Чтение 12–й страницы книги ~Качели отшельника~

нужно пережить, чтобы это произошло?

-- Оза... -- Сеона, ничего не бойся, -- он прижал ее к своей груди. --
Все будет хорошо.

-- Я не боялась и раньше. Я всегда ждала людей. А теперь, когда вы
пришли, я совсем ничего не боюсь.

Они подошли к проему в куполе. Генри осторожно поддерживал хрупкую
фигурку Озы-Сеоны. Сердце его радовалось и разрывалось от горя на части.

-- Свен, помоги ей, -- сказал он. Но Свен и без того уже протягивал
руки, чтобы принять женщину.

Когда винтолет оторвался от купола, Генри схватил огнемет и выпустил
весь запас горючей жидкости по копошащимся внизу ползунам и мешкам.

-- Зря ты это, Генри, -- сказал Свен.

-- Знаю, -- коротко ответил Вирт.

-- Да, это вы зря, -- сказала Оза. -- Они столько лет развлекали меня.

-- М-мм, -- замычал Генри и сжал голову руками.

Внизу снова расстилалась ненавистная грязно-зеленая сельва.

Свен вел винтолет на предельной скорости. Надо было скорее добираться
до Центральной. Они и так опаздывали на два часа к сеансу связи. Эрли и Ник
сейчас думают черт знает что.

-- Что же здесь все-таки произошло? -- спросил Генри. У него язык не
поворачивался называть ее Сеоной.

-- Я этого не знаю. Это было еще до меня. Но Стап рассказывал, что была
буря. Страшная буря. И сельва прорвалась к нам. Их тогда на базе было
четверо. Пилот Юргенс погиб сразу. Они даже не могли вытащить из винтолета
его останки. Потом умерла Оза, -- при этих словах Генри сжался в комок. --
Был еще один человек. Его звали Вытчек,но я его тоже не помню. Он сказал,
что тело Озы будет похоронено по-человечески, что ползунам до него не
добраться. И они похоронили ее. Только после этого Вытчек уже не вернулся.
Стап не смог сдержать ползунов. И мы остались вдвоем. Потом ушел и Стап. Он
хотел прорваться к Центральной. Лучше бы он ушел зимой. А он ушел в самый
разгар лета, когда солнце уже полгода не заходило за горизонт.

-- Опять солнце, -- прошептал Генри.

-- Возьми себя в руки, -- тихо сказал ему Свен.

-- Да, солнце...

Через минуту Свен сказал Генри:

-- Между прочим, солнце за эти четыре с половиной часа действительно не
сдвинулось с места ни на йоту.

-- И ты тоже, -- устало прошептал Генри. -- Но у тебя-то на это нет
причин.

-- Можешь убедиться сам.

Но Генри не сдвинулся с места, только крепче прижал к себе Озу.

-- Как приятно тепло человеческого тела, -- сказала она.

Винтолет приближался к полупрозрачной пелене воздуха.

16.

Эрли бежал по кольцевому коридору, когда впереди раздался выстрел.
Стреляли в отсеке связи. Там находилась только Эва. Неужели она не
выдержала?

Эрли подскочил к двери и остановился. В двери зияла дыра,
противоположная стена коридора тоже была разворочена. Эрли осторожно потянул
ручку двери. В отсеке было тихо. Он осторожно сделал шаг вперед и сказал
шепотом:

-- Эва, это я -- Эрли.

Ему никто не ответил.

Он сделал еще несколько шагов. Перед ним стояла Эва с бластером в руке.
Она медленно опустила бластер, и он с грохотом упал на пол.

-- Эрли, ты должен увезти меня отсюда. Еще немного, и я не выдержу.

-- Я не имею права.

-- А если бы...ты бы хотел этого. Лэй все время говорила о тебе. Но она
не любит тебя. Нет. Мы были подругами. И она мне все рассказывала. Все.
Достаточно много, чтобы я стала думать о тебе. Я знала, что ты прилетишь. И
я ждала тебя. Может быть, Лэй сделала это нарочно, чтобы кто-то любил и
тебя. Она была добрая. Ей самой ничего не надо было.

-- Я всегда делал то, что она хотела. А она ничего не хотела для себя,
-- сказал Эрли. -- Я бы увез тебя отсюда, если бы это было возможно.

Она подбежала к нему, обхватила его плечи своими руками и, заглядывая
снизу в лицо, сказала:

-- Правда, Эрли?

Эрли чуть отстранил ее от себя и сказал:

-- На Центральной находятся какие-то чужие люди. Несколько минут назад
мне об этом сообщил Ник. Он сейчас за ними наблюдает.

-- Ты не поверил мне про Эзру и Юмма. Так ведь?

Он кивнул головой.

