Чтение 12–й страницы книги ~И в аду есть герои~

- Словечко сам придумал? - ехидно поинтересовался Артем. - Ты вообще сеялку от тяпки отличить можешь, предурожайный?

- Судя по голосу, ты уже достаточно отдохнул, - сделал вывод Кортес, -и лишних пяти минут тебе не надо. Подымайся, мы идем дальше.

Все, что Артем думал относительно своего длинного языка, так и осталось невысказанным: заниматься самобичеванием перед напарником у молодого наемника не было никакого настроения. Артем беспрекословно вскочил на ноги и подтянул лямку рюкзака.

Два километра, конечно, больше одного, но гораздо меньше тридцати. Артем успел даже слегка отдохнуть во время этого перехода, поскольку Кортес благоразумно не стал взвинчивать темп, а перемешался с осторожностью вышедшего на охоту тигра: уверенно, но не спеша, тщательно прислушиваясь к каждому шороху ночного леса. Один-единственный раз, в самом начале пути, под ногой Артема сухо треснула ветка, и молодой наемник удостоился такого взгляда от напарника, что его движения моментально приобрели балетную легкость. Благодаря этому на финишный отрезок наемники затратили около часа и, как и рассчитывал Кортес, вышли к плантации почти в полной темноте.

К большому удивлению Артема, хваны не огораживали свои бесценные огороды каким-либо забором, хотя то, что молодой наемник краем уха слышал о Золотом Корне, предполагало наличие как минимум трех рядов колючей проволоки под напряжением и пулеметные вышки с мощными прожекторами каждые триста футов. Вместо этого вдоль опушки леса шла неширокая травяная дорожка, сразу за которой начиналось поле. Ни вышек, ни колючей проволоки, ни прожекторов, только сова где-то ухает да еще доверчиво поглядывает сверху новорожденный месяц.

- Пойдем сразу? - осведомился Артем.

Змеиное шипение напарника ясно показало молодому наемнику, что вопрос задавать не следовало.

Кортес выудил из рюкзака ночной бинокль и внимательно оглядел плантацию. Ничего подозрительного. Высокие, в рост человека, стебли Золотого Корня мерно покачивались под тихим дуновением ночного ветерка, напоминая группу задремавших в вагоне метро пьянчужек. Сходство тем более усиливалось, что пышные цветы, которые украшали растения, на ночь свернулись в огромные бутоны и поникшими головами свесились вниз. Опознать, какого они цвета, не представлялось возможным.

Кортес убрал бинокль и задумчиво посмотрел на скучающего напарника.

- Допустим, что они все-таки белые.

Артем удивленно поднял брови, но промолчал. С одной стороны, ему уже было глубоко безразлично, на какое именно поле они вышли, а с другой, скажешь чего, Кортес взъестся, что нарушил тишину. Судя по тону напарника, в собеседниках он не нуждался.

- Решаем так. - Кортес говорил очень тихо, но Артем слышал его прекрасно. - Я зайду на плантацию с противоположной стороны. - Наемник едва заметно кивнул, указывая направление. - Чтобы выйти на точку с соблюдением всех мер предосторожности, мне потребуется сорок пять минут. Ты остаешься здесь, выжидаешь один час, а затем выходишь на грядки и начинаешь собирать урожай.

Хваны слетятся на нарушителя, как мухи на мед, а в это врем<: Кортес постарается набить рюкзак корнем и уйти. Не самый хитрый в мире план, но другого у них не было. Молодому наемнику не в первый раз приходилось играть роль живца, и он не видел ничего плохого в таком распределении ролей, прекрасно понимая, что у Кортеса гораздо больше шансов провести сторожей.

- Если тебе удастся смыться, - едва слышно прошептал Артем, - будь другом, позвони хванам и предупреди их, что убивать меня не надо.

- Ты, главное, в драку не лезь, - посоветовал Кортес. - Это собьет их с толку, и у тебя будет шанс.

