Боятся, слабаки? Ну ладно, еще не вечер. Ты где живешь? У сына?
еще визитки эти вводят, и паспорт нужен. Конечно, с другой стороны, я их
не просил, они меня, так сказать, породили - значит, должны и содержать,
но по-человечески жаль их. Жизнь-то какая пошла... Нет, не дорубили мы в
свое время, вот и страдаем теперь.
надо бороться! Создавать массовую организацию из таких, как мы. И как
можно скорее!
(мы, разумеется, первую его жизнь имеем в виду) работал в том самом
учреждении, которое мы здесь для краткости называем Лужайкой; зная это, мы
без труда поймем, что ко всякого рода нелегалам, которые теперь, став
почти совсем легальными, получили наименование неформалов, Борис Петрович
относился скорее отрицательно, чем наоборот.
поморщился.
поддержку...
нашего почти абсолютно документального, и уж во всяком случае (мы
надеемся) ментального произведения.
12
взглянула на сына, который проворчал:
он под профессора, все старался меня расколоть, что да как. Ты смотри, ты
с ним ровно дыши в тряпулю и лишних звуков не издавай, поняла?
срочно к профессору сбегать - предупредить. И еще по разным делам. Ну,
чего трясешься - чистый я, все сроки вышли, да и я пока что в покойниках
числюсь, секешь? Ну, все.
Тригорьев держал путь все в тот же кооператив, а по дороге сперва
размышлял, точно, об Андрее Спартаковиче, и тоже без большой ласки.
Инспектор анализировал возникшую проблему: не стоило ли все же взять с
Амелехина подписку о невыезде? Но можно ли взять такую подписку с лица,
нигде не прописанного и, следовательно, не имеющего местожительства, с
которого ему можно было бы запретить выезд. Похоже, что подписка никак не
получалась. Проще было бы задержать его - но как раз этого Тригорьев
обещал не делать - в обмен на весьма полезную информацию о кооперативе,
которую ему Амелехин все же дал, хотя и хорохорился вначале. Да бог с ним,
с Амелехиным, подумал капитан, кооператив куда важнее. Это же придумать
надо: плодить людей без документов! Незаконно внедрять! И потом - останки,
виденные в ванне: не подходили ли они все же под понятие преступления
против личности? Значит, так: оживляли человека, он не оживился - и его в
кислоту - так растолковал Амелехин, который, околачиваясь в кооперативе
чуть не полный день, пока свои не принесли ему, что надеть, и не забрали
его домой, успел кое-что увидеть, кое-что услышать, а остальное и сам
сообразил, он ведь только с виду туповат был. Амелехин. В кислоту. Но ведь
человек, пусть еще и не оживший - или не совсем там оживший - он человек
все же или нет? И можно ли его прямо так - в стружку? Сразу и не
разберешься. Или например: кого оживлять? Ну вот зачем было выпускать на
свет божий урку Долю Трепетного? Насколько лучше было бы вернуть людям -
ну, хотя бы Витю Синичкина?
был постоянным упреком его жизни вот уже лет десять. Хороший парень и
ладный оперативник, отец двух малолетних сыновей, он нашел свою пулю,
когда они вдвоем преследовали вооруженного и особо опасного бандита и
завязалась перестрелка. Витя был впереди, дело было в темноте. И хотя
потом неопровержимо установлено было, что застрелил Витю бандит,
Тригорьеву почему-то вновь и вновь мерещилось, что то его пуля была, и
никак он не мог от этой тяжкой мысли избавиться. Насколько было бы лучше,
если бы не Амелехина оживили в этом странном и незаконном кооперативе, а
как раз Витю! И хотя, по представлениям капитана, долг его сейчас состоял
прежде всего в том, чтобы закрыть кооператив - вплоть до выяснения, мысль
эта его почему-то не грела... За подобными размышлениями Тригорьев и
добрался до кооператива незаметно.
рабочем месте и говорил по телефону. Завидев участкового, он быстренько
проговорил в трубку: "Ну, мы к этому еще вернемся, будьте здоровы",
положил трубку и приветливо молвил:
правды нет. Хотя, скажу вам - в том, чем сидят, ее тоже нет. Где же она?
Вот вопрос.
гипнотизировали друг друга взглядами; при этом А.М.Бык еще и улыбался,
Тригорьев же был, напротив, сама серьезность. Но на этот раз молчание
прервал капитан.
собрался с мыслями.
полностью в курсе дела.
интонацией, с какой бывалые люди произносят традиционное: гражданин
начальник, наше дело - бежать, ваше - нас ловить... Некий скрытый вопрос
угадывался в тоне А.М.Быка, однако смотрел он на Тригорьева взглядом
спокойным и полным достоинства, словно хотел выразить, что истина и право
- на его стороне, и это единственное, в курсе чего следует быть капитану
милиции.
пальцами по крышке стола. - Я знаю, кто вчера вышел отсюда третьим.
Опознал. И, будьте уверены, не ошибся.
А.М.Бык, - то президентом Академии наук избрали бы не Марчука, а может
быть, как раз меня.
шевельнул бровями, как бы для того, чтобы лучше запомнить сказанное.
первой из находившихся тут женщин приходился сыном, второй же - мужем.
почему "приходился"? Почему, скажите мне, раньше приходился сыном, а
теперь вдруг не приходится? Ну, мужем - другое дело, сегодня муж, завтра -
нет, дело житейское. Но сыном-то - почему?
скончался двадцать первого мая восьмидесятого года, о чем сделаны, будьте
уверены, все необходимые записи, и не только у вас здесь. - И он показал
пальцем на уже знакомую нам книгу в химическом переплете.
безвременно завершилась его жизнь, то я не вижу, каким образом мог он
вчера оказаться тут? Знаете, при всем уважении я осмеливаюсь предположить,
что вы тут ошиблись, и не Андрей, как вы говорите, Спартакович вовсе это
был, а просто некто, в немалой степени на него похожий. И в самом деле, -
продолжал он, несколько даже воодушевившись, - представьте себе: две
несчастных женщины, утратившие одна - сына, другая - горячо любимого
супруга, чувствуют, что просто не может продолжаться течение их жизни,
если не будут они воочию видеть и общаться с навеки покинувшим их. И вот
они обращаются, предположим, даже и к нам, готовым оказывать услуги -
обращаются с просьбой разыскать в великом людском многообразии человека,
максимально похожего на их любимого. Нет, уверяю вас, на свете человека,
который не был бы похож на кого-либо другого, порой даже и до
неразличимости. Найти такого человека и свести с ними, а они, допустим,
предложат ему стать их сыном и, соответственно, супругом.
Тригорьев, невольно начавший поддаваться своеобразной логике А.М.Быка.
однако же: у одного есть мать и жена, у другого, у третьего - но ведь не у
всех матери есть, не так ли? И жены - тоже ведь не у каждого? Или вы не
согласны?
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Марко Джон
Березин Федор
Курылев Олег