Чтение 12–й страницы книги ~Полярная мечта~

посмотреть завод-автомат, оборудование которого он должен был доставить в
Арктику. Там и предстоит работать заводу почти без присмотра, изготовлять из
местного сырья запасные части для автомашин, которых теперь в Арктике,
пожалуй, не меньше, чем в столице.

Федор неплохо знал Москву и скоро добрался до нужного места.

Завод-автомат показывала ему молодая наладчица. Высокая, стройная, с
красивым холодным лицом, она сразу заинтересовала моряка признанием, что ей
жаль расстаться с родными ей теперь станками.

- Поехали бы в Арктику, - предложил Федор, раскуривая трубку.

Девушка решительно отказалась. Она собиралась налаживать здесь многие
заводы-автоматы, которым работать потом в разных уголках страны.

- У нас непрерывное литье, - объясняла она. - Пока одна электрическая
печь загружается, другая плавит, третья уже выпускает металл.

Федору бы смотреть, как льется металл в передвигающиеся кокили, как
раскрываются потом эти металлические формы и из них вываливаются на конвейер
отливки, но... - не будем судить его! - наш моряк смотрел больше на свою
спутницу, в голосе которой слышались ему страстность, горячность, увлечение.

В соседнем цехе пахло маслом и разогретой эмульсией. Через проем в стене
вползали алюминиевые отливки, попадая в смыкающиеся челюсти станков. В тело
заготовки вонзались вращающиеся зубья сверл и фрез. Потом челюсти
размыкались и полуобработанная деталь последовательно передвигалась от одной
пары челюстей с резцами к другой, пока не выходила в конце цеха из последней
машины готовая, обвернутая бумагой.

- Все эти станки, - сказала девушка, - как музыканты симфонического
оркестра. Каждый с точностью до долей секунды вступает в строй, исполняет
свою "партию" по нотам.

- Дирижер, помните партитуру наизусть, - подсказал моряк. - Знаете, какой
станок когда вступит?..

- С закрытыми глазами, - девушка зажмурилась, прислушалась, потом чуть
пошевелила кистью правой руки. Пальцы левой в это время виртуозным пассажем
пробежали по столу - и сдвинулись каленые лапы автомата, острые стальные
когти коснулись детали. Что-то щелкало, звякало, жужжало, пело.

Девушка открыла глаза и смело встретилась взглядом с гостем.

- А вы только и знали, что "взводень до самого ока"ма разыгрался
порато"... - неожиданно сказала она.

- Порато? - удивился моряк.

Подшутить над помором хотела или что-то сказать на редко кому понятном
языке?

А девушка как ни в чем не бывало говорила о том, каких рабочих требует
завод-автомат.

- С инженерным образованием, - уверяла она. - Надо ведь не только знать
станки, которые сами проверяют себя, сами контролируют изделия, просвечивают
их рентгеновскими лучами, но порой и своими руками исправлять повреждения.

"Значит, инженер, - думал моряк, - и наверняка играет на рояле.
Неужели?.."

А наладчица "с музыкальным инженерным образованием" говорила, что при
коммунизме не будет людей узкой специальности, каждого будут интересовать
все стороны работы, все стороны жизни.

- Ведь жизнь тогда и полна, когда интересуешься всем, - закончила она,
пристально посмотрев на моряка.

Завод был осмотрен, но моряк задержался в просторном вестибюле с
мраморными колоннами.

- Стиль Москвы, - сказал он о новых зданиях и станциях метро.

- Жаль, что вы уже знаете Москву, - сказала девушка, прощаясь.

- Если б вы показали ее... - нерешительно начал моряк.

- Неужели вы в Москве впервые?

Боясь, что новая знакомая откажется быть его спутницей, Федор согрешил
против правды, кивнул головой.

И молодая москвичка согласилась показать полярному капитану так хорошо
известную ему Москву.

Смена кончалась. Федору надо было подождать в заводском скверике.

Моряк сидел на скамейке и думал. Он не мог ошибиться! Он узнал юную
туристку, которая составляла когда-то из поморских слов тайный язык и играла
в шторм Рахманинова. Но как она переменилась! Из тихони с белыми косичками
превратилась в такую красавицу, умную, строгую. И не подступись!..
"Избалована, - убеждал он сам себя. - Любимая дочь академика... Воображает,
конечно... Может, и не придет совсем..."

Но девушка пришла. В сером костюме и строгой английской блузке, она
показалась Федору еще более надменной, чем в цехе. К тому же в туфлях на
высоких каблуках она была выше Федора.

Протянув руку, словно они только встретились, она сказала:

- Итак, я буду звать вас капитаном, а вы меня Леной.