Он улыбнулся, продемонстрировал напарнику оптимистически вздернутый большой палец и растворился в темноте.

* * *

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь.

Москва, Ленинградский проспект,

31 июля, вторник, 21:00

- Это ужасно! Ужасно!! - Разгневанный Юрбек Томба тигром метался по кабинету комиссара. - Сантьяга, я опозорен! Я оплеван! Я унижен!

Сидящий в кресле нав меланхолично покачивал головой, словно отсчитывая эпитеты, которыми бросался ограбленный шас.

- Я выставлен на посмешище! Я... - Юрбек помахал в воздухе рукой. - Я разорен!!

- А я уж думал, что вы этого не скажете, - мягко улыбнулся комиссар.

- Вам весело? - окрысился Томба. - Вас забавляет террор, развернутый против Торговой Гильдии? Дикое преступление против устоев общества вызывает у вас улыбку? Если Темный Двор ТАК относится к своим вассалам, то мне остается лишь застрелиться! Моя бесценная коллекция разграблена! Моя квартира разгромлена!! А мой бедный Микеланджело! У него нервное потрясение!

- Микеланджело - это баггейн? - осведомился Сантьяга.

- Грифон. - Шас плюхнулся в кресло напротив комиссара и вытер пот со лба. - Баггейна зовут Рафаэль, и он совсем перестал улыбаться. Мантикора кричит во сне! А у Микеланджело начались припадки, он ничего не ест, жалобно хлопает крыльями и укоризненно смотрит на меня. А я? А я отвожу взгляд, потому что в эту тяжелейшую минуту я остался один. Совсем один!

- Насколько я помню, - проворчал Сантьяга, - сразу же после сообщения о преступлении к вам была направлена большая группа...

- Они только окончательно напугали Микеланджело! - всплеснул руками шас. - Они ходили по квартире и что-то искали! Они задавали вопросы!

- А как, вы думаете, должно выглядеть расследование преступления?

- Вот именно! Должно выглядеть! Это же - просто "выглядело"! Надо работать! Надо оберегать...

- Кстати, Юрбек, - плавно перебил разгоряченного шаса Сантьяга. - В отчете, который представили мои сотрудники, не было указано, что именно похищено. Вы уже провели инвентаризацию?

Томба отчего-то замолчал.

- Зная, что именно унесли преступники, мы могли бы поймать их гораздо быстрее.

- Я... - Юрбек побарабанил-по столешнице пальцами. - Я еще не закончил проверять... что именно могло быть похищено.

- А вообще что-нибудь пропало? - прищурился комиссар.

- Разумеется, - по-прежнему осторожно произнес Томба, и в его голосе вновь появились сварливые нотки. - Иначе для чего бы им было громить мою квартиру и взламывать сейф?

- Преступников могли спугнуть.

- Может быть, - посветлел шас. - Возможно, мой храбрый Микеланджело действительно спугнул этих гнусных преступников. Но я все равно хочу...

- Безусловно, мы их найдем, - поднял ладонь комиссар. - А заодно выясним, что они у вас украли.

Томба мрачно кивнул.

* * *

Вдали от Чуйского тракта. Алтай,

1 августа, среда, 00:18 (время местное)

Никогда еще время для Артема не тянулось столь медленно и тоскливо. Конечно, наемнику и раньше приходилось подолгу ожидать чего-либо, например, появления объекта слежки, но обычно он занимался этим, сидя в автомобиле, прислушиваясь к негромкой музыке, доносящейся из магнитолы, а то еще и перекусывая дежурным гамбургером, запивая его теплым кофе, и никогда при этом не соблюдал абсолютную неподвижность. Памятуя о предупреждениях Кортеса, Артем старался быть максимально осторожным: он дышал очень тихо и совсем не двигался, позволив себе осторожно сменить позу только два раза. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о ноющих мышцах, Артем считал про себя и на цифре три тысячи четыреста пошевелился в третий раз: взглянул на светящийся циферблат часов. С момента ухода Кортеса прошли пятьдесят четыре минуты - совсем неплохая погрешность.

