Чтение 12–й страницы книги ~Тени сгущаются~

гроша, если меня подвергнут допросу.

- Костоправ! - рявкнул Капитан. - Проснись!

Все уставились на меня, недоумевая, как я могу предаваться грезам, когда
он говорит такие вещи.

- Что?

- Ты не слушал меня?

- Нет.

Он одарил меня самым медвежьим из своих свирепых взглядов. - Ну так
послушай! Готовься к путешествию на ковре, когда прибудет Взятый. С собой
можешь взять не больше пятидесяти фунтов барахлишка.

Ковер? Взятый? Какого черта? Я оглянулся вокруг. Некоторые ухмылялись.
Другие смотрели на меня с сочувствием. Полет на ковре?

- Зачем?

- Госпожа хочет послать десять человек на подмогу Шепот и Перу в
Курганье, - терпеливо объяснил Капитан. - Я не знаю зачем. Ты один из тех,
кого она выбрала.

Легкий приступ страха.

- Почему я?

Я уже побывал в ее любимчиках, и это было круто.

- Возможно, она все еще любит тебя. Старая любовь не ржавеет.

- Капитан!..

- Потому что она так сказала, Костоправ. - Да, такого аргумента
достаточно. С ним не поспоришь. Кто остальные девять?

- Не спи, тогда все узнаешь. И не переживай заранее, успеешь еще. А
сейчас вернемся к нашим баранам.

***

Шепот прибыла в Стужу раньше Хромого. Не успел я опомниться, как
обнаружил, что бросаю свое барахло на ее ковер-самолет. Пятьдесят фунтов.
Остальное я оставил на хранение Одноглазому и Молчуну.

Ковер называется ковром лишь из вежливости, то бишь по традиции. На самом
деле это кусок грубого полотна, натянутый на деревянную раму в фут высотой.
Моими попутчиками оказались Ильмо, возглавивший нашу команду, и Шишка. Шишка
- лентяй, каких свет не видывал, но мечом орудует классно.

Наше снаряжение вместе с еще сотней фунтов груза, принадлежащего ребятам,
которые присоединятся к нам позже, лежало посередине ковра. Ильмо и Шишка
трясущимися руками привязались к двум задним углам деревянной рамы. Мое
место было спереди, слева. Справа сидела Шепот. Все мы напялили на себя кучу
одежек, так что еле могли шевельнуться. Полет будет быстрым и на большой
высоте, предупредила нас Шепот. А температура наверху очень низкая.

Меня трясло не меньше, чем Ильмо и Шишку, хотя мне уже доводилось летать
на коврах. Я любил вид с высоты, но страшился того предощущения падения, что
неизбежно сопутствует полету. Я боялся также равнины Страха, где в воздухе
шныряют странные и кровожадные твари.

- В сортир все сходили? - поинтересовалась Шепот. - Полет будет долгим, О
том, что мы можем обмочиться со страха - а в воздухе такое случалось, - она
упоминать не стала, Голос у Шепот приятный и мелодичный, как у тех женщин,
что приходят к вам в последнем сне перед пробуждением. Но внешность ее
совершенно не соответствует голосу. Шепот до кончиков ногтей выглядит именно
тем закаленным воякой, каким и является на самом деле. Она смерила меня
взглядом, очевидно припомнив нашу предыдущую встречу в Облачном лесу.

Мы с Вороном лежали в засаде там, где Шепот собиралась встретиться с
Хромым, чтобы переманить его на сторону мятежников. Засада увенчалась
успехом. Ворон скрутил Хромого. Я взял в плен Шепот. Потом подоспели Душелов
с Госпожой и завершили дело. Шепот стала первой из новых Взятых со времен
эпохи Владычества.

Она подмигнула.

Полотно хлопнуло меня по заду. Мы стремительно взлетали ввысь.

Пересекать равнину Страха по воздуху, конечно, быстрее, но это все равно
ужасно. Летучие киты то и дело преграждали нам путь. Мы молнией огибали их:
они летают медленно и не выдерживают соревнования в скорости. Но с их спин
подымались бирюзовые манты, неуклюже взмахивали крылами, ловя восходящие
воздушные потоки, а потом взмывали над нами и камнем падали вниз, как орлы
на добычу, бросая вызов чужакам, вторгшимся в их воздушное пространство.
Опередить мы их не пытались, зато высоту набирали гораздо быстрее. Но
взлететь выше китов мы не могли. На такой высоте воздух становится слишком
разреженным для людей. А киты поднимались еще на милю и становились живыми
вышками для мант, которые ныряли с них вниз.

Над равниной летали и твари помельче, не такие опасные, хотя и не менее
противные. Как бы там ни было, но мы прорвались. А когда очередная манта
таки напала на нас, Шепот победила ее своим убойным колдовством.

Правда, на это время она отвлеклась от управления ковром. Мы
бесконтрольно падали вниз, пока она не прогнала манту прочь. Я сумел не
расстаться с завтраком, хотя был к этому очень близок. Ильмо с Шишкой я на
сей счет не расспрашивал - не хотел ранить их самолюбие.

