Осмотрелся - он летел над домами Юго-Запада, огибая по широкой дуге
Воробьевы горы. Если свернуть к развилке над метромостом, легко попасть в
больницу Второго управления, в морге которой находилось сейчас тело
Подольского.
бдительным взором патрульного из вертолета дорожной полиции. Руки у Аркадия
были заняты, он не успел переключить аппарат на звуковое управление, и
теперь приходилось ждать, пока он завершит маневр, сделает левый нижний
разворот и ляжет на новый курс. Номер вызывавшего абонента был Аркадию не
знаком. После пятого гудка включился автоответчик, и Аркадий услышал женский
голос:
передумали, перезвоните мне на работу.
Раскина уже закончила сообщение и отключила связь. Надо было поспорить с
Виктором, - подумал Аркадий. Не так уж плохо он знает людей, как кажется
начальству. Перезвонить сейчас или подождать? Потом у него может не
оказаться свободного времени - мало ли какой сюрприз ожидает его в больнице?
Он надавил кнопку возврата разговора.
вашим изображением мы не поместимся.
напряженным. - Хорошо.
секунд, переключил аппарат на анализатор. На приборной панели высветились
параметры, определенные полиграфом по модуляциям голоса Раскиной во время
этого краткого разговора. Аркадий не ждал откровений, на слух он и сам
определил, что Раскина взволнована. Числа, однако, его поразили: Раскина
умудрилась солгать дважды - когда сказала, что у нее просторно, и когда
заявила, что никогда не была в "Тамилле". Значит, говорила она не из
лаборатории. Откуда? Раскина понимала, что ему ничего не стоит это выяснить
- он знал номер телефона. Но все же солгала - может, чисто механически?
Может, она имела в виду вовсе не физическое пространство, а пространство
мысли или что-то еще? Анализировать это не имело смысла, да и к делу
оговорка Раскиной, скорее всего, отношения не имела.
управления. Машина провалилась на эшелон вниз, Аркадия едва не вынесло из
кресла, автоматика посадочной площадки в больнице была, скорее всего, не
настроена на прием личного транспорта. Он перехватил управление и посадил
свою "сибирь" в боксе приемного покоя. Отогнал на стоянку, вышел и запер
дверцу.
глубине больничного парка и с посадочного бокса не просматривалось. Аркадий
подумал, что следовало бы предупредить о своем приезде - Селунин очень не
любил, когда его отрывали от занятий. Занятия могли быть любыми - например,
созерцание бабочек в больничном дворе.
судя по голосу, чем-то очень доволен. - Я хотел тебя вызвонить, но обнаружил
по карте, что ты движешься в сторону больницы и, надеюсь, правильно понял
твои намерения. Иди-ка сюда, я в кабинете у главврача, это в нижнем
коридоре.
пусто, только голографическое изображение трехметрового человеческого
скелета вращалось на круглой подставке, и огромный череп скалился в ехидной
улыбке. Говорили, что скелет был подарен больнице неким Андреем Осокиным,
известным в двадцатые годы бандитом, возглавлявшим воронежскую группировку,
наводившую ужас на жителей нечерноземной полосы. Муровский спецназ в те годы
находился еще в зачаточном состоянии, а государственные структуры вообще
пребывали в хаосе реорганизации, да и Кодекс только начинал разрабатываться,
как и вся страховая система правосудия. Результатом был, естественно,
беспредел - причем криминальный не в большей степени, чем
правоохранительный. Осокин пользовался этим умело и осторожно - во всяком
случае, никто и никогда не мог обвинить его в каких-либо противосистемных
действиях - ни система частного в те годы рэкета, ни система государственной
все еще в те годы охраны правопорядка. А умер Осокин случайно: неподалеку от
Воронежа его автомобиль наскочил на давно уже запрещенную международными
конвенциями противотанковую мину, оставшуюся, видимо, еще после разборок
первых лет века. Машину разнесло, а Осокин - вот удивительное везение! -
отделался разрывом селезенки и осколками в легких. Ранение было не очень
тяжелым, и Осокин мог выжить, но судьба распорядилась иначе: его пристрелил
врач "скорой" по дороге в больницу - стрелял точно в сердце, чтобы не
повредить скелета, давно уже по пьянке подаренного Осокиным местным органам
здравоохранения.
показалось, что череп подмигнул пустой глазницей.
прошел в кабинет.
а сам главный устроился у круглого стола в углу комнаты.
твоему адресу, ты его потом почитаешь. Виктору скажи, что за ним должок. А
случай замечательный. Клиент ваш умер от острой сердечной недостаточности
между тремя и половиной четвертого ночи.
этим заключением и ограничился, поскольку никакой иной аномалии не
обнаружил. Но Хрусталев сказал, что могло иметь место лучевое воздействие.
Не знаю, что он имел в виду, но никаких следов такого воздействия я не
обнаружил. Подольский мирно лежал в своей постели, у него начался сердечный
приступ, он испугался - естественно! - попытался встать, не удержался на
ногах, упал и умер. В любом другом случае я бы этим ограничился. Но Виктора
я знаю не первый год: если он утверждает, что могло быть лучевое
воздействие, значит, у него есть основания для того, чтобы так говорить, и
мне нужно дать обоснованное отрицание... Короче говоря, я решил провести
посмертное ментоскопирование.
введено было в криминологию несколько лет назад и стоило очень дорого, а
потому стандартной страховкой не предусматривалось. Эксперт не имел права
начинать такое исследование, не получив согласие страховой компании,
наследников умершего и следственного отдела МУРа.
связался с Виктором и выяснил, что соответствующей страховки у Подольского
нет. На мой взгляд, вопрос был исчерпан, но несколько минут спустя Виктор
позвонил и сказал, что переслал мне распоряжение Прокурора Москвы. Такое
распоряжение действительно поступило, и я провел ментоскопирование
немедленно, поскольку время уже поджимало - после смерти прошло больше
двенадцати часов.
Ясно, что не страховая компания. Кого смог задействовать Виктор и почему,
собственно, он так засуетился? Неужели узнал что-то, пока Аркадий был в
институте и вытягивал информацию из Пастухова с Раскиной? Если так, то
почему ничего не сказал?
экспертизы может быть опротестован в суде. Во-первых, потому что экспертиза
проведена в обход страховой компании и, во-вторых, потому что доверительный
интервал результата не превышает двух сигма, то есть гарантировать
достоверность я могу не больше, чем на шестьдесят три процента. Ясно?
главврача, сидевшего с отсутствующим видом. - Я начал анализ с лобных долей,
но признаки аномалии обнаружил только в височной части. Опущу подробности.
Вот хронометраж личных ощущений Подольского за десять минут,
предшествовавших смерти. Даю обратный отсчет. Десятая минута: состояние
стабильного беспокойства сменяется состоянием усиливающегося страха...
позднее, если он умер в три часа.
ментозаписи нет, но я сужу по физическим результатам - в момент, когда
начался приступ, тело находилось в горизонтальном положении. За девять минут
до смерти у Подольского возникло ощущение, что он в комнате не один.
встать, но не может. Физически он полностью в норме, заметь. Но не в
состоянии пошевелиться. О мышечном или церебральном параличе и речи нет.
Страх усиливается. В комнате темно - это, впрочем, не объективный
показатель, а субъективное ощущение Подольского, и в темноте приближается
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Панов Вадим
Шилова Юлия
Прозоров Александр