Еще через шесть минут наемник медленно приподнялся и тщательно оглядел расстилающееся перед ним поле: никого. Только приветливо покачивались длинные толстые стебли Золотого Корня. Тщательно охраняемый огород четырехруких выглядел идиллической картинкой, готовым пейзажем для журнала "Фермерские новации".

"Кажется, Кортес переоценил хванов!"

Стараясь не думать о возможных магических линиях защиты, которыми четырехрукие наверняка снабдили плантацию, Артем нащупал нож - надо же чем-то срезать корни, - встал на ноги и сделал шаг к полю. То, что произошло далее, он еще долго вспоминал безо всякого удовольствия.

Левую ногу наемника, чуть выше ступни, грубо стянула веревочная петля. Короткий, сильный рывок, и через мгновение, вскрикнув от неожиданности, Артем болтался в воздухе, нелепо размахивая руками. Нож и рюкзак, в который предполагалось складывать добычу, лежали на земле.

- А ты терпеливый, чел. - Перед глазами наемника появ^ лось улыбающееся лицо хвана. - Мы с ребятами поспорил! сколько раз ты пошевелишься, так я проиграл. Думал, что буде! менять позу каждые десять минут.

Из темноты черными призраками вынырнули еще двое сторожей.

- Зря мы продали шасам лицензию на пошив наших комбинезонов, - проворчал один из них, разглядывая одежду наемника. - Сами теперь страдаем.

- Вы-то страдаете, как же, - сварливо ответил Артем, всеми силами стараясь уменьшить амплитуду раскачивания. - Давайте лучше обсудим, как вы будете меня снимать. Я хочу, чтобы вы осторожно...

- Не все сразу, чел, не все сразу, - рассмеялись хваны и уселись под болтающимся в воздухе наемником. - Прояви терпение.

Их было трое, и единственное, что мог сделать Кортес, - не шевелиться. Он прекрасно понимал, что любое, даже самое легкое движение выдаст его с головой, поэтому замер в той самой позе, в которой увидел идущих вдоль опушки сторожей: лежа на животе, с едва приподнятой над землей головой. Нахальные травинки щекотали шею и подбородок, но наемник не замечал их, полностью подавив желание почесаться.

- Это шестой, у нас тихо, - пробасил один из хванов. Видимо, он связывался с кем-то по радио. - Да, я уверен. - Он помолчал, затем резко поднялся. - Понял!

- Что случилось?

- Нера говорит, что во втором секторе попытка прорыва. Велел нам прочесать соседнее поле.

- Помчались!

Троица молниеносно растворилась в темноте.

"Артем влип, - понял Кортес. - Значит, у меня есть не более двух минут".

Наемник по-кошачьи мягко поднялся, выскользнул из-за деревьев, бесшумно добрался до ближайшей грядки Золотого Корня и бережно взялся за толстый стебель.

- Кортес, ты хоть представляешь, сколько стоит корешок, за которым ты потянулся? - Размеренный, почти ленивый голос дивно гармонировал с ласковой тишиной летней ночи. Он не разорвал ее, не нарушил, он просто прожурчал так, словно бы где-то поблизости неожиданно появился ручеек.

Наемник отдернул руку от стебля и обернулся. На нижней ветке дерева, как раз того, под которым прятался Кортес, сидел хван, небрежно покачивая в воздухе ногой. Если бы не это движение, то силуэт сторожа заметить было бы невозможно.

- Муба! - Узнав старого знакомца по голосу, Кортес улыбнулся и выпрямился во весь свой рост. - Тебя все-таки сослали на плантацию?

- Ага! - подтвердил хван, не покидая дерева. - Если у тебя есть оружие, пожалуйста, положи его на землю.

