read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



некогда стана, и корпус погружался мало-помалу в грязную глину. А он как
раз со вниманием и любовью новые созвездья развешивал в вечном мраке
сознания своего, что служило ему целым Гозмозом, и, как умел, бескорыстно
старался все созданное его помышлением в памяти удержать; и хотя болела от
этого голова, он не сдавался, ибо чувствовал, что нужен своему Гозмозу и
всерьез за него отвечает. Тем временем ржавчина прогрызала верхнюю его
жесть, о чем он, понятно, не знал, а донный черепок Трурлева горшка (того
самого, что дал ему жизнь тысячелетья назад), колыхаясь на грязной волне,
понемногу приближался к Далдаю, который одним лишь несчастным лбом еще
высовывался из лужи. И как раз в ту минуту, когда Далдай пригрезил себе
кроткую прозрачно-стеклянную Бавкиду и верного ее Ондрагора, что
странствовали средь темных солнц воображения его при всеобщем молчании
народов гозмозовых, включая моленцев, и тихо меж собою перекликались, -
проржавевший череп лопнул от легкого удара горшка, сдвинутого порывом
ветра, хлынула жижа коричневая в сердцевину медных витков и погасила
электричество логических контуров, и обратился Гозмоз Далдаев в небытие,
совершеннее которого ничего нет. А те, что ему положили начало и целому
скопищу миров заодно, никогда не узнали об этом.

Тут черная машина поклонилась, а король Гениален призадумался,
меланхолически и глубоко, так что пирующие стали даже на Трурля коситься:
мол, зачем опечалил ум государев такой историей? Король, однако, вдруг
улыбнулся и спросил:
- Ну, что там у тебя осталось в запасе, почтеннейшая?
- Государь, - ответила, низко склонившись, машина, - расскажу тебе
историю удивительную и бездонную о Хлориане Теоретии, двухименном
Ляпостоле, интеллектрике и мыслянте мамонском.

