Чтение 12–й страницы книги ~Меч Скелоса~

- Но как тебе удалось одолеть его?
- Дух Тосии рассказал мне о нескольких способах сделать это, и все,
кроме одного, были слишком ужасными, чтобы их можно было принимать в расчет.
Я...
- Расскажи мне, - попросил иранистанец, руки которого покрылись
мурашками, - о тех нескольких средствах, которые даже для тебя были слишком
ужасными, чтобы их можно было использовать против такого ужасного человека,
как Хисарр Зул!
- Я помню их, - безжизненным голосом сказал Конан. - Я никогда их не
забуду. Как сказало мне чудовище, после смерти своего брата оно наконец
смогло бы получить свободу от этой жизни-после-смерти, смогло бы покинуть
ущелье и отправиться... туда, куда отправляются подобные злые души после
смерти. Оно сказало мне, что я должен сделать, и я
спросил, есть ли еще способ, а потом еще. И хотя оно каждый раз впадало
в ярость, я напоминал ему, что я для него - средство добыть свободу,
уничтожить Хисарр Зула.
И Конан спокойно, монотонным голосом перечислил эти способы.
Хисарр Зула можно было убить, удавив его волосом девственницы, погибшей
от бронзового оружия и ставшей женщиной после смерти и после того, как волос
был удален. Конан сказал, что когда он услышал это, его чуть не вырвало, -
так же, как сейчас Хассека. Какая мерзость! Или же Хисарра можно было убить
водами реки Зархебы, ибо они истекали ядом проблема заключалась в том, что
Зархеба была очень, очень далеко, в юго-западном Куше. Или его можно было
убить железом, выкованным в Стигии над костром из костей, потому что из этой
темной, исполненной колдовских чар земли, обители злобно скалящихся демонов
и магов, пришла большая часть заклятий, выученных двумя волшебниками.
- Боги и кровь богов! - сказал Хассек, не пытаясь
скрыть содрогания.
- Да. В конце концов он сказал мне также, что Хисарр Зула можно
одолеть, обратив его собственное колдовство против него. Мне это показалось
невозможным - но в результате я именно это и сделал.
- Как?
- Я не скажу тебе, - невозмутимо ответил Конан, и Хассек не стал
спрашивать снова.
У Конана не было ни средств передвижения, ни припасов. Тосия Зул
разрешил эту проблему - ради себя самого киммериец интересовал его
постольку, поскольку был оружием, которое дух мог обратить против своего
брата. Началась песчаная буря. Она подняла Конана в воздух ветер подхватил
его и унес на много миль к югу - к одному оазису, куда, как думал дух,
направлялся Хисарр Зул Конан знал, что на самом деле туда приближалась
Испарана, потому что теперь он обгонял ее на том пути, по которому она шла
со своими верблюдами.
- Волшебник дал мне безобидную копию амулета. Я смог подменить его так,
чтобы Испарана об этом не узнала. Потом... ну, по разным причинам, - это
действительно такая женщина, Хассек, что только держись, и к тому же
прекрасно владеет мечом и вероломна, как... как Хисарр! Как я говорил, по
разным причинам нас нагнал караван. Он был из Хорезма, и эти люди были
работорговцами. Вскоре мы с Испараной вновь оказались попутчиками и вновь
пошли на север - прикованные к цепи вместе с другими невольниками.
- Тебя, помимо всего прочего, еще и обратили в рабство?
- Да, - спокойно сказал Конан. - Но уверяю тебя, не без того, чтобы я
убил несколько человек из тех, кто охранял караван.
"И оставил за собой еще несколько трупов", - подумал Хассек и ничего не
сказал.
- Все из-за этой проклятой Испараны! Она тогда как раз пыталась убежать
от меня. Они схватили ее. Они приковали нас обоих к веренице рабов. И мы оба
зашагали на север - в цепях. У каждого из нас был амулет - она не видела
моего и не знала, что ее амулет был не настоящим, не имеющим никакой
ценности для Хана Замбулы.
- Но как, зо имя Эрлика и Друда, ты смог бежать из хорезмийского
работорговческого каравана - посреди пустыни... в цепях?
-- Друд - это бог, который мне не известен, - сказал Конан, кажущееся
спокойствие которого просто бесило его попутчика.
- Самый древний из богов, которому все еще поклоняются в Иранистане, -
коротко объяснил Хассек.
- Признаюсь, - сказал Конан, - что я вовсе не бежал, Я упоминал уже о
пятерых солдатах из Самарры, которых встретил раньше. Мы встретили их снова
они возвращались назад. Я кричал без передышки, и капитан Арсиль из Самарры
сделал так, чтобы нас освободили. Поскольку я слишком добр для своего же
собственного блага, я потребовал, чтобы Испарану освободили тоже, - он
усмехнулся. - В последний раз, когда я ее видел, она направлялась на юг, и
ее "сопровождали" в Замбулу Арсиль и его люди - которые ничего не знали о
нашей настоящей цели, Испараны и моей, - в то время, как я ехал на север с
ее верблюдами и лошадьми. Хассек рассмеялся вслух.