Дружба дружбой, но наемник прекрасно понимал, что четы-рехрукий держит его на прицеле. Хваны очень трепетно относились к своим грядкам.

- У меня только нож. - Кортес медленно развел в стороны руки, демонстрируя висящий на поясе клинок. - Все-таки через лес шли, мало ли что. С вами воевать мы не собирались.

- Разумно, - согласился Муба и легко спрыгнул на землю. - Добрый вечер, Кортес. Сумеешь объяснить свое появление здесь? Или...

К счастью, никаких "или" не предвиделось. В отличие от нахрапистых коммунистов, наемник мог оправдать свой визит на землю хванов. И остаться в живых.

- Проверка системы безопасности. - Кортес, по-прежнему очень медленно, вытащил из кармана табличку с печатями Великих Домов и протянул ее хвану. - Вы Артема не убили? - Мы никого сразу не убиваем, - махнул правой верхней рукой Муба, а левой передвинул к губам микрофон. Лека, как там чел? - Пока дышит, - раздался в наушнике веселый голос. Муба повертел в нижних руках табличку, задумчиво изучая печати, затем вернул ее Кортесу и вздохнул:

- Все в порядке, Лека, это проверка. Их наняли Великие Дома.

Наемник слегка расслабился.

Хван отключил передатчик, отдал табличку Кортесу и, присев на корточки, заботливо поправил стебель, к которому прикасался наемник.

- А что, Великие Дома перестали нам доверять? - В голосе Мубы звучала легкая досада.

- Рядовая проверка, - пожал плечами Кортес.

- А почему прислали вас?

- Сантьяга сказал, что мага вы засечете еще в аэропорту.

- Правильно сказал, - пробурчал Муба. - А вас засекли, когда вы речку форсировали. Это рубеж.

- А что сразу не взяли?

Не то чтобы Кортесу было трудно пробежать лишние двадцать километров, но все-таки...

- Были бы вы туристы - взяли бы сразу, - зевнул хван. - Но мы вас опознали, и Нера сказал: надо посмотреть, чего это наемников сюда занесло. Мы вычислили точку, где ты будешь выходить на плантацию, ребята развлекли тебя разговорами и ушли. А я остался.

Просто и ненавязчиво. В общем-то, Кортес и не ожидал ничего другого от своего вояжа, поэтому не сильно расстроился.

- А если бы мы сделали портал прямо на поле?

- Мы такие помехи ставим, - Муба снова зевнул, - что вас бы разорвало на выходе. Через портал сюда точно не добраться.

Он внимательно осмотрел один из стеблей, аккуратно срезал с него бутон, Кортес даже не успел заметить, откуда в нижней руке хвана появился нож, вскрыл его и протянул наемнику пару белых лепестков:

- Будешь?

- А челам можно?

- Если не злоупотреблять, то можно все, - подмигнул Муба. - По мозгам цветок тебе не даст, а лишнее напряжение снимет. Вроде легкого стимулятора. Только не жуй и не глотай сразу - пусть в слюне растворится.

Кортес положил на язык бархатистый лепесток и кивнул:

- Спасибо.

Глава 4

Складской комплекс компании "Центрмедпереработка".

Москва, Проектируемый проезд,

1 августа, среда, 00:36

- Васильевич, справа, справа! - истерично заорал Витек, заметив выбегающего из коридора охранника.

Старик резко остановился, развернулся к противнику, и из его глаз вылетела короткая молния. Раздался пронзительный, полный боли крик, и охранник, так и не успевший поднять автомат, рухнул на пол. Его грудь была разворочена огненной стрелой.

- Какого ты орешь, скотина?! - рявкнул Васильевич на молодого. - Сам не мог стрельнуть?

- Я не успел, - плаксиво ответил Витек, стараясь не смотреть на обожженный труп.

- Не успел, твою ...! - Старик презрительно сплюнул и прищурился. Его лишенные белков и зрачков глаза сияли агрессивным золотым светом. - Сопляк!