Однажды славный конструктор Клапауций, желая отдохнуть после тяжких
трудов (он смастерил для короля Гробомила Машину, Которой Не Было, - но
это особая история), попал на планету мамонидов и слонялся по ней туда и
сюда, ища одиночества, пока не увидел на самом краю лесной чащи избушку,
заросшую диким кибарбарисом; а над избушкой поднимался дымок. Хотел он ее
обойти, однако, заметив стоящие у стены пустые бочки из-под чернил и видом
таковым изумленный, заглянул внутрь. За столом, сделанным из валуна, на
втором валуне, поменьше, который служил табуретом, сидел старец, до того
закопченный, заржавелый, залатанный, что просто не верилось. На лбу у него
имелось множество вмятин, глаза обращались в глазницах с великим скрипом,
да и члены скрипели, несмазанные, и на одних лишь проволочках да
веревочках держалась в нем кое-какая жизнь, которую он на ужасном вел
безамперье, о чем без слов говорили разбросанные там и сям куски янтаря;
потиранием оных несчастный добывал животворный ток! При виде такой нищеты
сердце у сердобольного Клапауция оборвалось, и он уже потихоньку потянулся
за кошельком, как вдруг старец, лишь теперь углядевший его своим
помутнелым оком, пискливо заголосил:
- А, пришел наконец?!
- Ну, пришел... - пробормотал Клапауций, удивленный, что его уже ждут
там, где он и быть-то не собирался.
- Теперь?! Так сгинь же, пропади, переломай себе руки, хребет и ноги, -
зашелся ужасным визгом старик и начал швырять в остолбеневшего Клапауция
всем, что было у него под рукой, то есть, по большей части, всяческой
рухлядью. Когда же он притомился и швырять перестал, бомбардируемый
принялся деликатно выспрашивать, чему он обязан таким приемом. Старец,
правда, временами еще огрызался: "А чтоб тебя накоротко замкнуло! Чтоб
тебя навеки заело, мержавчик!" - однако ж немного погодя поостыл и
позволил умилостивить себя настолько, что, подняв назидательно палец,
посапывая, ругаясь время от времени и часто искря, отчего в избушке озоном
пованивало, такими словами свою историю рассказал:
- Знай, чужеземец, что я мыслянт, из мыслянтов первый, онтологией
занимающийся по призванию, а имя мое (блеск которого затмит когда-нибудь
звезды) - Хлориан Теоретии Ляпостол. Родился я от бедных родителей и
сызмальства чувствовал тягу к мышлению, исследующему бытие; а шестнадцати
лет написал первый свой труд под названием "Боготрон". Это общая теория
апостериорных божеств, каковые божества потому должны быть встроены в
Космос высшими цивилизациями, что, как известно, материя первична и в
самом начале никто не мыслит. Значит, на заре мироздания безмыслие царило
полнейшее; и впрямь, погляди-ка на этот Космос - ничего себе вид!! - Здесь
задохнулся от гнева старец, затопал, а затем, ослабев, продолжал: - Я
объяснил тебе необходимость приделывания богов задним числом, раз уж
передним их не было; и всякая цивилизация, занимающаяся интеллектрикой,
ведет дело прямехонько к построению Абсолютного Всемогутора, или
ректификатора зла, то бишь выпрямителя путей Разума. В этом труде я
поместил и план первого Боготрона, а также характеристику его мощности,
измеряемой в богонах - единицах всемогущества; один богон соответствует
чудотворению в радиусе миллиарда парсеков. Когда сей труд был напечатан
моим иждивением, я выбежал поскорее на улицу в полной уверенности, что
народ немедля меня на руках понесет, увенчает цветами, осыплет золотом;
куда там - хоть бы киберняга какая меня похвалила! Скорее изумленный этим,
нежели разочарованный, я тотчас сел и написал "Бичевание Разума" в двух
томах, где разъяснил, что перед каждой цивилизацией имеются два пути, а
именно - либо себя самое замучить, либо до смерти заласкать. То либо
другое она совершает, пожирая мало-помалу Космос и перерабатывая остатки
звезд в унитазы, колесики, шестеренки, портсигары и подушечки-думки, а
происходит так оттого, что, не умея Космос понять, она норовит все
Непонятное как-нибудь переиначить в Понятное и не унимается, пока
туманности в клоаки не переделает, а планеты в диваны и бомбы,
руководствуясь при этом Высшей Идеей Порядка, ибо лишь Космос
заасфальтированный, канализированный и каталогизированный кажется ей в
меру пристойным. Во втором же томе, названном "Advocatus Materiae"
["адвокат материи" (лат.)], я объяснил, что Разуму по причине его
ненасытности лишь тогда хорошо, когда удается какой-нибудь гейзер
космический поработить или атомный рой приневолить к изготовлению мази
против веснушек, после чего он не мешкая набрасывается на следующий
феномен, дабы и этот трофей приторочить к поясу средь прочей сциентистской
добычи. Когда же и эти два тома великолепных мир молчанием встретил, я
сказал себе, что главное - терпение и упорство. А потому после защиты
Мирозданья от Разума, который я вывернул наизнанку, а также Разума от
Мирозданья, которого безвинность в том состоит, что Материя единственно от
безмыслия своего на паскудства всяческие горазда, по внезапному
вдохновению написал я "Закройщика Бытия", где логически доказал, что споры
философов - дело бессмысленное, ибо каждый должен иметь философию
собственную, скроенную, как и штаны, по мерке. Поскольку же и этот трактат
канул в глухое безмолвие, я тотчас сочинил следующий и в нем изложил все
мыслимые гипотезы относительно Космоса: первую, согласно которой нет его
вовсе; вторую, что это следствие промахов некоего Творилы, который пытался
мир сотворить, ни черта в этом деле не смысля; третью, что мирозданье есть
бред какого-то Сверхмозга, который на почве себя самого взбесился
бесконечным манером; четвертую, что это бездарно материализованная мысль;
пятую, что это по-идиотски мыслящая материя, - и, уверенный в себе, ожидал
жестоких со мною споров, шумихи, укоров, восхищения, лавров, наконец,
нападок и анафем; однако ж опять ровным счетом ничего не случилось. Тут
изумлению моему не было границ. Я подумал, что, может быть, слишком мало
изучаю прочих мыслянтов, и, спешно приобретя их писания, изучил по очереди
знаменитейших, как-то: Френезиуса Четку, Бульфона Струнцеля, основателя
школы струнцлистов, Турбулеона Кратафалка, Сфериция Логара и самого
Лемюэля Лысого.
Однако ничего достойного внимания я у них не нашел. Тем временем мои
труды расходились мало-помалу, значит, думалось мне, кто-то их все же
читает, а раз читает, результат не замедлит сказаться. Я, в частности, не
сомневался, что меня призовет Тиран и потребует, чтобы я занялся им самим
как главнейшей темой и хвалу бы ему возглашал. Я даже в точности обдумал,
что отвечу ему: мол, Истина для меня все и ради нее я жизнь готов
положить; Тиран же, алкая похвал, которые мог бы измыслить блестящий ум
мой, попробует приманить меня медом своих милостей и бросит к моим ногам
звенящие кошельки, а видя мою непреклонность, скажет по наущенью софистов,
что-де, раз уж я занимаюсь Космосом, стоило бы и им заняться - ведь в
некотором роде и он частица Космоса. Я же в лицо ему издевку швырну и буду
выдан на муки; а потому заранее закалял тело, дабы жесточайшие истязания
выдержать. Но дни проходили и месяцы, а Тиран - ничего; выходит, и к мукам
зря я себя готовил. Лишь какой-то бумагомарака по имени Дубомил написал в
бульварном листке, что баламут Хлориашка бредит безбожной белибердой в
книжонке, озаглавленной "Босотрон, или Абсолютный Всегомутор". Я бросился
к трудам своим - и точно, по недосмотру печатника на титуле были
перепутаны буквы... Сперва я хотел побить негодяя, но рассудок взял верх.
"Придет еще мое время! - сказал я себе. - Не может этого быть, чтобы
кто-то, словно горох, сыпал день и ночь абсолютные истины, слепящие
блеском Окончательного Познания, - и все напрасно! Придет известность,
придет слава, трон из слоновой кости, титул Мыслянина Первого, поклоненье
народов, отдохновенье под сенью сада, собственная школа, любящие ученики и
восторженные толпы!" Ибо как раз такие мечты лелеет любой из мыслянтов, о
чужеземец! Говорят, конечно, будто голод они утоляют одним лишь Познанием,
а жажду - Истиной; ни благ земных не желают, ни ласк электриток, ни
звонкого злата, ни орденских звезд, ни хвалы, ни славы. Все это сказки,
почтенный мой чужестранец! Все желают одного и того же, с той только
разницей, что я, по огромности моего духа, в этих слабостях признаюсь
открыто и без стесненья. Но годы текли, а меня иначе, как Хлорианчик,
баламут Хлориашка, никто не называл. Наступила сороковая годовщина моего
рождения, и снова я удивился тому, до чего же долго заставляет ожидать



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.