- И, значит, она отвезла фальшивый Глаз Эрлика обратно к Актер-хану,
который, без сомнения, носит его в настоящую минуту, веря, что это его
собственный, колдовским образом изготовленный защитный талисман! Потому что
это амулет, особо и исключительно настроенный только на него, Конан, при
помощи колдовских чар.
Конан покачал головой.
- Нет, - сказал он, и Хассек в изумлении уставился на него. Неужели
было что-то еще?
- Чтобы удостовериться, что амулет, который я принес ему, действительно
настоящий, Хисарр Зул сотворил заклинание, которое растопило копию и
превратило ее в бесформенный кусок шлака. Я сожалею об этом. Даже для
Испараны я не желал бы таких страданий или, если она после них останется в
живых, такого шрама от ожога между грудями. Они были очень красивыми.
Хассек, как до него и его соотечественник-иранистанец, от которого
Конан перенял свою привычку, ответил на эту досадную новость
одним-единственным словом:
- Черт!
Конан взглянул на него, и в кои-то веки раз эти пламенные голубые глаза
были почти безмятежными.
- Да, - сказал он.
Они ехали дальше, и здесь уже начиналась пустыня. Даже солнце казалось
теперь более горячим. То там, то сям из желто-белой почвы вырисовывались
чахлые растения, упорно цепляющиеся за землю и за жизнь. Солнце и небо стали
ярче, словно отражая все более участки местности под копытами лошадей.
- Конан, - сказал Хассек, - ты... случайно не знаешь также о разрушении
некоей могущественной башни, принадлежавшей человеку по имени Яра, жрецу из
Аренджуна?
Конан усмехнулся, несмотря на легкую дрожь, пробежавшую по его телу при
воспоминании об этом поединке с колдовскими чарами, случившемся всего
четверть года назад.
- Возможно, Яра прогневал бога, которому служил, и тот поразил его
сияющую, как драгоценный камень, башню ударом молнии, Хассек.
- Возможно. А может быть, я еду в компании поистине великого вора - и
погибели для волшебников.
Конан только усмехнулся, но по мере того, как они ехали дальше,
задумался. Погибель для волшебников? Это правда, что у него было несколько
интересных приключений с несколькими волшебниками и продуктами волшебства...
и что он остался в живых, а волшебники - нет. Он размышлял над этим, пока
они ехали на юг, в глубь сверкающих песков.
6. ВОЛШЕБНИК ЗАМБУЛЫ
Далеко-далеко к югу от Конана и иранистанца, в той же самой пустыне и,
в общем-то, всего в нескольких днях пути к северу от Замбулы четверо солдат
из Самарры, проснувшись, обнаружили, что один из их числа исчез. Исчезла и
"гостья", которую они сопровождали. Самаррский капитан ударил себя кулаком
по ладони.
- Гром и молния! Я бы поручился за Сарида своей правой рукой! Клянусь
бородой Тарима - эта проклятая ведьма...
- Да, капитан, - сказал один из его людей. - Сарид таращил на нее глаза
с самого начала, когда мы освободили ее и киммерийца из хорезмийской
вереницы невольников. Правду сказать, Сарид сам себя назначил ее охранником.
Никому из нас и в голову не приходило обращать на них внимание или
прислушиваться к словам, которыми они обменивались, пока мы ехали, и стояли
лагерем, и ехали снова.
- А теперь эта потаскуха уговорила его ускакать вместе с ней! Сайд! Он
предал нас... предал долг и короля... из-за этой вероломной замбулийки!
Тарим бы побрал тот день, когда мы позволили этому киммерийцу навязать ее на
наши головы!
- Может статься, она умрет от этого ожога...
- Который мы ей смазывали бальзамами и перевязывали с такой нежной
заботой! Хм! Нам этого не дождаться, Салик. Такие, как она, живут вечно.
- Капитан Арсиль... она все время клялась, что служит Хану Замбулы. И
что животные и припасы, которые забрал киммериец, принадлежали ей. И еще она
не переставала утверждать, что он увез амулет, принадлежащий ее хану. А тот,
что был у нее... - самаррский солдат с дрожью в голосе оборвал свою речь,
сделал оберегающий знак и пробормотал имя какого-то бога.
Голова капитана дернулась.
- А ким... Конан сказал, что все наоборот. Теперь я не знаю... они с
Саридом поскали на север, Камбур?
- Похоже, да, - сказал третий солдат.
- Так. Она поворачивается спиной к Замбуле, а ведь мы уже почти там.
Несомненно, чтобы попытаться выследить киммерийца Конана! Может быть, этот
мошенник со странными глазами все-таки солгал нам. Признаюсь, он мне
понравился... Все ради амулета, а? Камбур, я готов побиться об заклад, что
бедный глупый Сарид не доживет до новой луны. Этот киммериец достаточно
велик, чтобы сожрать его целиком. Ах, бедняга! Клянусь Таримом, я надеюсь,
что Конан разрубит эту проклятую ведьму и бросит ее в пищу собакам!