"Проклятый старикашка! Идиот! - Витек уныло вздохнул. - И черт меня дернул с вами связаться! Теперь все ляжем!"

Ведь все было так хорошо: бесплатная жратва, чистая одежда, халявная ханка. А то, что не выпускали никуда, - так это ерунда. Ну и что, что не выпускали? В КПЗ, что ли, никогда не сидели? Нет, Витек был положительно доволен своим существованием на фабрике. Пусть эти очкарики испытывают на нем свою химию. Пусть! Главное, что кормят и не бьют. А что на воле? Опять по вокзалам шакалить? Но Витек был одинок в своей радости. Хомяк, а особенно Васильевич упорно рвались на свободу и воспользовались первой же подвернувшейся возможностью. Вот и доигрались! Вырвались! И даже заблудились в бесконечных коридорах фабрики. Сначала беглецы держались вместе, но во время первой стычки с охраной Хомяк, отсеченный автоматными очередями, скрылся в каком-то боковом коридоре, и теперь их было только двое.

Витек злобно посмотрел на сутулую спину старика.

"А может, того... замочить его и сдаться? Может, тогда не убьют?"

Внутри молодого человека, словно услышав его желание, забурлила мощная, неведомая сила. Каждая клеточка организма завибрировала, готовясь отдать часть энергии, а перед глазами поплыла тончайшая золотистая пелена.

"Хочу огненный шар!"

Витек видел, как такую штуку делал Хомяк. Круглый, пылающий, размером с футбольный мяч, шар взрывался с оглушительным грохотом, сметая все на своем пути. Как граната. Молодой человек был уверен, что сможет повторить этот фокус, - глаза ведь у него тоже стали золотыми, как и у сокамерников.

"Взорву ему голову! - решил Витек, с ненавистью глядя в спину старика. - И сдамся!"

Молодой человек остановился и, чувствуя, как откуда-то из глубин организма начинают подниматься плотные золотые волны, протянул вперед руки. Между пальцами озорно запрыгали огненные искорки, быстро слипающиеся в пылающий шар. Его горячее дыхание обжигало лицо Витька, но при этом руки, как ни стран-, но, не чувствовали огня. Не чувствовали ничего, кроме потоков энергии, вылетающих прямо через кожу.

"Все, - решил молодой, когда огненный шар достиг размеров гандбольного мяча. - В голову!"

Пылающий снаряд с визгом слетел с его рук и устремился к Васильевичу, но в этот момент из дверей пожарной лестницы в коридор вынырнули два рослых охранника, и старик резко пригнулся:

- Шухер!

Витек, на губах которого еще играла кривая ухмылка, с ужасом увидел, как созданный им шар взрывается прямо между автоматчиками, превращая их головы в разбитые вазы, фонтанирующие кровью и мозгами.

"Пропал!"

- Молодец, Витек!

Васильевич, так и не догадавшись, какая опасность ему угрожала, упрямо пошел по коридору, туда, где, по расчетам беглецов, должна была находиться дверь на улицу, а Витек, скривившись, свернул в первый же попавшийся проход.

Молодой бродяга не хотел покидать фабрику, не желал расставаться с теплой камерой и бесплатной едой, не хотел возвращаться на вокзалы и помойки. Он очень хотел договориться, хотел объяснить, что не виноват в случившемся, что...

Когда пуля, выпущенная перепуганным охранником, пробила его голову, на лице Витька застыло выражение безмерного удивления.

Остались позади крики и выстрелы, испуганные лица и удив-яенно вытаращенные глаза, и, самое главное, остались позади трупы.

Сколько?

Хомяк не помнил точно. Возможно, четверо, а скорее всего - шестеро. Насчет четверых он был уверен: трое погибли, когда в комнате взорвался огненный шар, а последнего, того, что хотел прыгнуть в окно, прикончил Васильевич. Пустил в него молнию из глаз. Но это произошло в самом начале побега, когда они только вырвались из камеры и искали выход на улицу. Дальше все было как в тумане: стрельба, вопли ярости, вопли боли и плотный автоматный огонь, который заставил беглецов разделиться.

