похожим на приступ внутренней боли.
откровенный, желанный, живой поцелуй. Для него - пытка мучительным
раздвоением. Марсане пришлось тянуться кверху, привстать на носки - он
поневоле обнял ее упругое, все еще окутанное флером неистребимого аромата
календулы гибкое тело. Рядом витал призрак Винаты...
ощущалась на расстоянии, что он наконец обратил на это внимание. Ауру
Матиса он просто не замечал. Ошеломление от поцелуя не проходило. "Сквозь
тихое журчанье струй... сквозь тайну женственной улыбки к устам просился
поцелуй" [А.Блок], - припомнил он, пытаясь перевести свое ошеломление в
плоскость иронии. Не получилось. Недовольство собой - вот все, чего он
достиг. Потому что сам во всем виноват, неправильно повел себя в общении с
чуточку эксцентричной, привлекательной женщиной. Да? А как правильно было
себя вести? Маневрировать, прикрываясь словоблудием коммуникабельного
шута? Мерзко. Ставить психоблокаду? Прямое посягательство на третью статью
МАКОДа, параграф восьмой. Блокировать эротосферу эмоций? А произвела бы
эмоблокада нужный эффект? Сомнительно. Более чем. Женщине с такой
аурической мощью любая степень щадящей эмоблокады - как слону одуванчик.
щелью прохода. Кир-Кор, вспомнив фильм о Финшелах, узнал это место. В
фильме щель имела название... То ли Ворота Аркадии, то ли Путь Атланта.
Строителей заботили, видимо, прежде всего размеры прохода по вертикали.
Словно проход предназначался для шествий с высоко поднятыми знаменами.
Плита опасно нависшего над проходом гранитного архитрава покоилась на
плечах какого-то трудно опознаваемого мифического полубога. Полубог был
молод и гол.
опираться на плечи титанов слева и справа. Но правый титан, когда-то
отколотый от массива землетрясением или ударом огромной волны, упал
навзничь. Задранный кверху локоть могучей руки грозил небесам, а бородатая
голова странно и жутко была приподнята над гранитными валунами.
Поверженный исполин был зрелого возраста. Изнемогающий под тяжестью
архитрава титан помоложе, казалось, смотрел на бездействующего напарника с
изумлением и упреком.
воды так удачно, что служил теперь хорошей защитой от захлестов прибоя.
Слишком удачно... Его диспозиция выдавала архитектурную ложь. Не было тут
ни обвального землетрясения, ни цунами. Камуфляж. Имитация естественной
катастрофы. Ансамбль грандиозного разрушения был задуман архитекторами
изначально.
лабиринтная путаница вырубленных в скале ниш, гротов и крупногабаритных
полостей, связанных между собой системой сквозных проемов и расширяющихся
(наподобие раструбов) произвольно изогнутых переходов. Подвешенные на
цепях старинные светильники с хрустальными украшениями не слишком уверенно
освещали вогнутые потолки сквозь решетки щедро вызолоченного помпезного
обрамления декоративных консолей. Куда ни повернись - стрелочные
указатели. Великое множество стрелочных указателей, ярко пылающих, но
неизвестно на что указующих. Кир-Кор шагал наугад. Забредая в тупиковые
гроты, он неизменно обнаруживал там постамент из гранита, увенчанный
базальтовой головой слона с короткими бивнями. Гроты эти можно было
принять за некие катакомбные захоронения особо отличившихся чем-то перед
людьми представителей рода Elephas. Если бы не надпись на постаментах. На
всех постаментах она была одинакова: "МАРАКАС". Буквальное совпадение с
популярным дигейским ругательством развеселило Кир-Кора.
постаментов Кир-Кор обнаружил в широком, сплошь остекленном коридоре, и
каждый из них был увенчан головой матерого гиппопотама. Это не было
десятикратным повторением скульптурного "портрета" одной и той же особи
Hippopotamus amphibius, однако и существенных различий в окаменелых чертах
изваянии Кир-Кор не заметил. Кстати, вопрос о вероятии экзотических
захоронений здесь отпадал сам собой, поскольку своеобразная конструкция
пола позволяла смотреть сквозь плиты прочного, как алмаз, и прозрачного,
как молодой лед, керамлита. Под плитами - ничего, кроме ажурных опор и
подсвеченного снизу потока воды. Поток подчинялся ритму берегового прибоя:
вода толчками увлекала вдоль коридорного канала медуз, креветок, нити
водорослей, рыбью мелочь; кувыркаясь, как сорванный с дерева лист,
пронеслась пурпурная морская звезда.
Кир-Кору издалека, жарко пылающими кострами. Освещение впечатляло.
испытывая при этом ни малейшего удовольствия), он видел на далеком дне
подсвеченные скалы.
создавали во всех направлениях неуютно обширного пещерного интерьера
своеобразные световые эффекты, сильно искажающие перспективу; в сочетании
с высокими потолками и слишком прозрачным полом это странным образом
порождало иллюзию грандиозного всепланетного пожара: все четыре стороны
света представлялись охваченными огненной бурей - север, запад, юг и
восток...
