Чтение 12–й страницы книги ~Сильнее времени~

- О да! - чему-то засмеялся доктор. - Если ваш муж позволит вам в
вашем состоянии путешествие в лифте.

- В лифте? - удивилась Вилена.

- Здесь все устроено для удобства туристов. Туристская индустрия
была столь значительна, что все проекты уничтожения Ниагарских
водопадов, ради сооружения здесь гидроэлектростанций, были отвергнуты.

Доктор и Мод повели своих гостей по мосту, переброшенному через
американский рукав Ниагары на остров. Отсюда предстояло спуститься в
лифте к самому основанию главного водопада.

Арсении уже знал о причине недомогания жены и был так же
счастлив, как и она.

Вилене теперь все казалось возможным, и она стойко вынесла даже
"спуск с ветерком", хотя ее и замутило.

Когда вышли из лифта, то будто очутились в другом мире. Говорить
стало невозможно. Грохот и водяные брызги висели в воздухе.
Непромокаемые комбинезоны с капюшонами, надетые еще вверху, делали
всех неузнаваемыми. У Видены было впечатление, что они с Арсением на
подводной прогулке. Черные камни под ногами были скользкими. Было
страшно упасть, но Арсений заботливо держал ее за локоть.

Перебрались через скалы. Отсюда начинались деревянные мостки.
Вилена вцепилась в перила, с трудом передвигаясь вперед. Мод тянула ее
за собой. Ее губы шевелились, но слов разобрать не удавалось. Вокруг в
несмолкаемом гуле громыхали раскаты грома - будто скалы срывались
сверху и, увлекая за собой лавину камней, сталкиваясь и дробясь,
летели вниз.

Облако пены становилось все плотнее, впору было бы надеть хоть
акваланги! Мод шагала впереди, доктор замыкал шествие.

Мод остановилась. Видена подумала, что, должно быть, здесь
легендарная индианка выпрыгнула из разбившейся лодки.

С трудом дыша, Вилена огляделась. Вода вокруг кипела и клокотала,
несясь, как из пожарных брандспойтов, взрываясь фонтанами у каждого
камня, взлетая пенными смерчами. Тихая и глубокая вверху река
превратилась здесь в стремительный горный поток, прыгавший по
полузатопленным камням. "Каким искусством, силой и волей нужно было
обладать, чтобы выплыть здесь?" - подумала Вилена.

Ее тормошила Мод, указывая в сторону.

В туманном облаке виднелась надпись: "No smoking" - не курить.

- Запрет курить в таком мокром месте! Вот смешно! - Мод
заливалась хохотом, в восторге от доставленного всем удовольствия. Это
был ее главный сюрприз.

Вилена радовалась, глядя на нее.

Ей хотелось спросить доктора: здесь ли выбралась индианка?

Он понял и кивнул.

Вилена оперлась на руку Арсения и заглянула ему в глаза: "Нужно
быть такой, как эта индианка?"

Он взял ее руку и пожал.

Они повернули обратно. Вверху все переоделись и, веселые,
вернулись в парк.

Это был один из самых счастливых дней в жизни Вилены.

Глава вторая.. КАМНЕМ СТЫНЕТ

Видно, наряду с парадоксом времени существовал и некий "парадокс
радости", ускорявший мелькание дней!

И настал наконец час, о котором избегали говорить Вилена и
Арсений, но думали всегда.

В давние времена толпились в гаванях жены и невесты моряков,
высматривая на палубах каравелл или других кораблей своих любимых,
уплывавших с Христофором Колумбом или Магелланом, с Лазаревым или
Георгием Седовым.

Впереди у моряков - неведомые просторы, мертвые штили или
штормовые волны выше мачт, спасательные шлюпки, плоты, обломки
палубы... или, в случае благополучного плавания, загадочные богатые
страны, незнакомые народы, нехоженые материки. И, наконец,
возвращение...

Надежда помогала жить и морякам, и их близким.

Была такая надежда и у семей первых космонавтов. Гагарин, а потом
его товарищи-исследователи, как правило, выходили невредимыми из
спущенной на парашюте головной оплавленной кабины первых космических
кораблей.

У Вилены не было никакой надежды. Если она и увидит Арсения, то
подслеповатой старухой. Это отличало ее от всех, кто прежде тосковал
по тем, кто в море...

И все же лучик солнца оставался с Виленой. Именно по этой причине
Арсений, поддержанный матерью и бабушкой Вилены, настоял, чтобы она, в
ее состоянии, не провожала его на космодром. Ракеты ближнего полета,
подобно морским шлюпкам, доставляли экипаж к кораблю, стоящему на
космическом рейде - на орбите искусственного спутника Земли.