Шепот не нападала первой. Это главный закон выживания на равнине Страха.
Не бей первым. Иначе получишь не просто поединок - на тебя набросятся все
окрестные чудовища.

Равнину мы пересекли без потерь, как оно обычно и бывает, когда летишь на
ковре-самолете, и мчались дальше весь день до самой ночи. Потом повернули на
север. Воздух стал холоднее. Шепот сбросила высоту и скорость. Утро застало
нас над Форсбергом, где Отряд начинал когда-то свою службу у Госпожи. Мы с
Ильмо глазели вниз, перегнувшись через край ковра.

- Смотри, вон там Сделка! - крикнул я, показывая пальцем. Мы как-то
стояли в этой крепости, правда, недолго.

Потом Ильмо показал в другую сторону. Там раскинулось Весло - город, где
мы сыграли несколько удачных кровавых шуточек с повстанцами и заслужили
ненависть Хромого. Шепот летела так низко, что мы различали лица на улицах.
Город выглядел не более дружелюбным, чем восемь лет назад.

Миновав Весло, мы поплыли над верхушками Большого леса, древней
девственной чащобы, откуда Белая Роза вела свои кампании против Властелина.
Около полудня Шепот притормозила. Мы снижались над заросшей равниной,
когда-то расчищенной от деревьев. Кучка холмов посреди равнины была
творением рук человеческих, хотя курганы теперь стали едва различимы.

Шепот приземлилась на улице города, большей частью лежащего в руинах. В
этом городе жила Вечная Стража, охранявшая курганы от любых посягательств.
Стража несла свою службу исправно, пока не пала жертвой всеобщей
беспечности.

Триста семьдесят лет понадобилось воскресителям, чтобы открыть Курганье,
но и тогда им не удалось добиться желаемого. Госпожа вместе со Взятыми
вернулась, однако Властелин остался в оковах.

Госпожа вырубила движение воскресителей под корень. Хорошенькая награда
за усердие, верно?

Из дома, недавно отремонтированного, вышло несколько человек. Я попытался
подслушать их разговор с Шепот и уловил пару слов. - Помнишь Форсберг? -
спросил я у Ильмо; разминая одеревеневшие мышцы.

- Все возвращается на круги своя. Слушай, взгляни-ка на Шишку. Он что-то
плохо выглядит.

Ничего страшного я у Шишки не нашел. Он просто перетрусил. Пришлось
потратить немного времени, чтобы убедить его, что мы снова на земле.

Местные жители - потомки Стражи, веками охранявшей Курганье, - провели
нас в наши апартаменты. Город восстанавливался. Мы были первой каплей,
предвещавшей приток свежей крови. Через три дня, совершив следующий полет.
Шепот доставила Гоблина и двоих наших лучших солдат. Они сказали, что Отряд
выступил из Стужи. Я спросил, как там Хромой - по-прежнему держит на нас
зуб?

- По его поведению не скажешь, - ответил Гоблин. - Хотя это ничего не
значит.

Да уж.

Последние четверо из нашей команды прибыли еще через три дня. Шепот
поселилась вместе с нами в казарме. Мы превратились в нечто среднее между
телохранителями и полицейскими. Помимо охраны предводительницы, нам
вменялось в обязанность не допускать посторонних близко к Курганью.

***

Взятая по прозванию Перо заявилась вместе с собственными телохранителями.
Потом прибыли специалисты, чьей задачей было исследовать Курганье, и
привезли с собой рабочих, нанятых в Весле. Рабочие расчищали чащи и кущи
вплоть до границы, очерченной заклятием. Нарушить ее без должной защиты
означало обречь себя на медленную и мучительную смерть. Заклятия, наложенные
Белой Розой, не потеряли силы с воскрешением Госпожи. А та добавила к ним
еще и свои собственные. Похоже, она безумно боится, как бы он не вырвался на
волю.

Вскоре прибыл еще один Взятый - Странник - вместе со своим
подразделением. Он поставил в Большом лесу часовых. Взятые по очереди
осуществляли воздушное патрулирование. Мы, нижестоящие, наблюдали друг за
другом не менее пристально, чем за окружающим миром.

Надвигалось нечто серьезное. Никто об этом не говорил, но все было ясно
без слов. Госпожа явно готовилась к возможной попытке побега заключенного.

Я проводил свой досуг за чтением архива Стражи, особенно тех записей, что
относились ко времени жизни Боманца. Тридцать лет он провел в гарнизонном
городке, выдавая себя за археолога, прежде чем попытался вступить в контакт
с Госпожой и, сам того не желая, освободил ее. Меня интересовала его
личность. Однако раскопать в архивах удалось совсем немного, да и эта
малость была окрашена весьма тенденциозно.

Как-то мне довелось держать в руках его собственные записки, на которые я
наткнулся незадолго до взятия Шепот. Но я отдал их нашей тогдашней
наставнице Душелову, чтобы она передала записки в Башню. Душелов придержала