занят строгим каре красновато-коричневых кресел. Кир-Кор остановился. Каре
покоилось на цилиндрическом, словно выросшем из подводных скал основании и
содержало в себе ровно сто шестьдесят девять мягких красно-коричневых
единиц. Каждое сиденье украшал искусно выполненный рисунок - предметное
изображение рога изобилия. Изображения самого рога были стандартными, а
вот через край сыпалось разное: корнеплоды и клубнеплоды, монеты и ордена,
кирпичи и лопаты... На сиденьях ближайших кресел - рыбное изобилие,
плодово-ягодное, злаковое, журнально-книжное. Над спинками кресел по обе
стороны изголовья торчали большие черные наушники. Это выглядело как
приглашение сесть и послушать. Почему-то вдруг вспомнился кресельный
подъемник в Мировом музее сословных революций. Вспомнился, видимо, кстати.
Секунду поколебавшись, Кир-Кор придавил своим телом журнально-книжный
поток. Грандиозное зарево всемирного пожара сразу погасло, вспыхнуло
множество указателей, повернутых стрелками кверху. Подлокотники, звонко
щелкнув, сомкнулись полукольцом страховочного захвата, кресло
приподнялось, выдвинулось из ряда себе подобных, плавно повернуло против
часовой стрелки и устремилось к потолочному своду, где уже раздвигались
одна за другой красные и желтые диафрагмы конического входа в шахту
подъемника. В наушниках звучала нежная сентиментальная мелодия,
ностальгически-сладкая, трогательная до слез. В шахте свирепствовали
сквозняки, пахло пылью, и Кир-Кор ощутил себя запоздалым туристом.
обрывом, шум кипящего внизу прибоя. Запоздалый турист даже не видел, как
провалился в свою красно-желтую преисподнюю красно-коричневый дефинитор
печатного изобилия. Привыкая к головокружительным запахам местных
растений, Кир-Кор смотрел с высоты гранитного выступа на огоньки в проливе
между пирамидальным островом Контур и плоским его соседом. Пролив был
виден отсюда как на ладони: туристская флотилия рекой искрящихся
самоцветов обтекала застывшую на рейде скромно иллюминированную
"Пацифику". Огни "Алмаза" покачивались в открытом море. Суденышко успело
выполнить маневр под парусом и взять курс в нужном направлении. Наблюдая
за ходом катамарана, Кир-Кор обнаружил, что все еще продолжает ощущать
ауру Марсаны. Свет звезд переливался на гладких спинах ленивых волн
ртутным блеском, из глубины пробивались наверх пятна таинственной
люминесценции - вид ночного моря завораживал. Способность к аурическому
дальнодействию природной пси-эманации Марсаны интриговала. Слишком редкая
среди землян способность...
диапазона. Море сразу стало другим. Не море - пустынная
переливчато-коричневая плоскость. Такое море не могло завораживать, зато
теперь он легко разглядел на фоне пустынного однообразия уходящее судно,
вертикальную красную черточку на борту, угадал в ней фигуру Марсаны и
адресовал ей ментальный оклик. На ответ он почти не рассчитывал. И
напрасно. Ответом был дикий всплеск совершенно неорганизованного
ментаполя. Он ничего не понял (кроме разве того обстоятельства, что
управлять своим ментаполем Марсана решительно не умеет), однако успел
зафиксировать особенности ее ауро-модуляционной стихии. Другими словами,
успел настроиться на чужой камертон (так пламя свечи, вспыхнув, избирает
своим камертоном фитиль). Теперь он должен был попытаться использовать
камертонный эффект для импринтинга. Для запечатлевания. Для аурического
запечатлевания. Коль скоро она ответила на оклик, имелось вероятие того,
что импринтинг может состояться. Вероятие мизерное и вдобавок напрямую
связанное с происхождением. Имеется в виду дигейская ветвь
генеалогического древа... А вдруг.
рослый человек в рубахе, украшенной светящимся биоценозом верхней юры.
Человек очень сосредоточенно (как и подобает внимательному наблюдателю)
вглядывался в темноту открытого моря... закрытыми глазами. Что видит он
сквозь плотно Сомкнутые веки? "Да, - спросил себя Кир-Кор, - что же я
вижу?.." Он никак не мог определиться в пространстве зрительного поля
Марсаны. В темной, овальной (подобно очертанию глаза) вселенной виделось
нечто округлое, еще более темное, кое-где пронизанное лучистыми
звездочками проблесков... Аура Марсаны, увы, не обладала поисковой
реактивностью - дикая и потому беспомощная, как младенец, аура, и наивно
было бы ждать от нее осмысленной пиктургии. Даже в ответ. С другой
стороны, чтобы младенец мог развиваться нормально, с ним надо общаться.
Бережно, не пугая. Для начала, к примеру, совместить спектры зрительных
восприятии в инфракрасном диапазоне. (Чем длиннее "фитиль" - тем ярче
Флинт Эрик
Ильин Андрей
Максимов Альберт
Херберт Фрэнк
Шекли Роберт
Шилова Юлия