- Береги малыша, - твердил Арсений напоследок.

Вилена смотрела ему в глаза, такие ясные, голубые, с лучиками на
радужных оболочках, и старалась улыбаться.

Только мать да бабушка знали, чего ей это стоило.

Врачи давно определили, что у Вилены будет мальчик. Вилене
хотелось оставить мальчика в семье, где мама, бабушка да и Авеноль
помогут. Но Арсений возражал. Он мечтал, чтобы сын еще крошкой попал в
"школу мужества", где воспитывался сам. "Воспитание - искусство! -
говорил он. - Квартира не пронизана излучением, делающим мозг ребенка
восприимчивым к внушению основ морали и изучению наук. Да и смогут ли
домашние заменить специалистов, рассказать о героических примерах
взрослых, пробудить в малыше нужные качества характера?"

Где и как лучше воспитывать детей? Так спорили во многих семьях.
Поведение человека в жизни важнее, чем даже глубокие знания.
"Подлинная мудрость - не только в проникновении в суть наук, но и в
понимании своего долга перед всеми" - так утверждал Арсений, и Вилена
согласно кивала. Он взял с нее слово поступить в школу "педагогов
разума".

Убедить Арсения, что мальчику будет хорошо в семье, Вилена и не
пыталась. Арсений составил себе ясное представление о родных Вилены.
Профессор Ланской, человек мягкий, добрый, но "не от мира сего". Вечно
погружен в свои формулы и заботы о мыслящих машинах. Где ему
заниматься внуком! Анна Андреевна - художница. У нее бездна вкуса, но
нисколько не меньше безалаберности. Хлопотлива, суматошна, балует
дочерей и, конечно, испортит малыша. Авеноль сама еще ребенок. А
бабушка Софья Николаевна, бывшая актриса, слишком уж иронично и
несерьезно, как казалось Арсению, смотрит на мир. С нею он схватился
однажды. Она утверждала, что лучше, чем по старинке, воспитывать детей
нельзя и новые искания - просто модные фокусы. Арсений напомнил ей,
что учитель, преподающий предмет, много лет изучает его. Неужели же
"педагогу души" нужна меньшая подготовка и совсем не требуется талант?
За трепанацию черепа и воздействие на больной мозг берется лишь очень
хороший хирург. А воспитатель должен сформировать мозг ребенка,
целиком! Он должен быть и психологом, и сам сильным человеком,
способным стать примером для своего воспитанника. Почему же взрослый,
не подготовленный к воспитанию и не имеющий дара к этому, все же
должен брать на себя воспитание ребенка? Он же может искалечить его,
подобно неумелому врачу!..

Прощаясь, Вилене хотелось броситься Арсению на шею и, по-бабьи
рыдая, уговорить его остаться, отказаться от полета.

При одной мысли о разлуке у Вилены холодела спина. Как бы ни
велико было ее собственное горе, она ни на секунду не забывала о
величии подвига, на который во имя долга шел Арсений.

Но слово "подвиг" никто из них никогда не произнес. К полету
Арсений относился буднично, как к шагу, столь же неизбежному, сколь и
естественному. И Вилена, подавляя страх, старалась поддержать взятый
им тон, хотя давно поняла, что без мужа жизнь ее станет совсем другой,
пустой и холодной... пока не появится мальчик.

Бабушка и мама по-разному представляли себе будущую жизнь Вилены.
Софья Николаевна загадочно улыбалась. Она была уверена, что никакого
парадокса времени нет и Арсений вернется ровно через пять лет, и она,
Софья Николаевна, еще вдоволь нарадуется на Виленино счастье.

Анна Андреевна размышляла иначе. Если Арсения полвека не будет,
то Вилене надо просто выйти замуж за хорошего человека, хоть за того
же профессора Игнатия Семеновича Шилова. Ничего, что он старше ее и
вдовец. Зато он любит по-серьезному. Такой мужчина не променял бы жену
на звездный полет. Конечно, спохватывалась она, звездолетчикам, в том
числе и зятю, - уважение человечества и ее, Анны Андреевны, любовь, но
зачем же бросать жену с ребенком?

Едва Арсений грузным шагом, не оборачиваясь, вышел из дома,
Вилена стала собираться: натянула перчатки, поправила на руке браслет
личной связи - никогда не снимаемое изящное украшение с вкрапленным в
него в виде цветного камня микрорадиотелефоном.

Мама и бабушка с тревогой смотрели на нее, из деликатности ни о
чем не спрашивали.

Торопясь и тяжело переваливаясь с ноги на ногу, бежала Вилена по
галерейному тротуару, пока не увидела стоящий внизу у парапета
турбобиль, очевидно свободный. Она неловко спустилась к нему по