технологического института ему удалось попасть в опытное бюро крупной
радиотехнической фирмы, удалось зарекомендовать себя толковым
специалистом. Но помимо своей основной работы, он немало времени уделял
общественной деятельности. Могущественным владельцам концерна не
понравилась такая активность молодого радиофизика, и они очень быстро
избавились от него. Достаточно было выступления Уорнера на митинге,
организованном Комитетом защиты мира, чтобы имя его стало фигурировать не
только среди борцов за мир, но и в черном списке. Он понял, что его
способности, его диплом уже не в состоянии открыть ему дверей ни одной из
радиофирм. Нужда в семье Уорнера увеличилась. Случайно подвернувшееся ему
место в Пейл-Хоум показалось спасением. Крайнгольц не интересовался,
занесены ли его помощники в черный список, он требовал от них одного:
работы, работы и еще раз работы.
к Крайнгольцу. Таинственное, а может быть и связанное с какими-нибудь
подозрительными намерениями дело, которым занимался Крайнгольц,
настораживало Уорнера, вызывало в нем смутное чувство тревоги и неприязни
к владельцу Пейл-Хоум. Но время шло. Уорнер осторожно и очень внимательно
изучал своего патрона и постепенно проникался к нему все большим
уважением. Крайнгольц недолюбливал Хьюза, а к Уорнеру относился гораздо
приветливей. Постепенно ледок, который вначале прослаивал их отношения,
начал подтаивать. После отъезда жены и увольнения Хьюза Крайнгольц делился
с Уорнером своими соображениями о финансовой стороне дела, но о сути своей
работы молчал по-прежнему. И по-прежнему для Уорнера был закрыт доступ в
лаборатории за высокой оградой.
подозрительно. - Крайнгольц быстро обернулся к двери во внутренние
помещения виллы, прислушался и потом продолжал: - Да, да, последнее время
мне самому многое стало казаться странным. И это начиная с того момента,
когда Хьюз, стал слишком настойчиво добиваться доступа "за ограду". И
дальше, помните тот случай, когда ночью сработала автоматика? Я уверен,
что кто-то пытался проникнуть в лаборатории. - Крайнгольц помолчал,
вспоминая, что Уорнер никогда не проявлял никакой назойливости, никакого
излишнего любопытства к делам "за оградой". - Да, все это заставляет
настораживаться, вы правы, но что может быть подозрительного в письмах
"Общества изобретателей", я не могу понять, - закончил он задумчиво.
вам вести свои работы. Кто-то инспирировал первое письмо, постарался
вселить в вас надежду, толкнул на то, чтобы вы сделали долги, потом послал
вам категорический отказ и теперь... - Уорнер хлопнул ладонью о ладонь, и
Крайнгольц вздрогнул.
осунувшегося под ударами свалившихся на него забот. "А что, если
Крайнгольц действительно, как он говорит, работает над изобретением,
которое может принести огромную пользу человечеству?"
Крайнгольц?
вас тоже не понимаю. Вы говорили, что поставили перед собой благородную
задачу, говорили, что хотите спасти человечество от многих страданий и
невзгод, а вместе с тем собирались субсидироваться у богачей.
одиночку. Я не знаю, над чем именно вы работаете. И меня это не очень
интересует. Но я хочу вам сказать, раз уж об этом зашел разговор, если вы
стремитесь создать "за оградой" новое смертоносное оружие, - Крайнгольц
отпрянул в своем кресле от Уорнера, - тогда обращайтесь к капиталу.
Обращайтесь смело: вы получите поддержку. Но если вы хотите действительно
помочь миллионам людей, то поймите: в одиночку вы - не борец! Только в
единении с прогрессивными силами вы сможете завершить вашу работу.
ученый и считаю, что настоящий ученый политикой должен заниматься лишь
постольку, поскольку надо ограждать себя от нее.
ошибка. Рано или поздно вы это поймете или вам придется бросить свое дело.
которые сумеют использовать ваши изыскания так, как им это
заблагорассудится.
способствовать воплощению его идеи, вызвало у инженера ироническую
усмешку. Эти силы представлялись ему какими-то абстракциями, которыми
довольно ловко оперировали различные "политиканы". Он знал одно - для
завершения его изысканий нужна абсолютная тайна и деньги. Большие деньги.
Весь его жизненный опыт подсказывал ему, что деньги, естественно, можно
получить у людей, обладающих ими.
говорил о его замыслах, ему нравился. Он чувствовал, что Вилли искренне
желает ему успеха, и ловил себя на том, что ему это приятно. В последнее
время он все больше и больше начинал доверять Уорнеру и даже подумывал
иногда, не ввести ли Уорнера в курс всех своих дел, не посвятить ли его в
тайну, не впустить ли его "за высокую ограду".
помощников, нет ничего, кроме долгов, за неуплату которых не
сегодня-завтра придется сесть в тюрьму.
Вот вы и опять без работы, - мягко улыбнулся Крайнгольц, провожая медленно
шагавшего к воротам Пейл-Хоум Уорнера. - Что вы думаете делать теперь?
Ведь у вас родители и, кажется, сестренки, братишки, которым вы помогаете.
Не так ли?
помощи. Но это не так уж неприятно. Неприятно то, что во мне не нуждается
ни одна радиофирма, - пошутил Уорнер. - Ну, ничего, я не собираюсь унывать
и хочу податься на юг, к Мексиканскому заливу. В Порто-Санто у меня есть
приятель, с которым я, быть может, смогу открыть мастерскую по починке
радиоприемников. Перспектива не из блестящих - в этом городишке вряд ли
найдется столько поломанных приемников, чтобы хватило для нашей
мастерской. Но ничего не поделаешь - пока не приходится рассчитывать на
лучшее.
устремлены в какую-то точку.
делах.
искренне, Вилли? Вы верите в успех моего дела?
успехе.
руками и сказал:
индикатор.
из кармана ключи. Через несколько минут он вернулся с небольшим футляром и
передал его Уорнеру.
сделал открытие. Я думал, что оно принесет огромную пользу человечеству. Я
считал, что оно таит в себе невиданные возможности, перед которыми меркнет
все созданное до сих пор объединенными усилиями человеческого разума. Я
был счастлив так, как может быть счастлив ученый, сознающий, что он нашел
ключ к разгадке еще одной, быть может, самой сокровенной тайны природы.
Да, был счастлив, но не надолго.
стал его любовно рассматривать.
При первой же попытке практически применить свои изыскания я увидел, что
есть люди, способные использовать их не на благо, а во вред человечеству.
Я понял - ученый мир уже близок к этому открытию, что независимо от меня в
разных странах будут закончены работы, подобные моим, и мне стало страшно.
Я почувствовал, какая угроза может нависнуть над человечеством, и счел
своим священным долгом работать над созданием защитной аппаратуры. Я
спешил, я прилагал все усилия к тому, чтобы предотвратить бедствие, но вы
сами видите, как это трудно.
слушал, стараясь не пропустить ни одного слова из этой неожиданной
исповеди.
голосе послышались нотки отчаяния, - я каждый день жду ужасного известия.
Каждое утро я просыпаюсь с тревожным вопросом - "а может быть уже
началось?".
Доценко Виктор
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Сертаков Виталий