read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Но ведь... гм... наличие более чем одного мнения...
Он кивнул:
- Да, конечно. Но когда подставляем левую щеку, то бьем в печень. Иногда и ниже. Будь здоров, герой!
Мощные руки повернули меня, я ощутил крепкий пинок, потолок и пол трижды поменялись местами, сзади гулко захлопнулась дверь. В шумном зале все так же пили, ели, мальчишки разносили еду и вино, я поднялся и на всякий случай сказал громко:
- Не ценят, набитые дураки, настоящих бардов!.. Молитвы им подавай...
Махнул пренебрежительно рукой и сел за ближайший стол, не решаясь вернуться за прежний, где уже знают, что бард из меня как из зайца велосипед. Напротив меня оказался тот самый старый воин, которого встретили так недружелюбно. Правда, некоторые и сейчас смотрят восторженно, но все же больше тех, кто и сейчас время от времени прицельно бросал нож в спину. На полу быстро росла горка блестящих лезвий.
Он взглянул остро:
- Проблемы?
- Мне бы убраться отсюда, - сказал я честно. - Я уже знаю, что в Корчме пересекаются все миры.
Он подумал, кивнул:
- Если ты это уже понял, то в самом деле можешь уйти в любой. Подумай, который нужен, куда жаждешь, и...
Я сказал с жаркой благодарностью:
- Спасибо. Прости, но я прямо сейчас. Можно?
Он благодушно отмахнулся:
- В Корчме можно все. Кроме мата.
- А что так?
- Да хозяйка Корчмы - женщина, она его не переносит. Так что давай, тужься...
Последние слова я слышал как в тумане, по телу разлилось блаженное тепло расслабления, фигуры начали расплываться, как и сами стены, проступили другие очертания, золотые пески пустынь, цепочка верблюдов под палящим солнцем, темные силуэты нефтевышек и бегущего яростного шахида с надписью на груди "Farid" и автоматом израильского производства в руках, тут же наплыли колеблющиеся, вот-вот упадут, силуэты темных небоскребов, там сейчас ночь сменилась густым туманом, откуда знакомые басовитые удары старинных часов на древней башне...

Глава 14

Усилием воли я вызвал знакомые и такие родные заплеванные и загаженные улицы, переполненные мусорные баки, с которых ветер разносит бумажки, разрисованные матюками стены, засранные лифты, запах мочи в подъездах и обгорелые почтовые ящики с выломанными дверцами, пьяненьких мужичков на загаженной детской площадке с разбитыми бутылками, эти мужички твердо знают, что не в деньгах счастье и что все деньги не заработаешь, так что неча и начинать работать...
Все ярко, зримо, все досягаемо, я слышал и нашатырный запах мочи, и раскатистый мат, которым обмениваются мамаша с коляской и мужички на сломанной качели, чувствовал приторную вонь из забитого мусоропровода, оставалось только очутиться там, вот просто даже не шагнуть в тот мир, а, как уже проделывал, всего лишь ощутить себя там и... оказаться там. Ощутил себя, да, ощутил очень четко, резко, однако я все еще нахожусь здесь, а старый воин сидит за столом напротив.
- Что, - спросил он хмуро, - не получается?
- Да, - ответил я растерянно, - не понимаю...
Он хмыкнул, припал к кружке. Кадык задергался, чисто выбритые худые щеки чуть-чуть порозовели.
- Разберись, - посоветовал он, отдышавшись. - Ничего не бывает спроста.
Я попытался снова, вспомнил и вообразил в пикантных подробностях последних побывавших у меня женщин, должно бы подействовать, говорят, примитивные позывы - самые мощные, но и голые бабы остались по ту сторону, а я по эту. Воин следил с иронической ухмылкой, потом потерял интерес, рядом спорят о волновой структуре пространства и демократии, отвернулся, а я сидел как пришибленный, придавленный, затем постепенно начала всплывать отгадка...
Похоже, я сам не хочу отсюда шагнуть, пока не выполню нечто. Умом хочу шагнуть, даже чувствами хочу. Но это тот ум, который простенький, да и чувства тоже такие же, простенькие и поверхностные, которыми живу, как живет все человечество. Но где-то во мне на глубине есть и другие чувства, глубинные, которые не дают о себе знать, вообще обычно не выказывают признаков существования, и только в редких... редчайших случаях вмешиваются.
Я даже не хочу их называть, меня коробит от высоких слов, я же демократ, хоть и понимаю, что демократы - говно, но что делать, вот такое и я говно, сейчас уже не стыдятся признаваться, что говна, а вот быть честным, верным и любить работать - все равно что обосраться в троллейбусе. Но что делать, это глубинное вылезло и молча, вот зараза, преградило дорогу к тому, чтобы вернуться в привычный мир к доступным бабам, непыльной работе, простенькому кайфу.
- Ладно, - произнес я со злостью. - Пойду бить Черного Властелина. Тогда-то отпустишь?
Воин оглянулся, во взгляде вопрос сменился пониманием. Я поднялся из-за стола, кивнул, он помахал рукой.
- Увидимся.