-- А я только что стреляла в них. Но они ушли. Они вроде теней.

-- Хорошо, Эва. Когда-нибудь мы выясним, что это было такое. Садись за
радиостанцию. Через полчаса должна быть связь с Виртом. А я свяжусь с Ником.

Эрли вызвал Трайкова. Тот сразу же откликнулся, словно ждал его:

-- Эрли! Где ты сейчас?

-- В помещении пульта связи. Где эти люди?

-- Часть на крыше пятого накопителя. Что они там делают, я не могу
понять. Остальные поехали к шестому.

-- Поехали? На чем?

-- У них что-то вроде вездехода.

-- Я не знаю, что делать, Ник. Оставаться тебе там или возвращаться
сюда. Если бы знать, что они затевают, вообще кто они такие...

-- Я пока останусь здесь. Если что, вызову тебя... Одно могу сказать
твердо, это не наши, своих я всех знаю.

-- Ну хорошо. Будь осторожен, Ник.

Эрли выключил радиостанцию и сказал устало:

-- У меня голова идет кругом.

И нет времени как следует во всем разобраться. Если это вообще
возможно.

-- Я понимаю, Эрли, -- сказала Эва.

В эту же минуту его вызвал Вирт.

-- База уничтожена, -- спокойно заговорил Генри. -- Практически
уничтожена. Там все разрушено.

-- Люди?

-- Одна...Оза,-- сказал Генри шепотом.

-- Почему ты говоришь так тихо?

-- Она сидит рядом. Эрли я не могу об этом говорить громко.

-- Что с остальными?

-- По-видимому, их уже нет в живых. Во всяком случае, Юргенса. Мы его
видели.

-- Генри, возвращайтесь скорее. Когда будете подходить к Центральной,
обогните ее с юга и заходите на посадку над самыми деревьями, прямо к
центральному подъезду.

-- Понял, ответил Свен.

-- Дело в том, что на Центральной появились какие-то люди. Кто они, я
не знаю. Ник наблюдает за ними. Лучше, чтобы они вас не видели. Поняли?

-- Слишком много загадок за один день, -- сказал Свен.

-- День еще не кончился.

-- Ну хорошо, через двадцать минут мы будем у вас, -- сказал Генри. --
Отключаюсь.

Эрли передал микрофон Эве.

-- Ну вот... Они нашли Озу. С ней тоже что-то произошло. Генри даже не
хотел при ней говорить вслух. А троих уже нет.

Эва медленно поднялась с кресла, глядя в сторону Эрли. Тот удивленно
посмотрел на нее. Что случилось? Девушка подняла правую руку и зажала ею
рот, сдерживая крик ужаса. Эрли подошел к ней, чувствуя за спиной неприятный
холодок. Он медленно повернуся и почувствовал, как зашевелились волосы на
голове, а тело сковал липкий страх.

Дверь помещения была закрыта, а из нее высовывалась фигура Филиппа
Эзры. Он словно стоял на пороге в раздумье. Потом он решительно вошел в
комнату и направился к передатчику. Эрли подтолкнул Эву в сторону, но она
вцепилась в его плечо побелевшими пальцами. А он и сам готов был сейчас
вцепиться в кого-нибудь, чтобы избавиться от сковавшего его страха.

Эзра сделал несколько переключений на лицевой панели передатчика -- ни
одна ручка, ни один тумблер не сдвинулись с места, -- но Эзра манипулировал
ими так, словно действительно что-то переключал. Потом он протянул руку к
микрофону и поднес ее ко рту, держа пальцы так, словно в руке действительно
был микрофон. Но тот остался на столике. Сказав несколько слов в
воображаемый микрофон, Эзра, по-видимому, не получил ответа и бросил его на
столик. Несколько секунд он стоял, облокотившись на спинку кресла, барабаня
пальцами по панели передатчика. Его действия не сопровождались ни единым
звуком. Затем он погладил лысый череп ладонью и несколько раз прошелся по
комнате, заглядывая в открытые окна.

Эрли стоял затаив дыхание. Да, это был самый настоящий Филипп Эзра. С
большой головой. В неглаженных, как всегда, брюках. В широкой, свободной
блузе с большим вырезом на шее. На ногах зеленые ботинки, которые он не
снимал даже на пляже.

Эзра словно ожидал кого-то. Но кого? И вообще, каким образом он мог
возникнуть, появиться, если Эва и Эрли уже видели его останки?

За дверью словно кто-то позвал его, он что-то беззвучно крикнул и тут
же вышел через закрытую дверь.

-- Эрли, -- прошептала Эва. -- Это последнее. У меня не было никогда
галлюцинаций.

-- Это не галлюцинации. Это действительно был он. Сначала я подумал,
что мне конец... сумасшествие. А теперь я думаю, что это действительно было.