Как ни владел своим лицом наш моряк, но все же вскинул брови. Потом
опустил голову и усмехнулся.

- Достаньте трубку. Она мне нравится, - сказала девушка, прекрасно все
заметившая.

Федор с удовольствием раскурил трубку.

Сначала они ехали в турбобиле, который девушка взяла в первом попавшемся
гараже по абонементу. Управляя машиной, она объяснила, что в газовой турбине
сгорает не бензин, а сжатый водород. Получающиеся при этом пары воды не
загрязняют воздух.

Потом они, сдав машину в гараж под мостом, бродили по улицам. Федор
сказал, что высотные здания поднимаются над городом, как башни Кремля.
Девушка назвала их "дворцами высоты".

Федор признался, что Москва каждый раз кажется ему и неожиданно новой и
по-старому древней, давно знакомой.

Девушка поймала его на этом. Значит, он не впервые в Москве!

- И все же я покажу вам то, чего вы не видели, - пообещала она, совсем не
рассердившись. - А вы расскажете... о себе.

И Федору пришлось говорить... И о том, как пришлось ему однажды в тяжелом
рейсе заменить умершего старика капитана, и о том, как трепало шлюпку после
кораблекрушения в Охотском море, и о сжатии льдов, и о чужих городах, шумных
портах, знойных странах.

Словом, девушка с чисто женским искусством выведала все о нем, ничего не
рассказав о себе.

- И вам хочется узнать, какая я? - лукаво спросила она. - Давно-давно я
читала фантастический рассказ. Люди далекого будущего собираются в
Хрустальном дворце, сильные мужчины и красивые женщины. Стена тает в
воздухе, и зал удваивается. Видны люди, собравшиеся на другом конце земного
шара. Все смеются, все счастливы. Один из них поднимает тост...

- За людей минувшего, - подсказал Федор.

- Которые в грохоте бурь боролись и строили будущее.

- Все встали, а одна девушка заплакала...

- Ей было жаль, что она не жила в то время когда приходилось сражаться,
жертвовать собой... свершать великое.

- К счастью, вы родились раньше.

- Да! И хочу многого!

Моряк покосился на спутницу и запыхтел трубкой.

- А вот и наш почти Хрустальный дворец, - смеясь, сказала девушка. -
Здесь мы встретим человека, который действительно хочет свершить великое.

Молодые люди стояли перед грандиозным крытым стадионом, построенным на
берегу Москвы-реки.

Девушка повела моряка на трибуны.

Через все поле к низкому солнцу, светившему через стеклянный свод,
тянулась золотая дорожка. Она шла по зеркальной поверхности льда.

Намеренно не замечая изумления Федора, девушка сказала:

- Говорят, что светлая дорожка ведет к счастью. А ведь каждому кажется,
что дорожка идет от него.

- У тех, кто рядом, дорожка общая... - сказал Федор.

Девушка пристально посмотрела на него.

- Летом здесь каток, - сказала она, - а зимой - футбольное поле. И самое
любопытное, что летом замораживают лед, а зимой нагревают помещение одни и
те же... холодильные машины. Вы никогда не слышали об "отоплении холодом"?

- Слышал, - сказал моряк и добавил: - Лена.

Девушка загадочно улыбнулась.

- Сейчас я вам покажу человека, который построил эти машины.

И она потащила его к раздевалке спортсменов. Федор теперь шел за ней
неохотно.

Конькобежцы один за другим выходили из раздевалки на лед. Одеты они были
не в теплое, а в легчайшее трико, лишь внешне напоминавшее их зимнее
одеяние.

- А вот и он! - воскликнула девушка.

К ним катился статный, худощавый молодой человек одних лет с Федором. Он
посмотрел на моряка и равнодушно отвел глаза, потом неожиданно резко
затормозил около спутницы Федора, обнял ее за плечо рукой, притянул к себе и
поцеловал в висок.

- Спасибо, Жень, что пришла, - сказал он и легко покатился по льду.

Федор спокойно раскуривал трубку, и лишь огонек спички предательски
дрожал.

Громкий голос объявил по радио:

- В первой паре бегут: Карел Лоума (Чехословакия) и Алексей Карцев
(Москва).

Моряк усмехнулся и пошел за своей спутницей на трибуну.

Конькобежцы уже стояли на старте. Оба согнулись в поясе, отставив ногу
назад. Выстрел.

Федор так ничего и не сказал девушке, которая назвала себя Леной. Она же,
сидя на месте, словно забыла о его существовании, подалась вперед,
напряженная, взволнованная.

Вначале ближе к бровке был Алексей Карцев. Потому он и вышел вперед.

Федору удалось раскурить трубку. Сердце у него колотилось. Неужели он так