Хомяк осторожно приподнялся с земли и огляделся. Никого.

"Молния из глаз! Ха! Скажи кто-нибудь об этом неделю назад - ни за что бы не поверил. А теперь - само собой разумеющееся! Молния из глаз? Ерунда! Огненный шар гораздо лучше! Мощнее! Сразу можно двоих-троих завалить".

Как получались эти молнии и шары, Хомяк не знал, но началось все с Васильевича, точнее, с того самого момента, как он вчера вечером сотворил самый первый, маленький огненный шарик, а его глаза заплыли тяжелым золотом. Сначала они испугались, хотели даже вызвать охрану, но передумали. Вдруг чего не так - убьют ведь сразу. Тем более что старик чувствовал себя отлично, а к утру его глаза вернулись в обычное состояние.

После утреннего укола вялость, которую испытал ранее Васильевич, овладела Витьком, а чуть позже и самим Хомяком. К счастью, сегодня не было предусмотрено никаких тестов, и им удалось спокойно дотянуть до следующего укола. Вечером над заключенными тоже не стали издеваться - сразу дали "стим", а не метадон или героин, после которых организм начинало выворачивать наизнанку. Вкололи от души, прямо в камере, и ушли, не обратив внимания на то, как почти сразу же, в течение одной-двух минут, после приема "стима" изменились глаза подопытных. Как под напором золота исчезали белки и зрачки.

Хомяк криво ухмыльнулся:

"Наблюдатели хреновы. То каждый чих записывали, а тут..."

Послышался шум мотора. Беглец приподнялся и сразу же нырнул обратно: по пустырю медленно ехал джип с включенными фарами.

"Они? Они, больше некому".

Встречаться с преследователями сейчас Хомяку было не с Руки. Несмотря на то что он не мог видеть цвет своих глаз, беглец чувствовал, что почти исчерпал запас энергии, полученный благодаря инъекции "стима", а той силы, которая у него осталась; хватит разве что на самый маленький огненный шарик.

"Мне нужен "стим"! - Следующая мысль вызвала у него холодный пот: - А где я его теперь возьму?"

Но думать об этом не хотелось. Тем более сейчас. Джип остановился метрах в тридцати от беглеца, и преследователи осматривали пустырь при помощи небольшого прожектора.

- Да он наверняка уже свалил отсюда! - подал голос один из охранников.

- Не пыхти, - ответил ему красивый баритон. - Ребята все обложили и говорят: точно не уходил.

"Это обо мне, - понял Хомяк. - Сейчас они меня найдут".

Что будет дальше, беглец мог себе представить очень отчетливо.

"Скольких охранников мы завалили? Четверых? Шестерых? Хватило бы и одного. Хорошо еще, если просто пристрелят, без издевательств".

Хомяк осторожно попятился назад, и его ладонь нащупала рифленую металлическую поверхность.

"Люк! Канализационный люк!"

Не веря своему счастью, беглец просунул в отверстие чугунного диска указательный палец. Никогда раньше он не смог бы даже предположить, что сумеет открыть люк вот так, как пивную банку, но сила, все еще остающаяся в организме, позволила ему сделать невозможное. Крышка люка, удерживаемая одним-единственным пальцем, медленно приподнялась.

- Я говорю...

- Заткнись! - осадил напарника баритон.

- Что случилось?

- Вроде скрежет какой-то?

Хомяк откинул в сторону тяжеленную крышку в ту самую секунду, как в него уперся луч прожектора.

- Вон он!

Беглец отчаянно бросился в спасительную тьму открывшегося лаза, но, прежде чем ему удалось скрыться под землей, тело Хомяка прошила автоматная очередь.

* * *