* * *

Равнина медленно и величаво вздымалась красивыми пологими холмами. И хотя они от основания до макушки в деревьях, солнце пронизывает насквозь, я видел тяжелые серые валуны у подножья, дважды миновали веселые ручьи, низвергающиеся с самой вершинки вниз, снова я начал ломать голову, что за дурная вода, что сперва забирается на гору, чтобы потом сбежать вниз, никогда этого не понимал, но вон целый водопад, крохотная радуга, ветерок донес облачко мельчайшей водяной пыли...
Птицы перекликаются в ветвях деревьев, выпархивают из кустов и даже из-под копыт, красными комочками по деревьям носятся белки. Когда я вскинул голову, высоко в небе молодой дракон неумело преследовал стаю гусей, они уворачивались нехотя и лениво, почти не ломая строя, из-за деревьев выглянул некто огромный и серый, то ли гризли, то ли хозяин леса, но я вскинул правую руку, показывая на торчащую над плечом рукоять меча, заодно демонстрируя глыбы мышц, так и проехали, а дальше попадались только олени, лоси, изюбры и сайгаки, да еще разок мелькнули за кустами серые спины крупных кабанов.
Огромные массивные деревья посматривали упорно и злобно, наконец потеряли терпение и начали пытаться оттеснить нас к востоку. Впереди выдвинулась настоящая крепостная стена, дорожка смиренно и вроде бы покорно начала огибать массив, но внезапно озлилась, отыскала в стене щель, а то и сама прогрызла, вломилась, понеслась, пока не поймали и не вернули, виляя хвостом прошлогодних листьев между огромными, как горы, стволами.
Сразу стало еще прохладнее, воздух повлажнел. В деревьях чувствуется движение подземных вод, что поднимаются до самой вершинки, охлаждают листочки, а какой листик не удается напоить, тот скрючивается, как червяк на солнце, засыхает. Земля тоже чуть ли не влажная, копыта не стучат, как было на опушке, а оставляют глубокие следы.
Волк и ворон унеслись на разведку, как объяснили, мне сразу стало неуютно. Деревья слишком огромные, кора в трещинах и наростах, ветки покручены ревматизмом, в узлах и наплывах, опускаются чересчур низко, могут голову сорвать, если вдруг вздумаю полихачить. Но, с другой стороны, на душе отлегло: значит, здесь не ходят слоны или носороги, иначе бы обломали.
Конь начал уставать, оглядывался. Я сказал с досадой:
- Привал!.. Вон ручей.
Он кивнул, мол, волк отыщет по запаху, а ворон увидит сверху, если, конечно, расположимся на полянке, а мы расположимся на полянке обязательно, там светит солнышко, можно лечь в тени и смотреть, как прыгают и блестят в солнечных лучах кузнечики.

* * *

Волка все не было, я расседлал коня, сбросил на землю мешок. Рядом под зелеными листиками блестели округлыми боками ягоды. За годы и годы я привык, что все вещества в том мире, через который я постигал мир, имеют свои четко определенные цвета, например, кислота или яд - зеленые, а лекарство - голубое. Так что это, которое розовое, явно полезно, надо жрать, чтоб цинги не стряслось.
Я сорвал горсточку, начал жевать, ощущая приятный кисло-сладкий вкус. Над головой захлопали крылья, ворон приземлился неподалеку, отяжелевший, наеденный. Каркнул испуганно:
- Мой лорд, это же волчьи ягоды!
- Да пошел он, - ответил я. - Другие себе найдет... Что вы там искали?
Он посматривал одним глазом, как я пожираю ягоды, их тут видимо-невидимо, а другого способа овитаминиться нет, прокаркал:
- Дорогу попрямее.
- Нашли?
- Нет, но зато видели впереди избушку Бабы-Яги.
- Объедем, - сказал я поспешно.
- ...пещеру лесного тролля...
- Тоже объедем, - сказал я. - У нас дела поважнее.
- Чуть левее будет яма с трехголовым драконом.
- А он может вылезти?
- Вряд ли, - ответил ворон с сомнением в голосе, - но, правда, хватает, как муравьиный лев, всех, кто едет по тропке. Когти у него как у спрута Спиридона. Кто знает, что такое спрут?
- Объедем всех, - сообщил я диспозицию. - Незачем растрачивать молодость в непотребных драках с непотребными... Хочешь ягод?
Ворон взлетел и пересел на ветку повыше.
- Ни за что! Перья лучше, чем шерсть.
- Как знаешь, - сказал я. - Мне больше останется. Вообще-то сперва была чешуя, потом из нее получились перья, а из перьев - шерсть. Так что...
Договорить я не успел, в кустах затрещало, на полянку выметнулся волк. В глазах плясало красное пламя.
- Вот вы где!.. А я вас обыскался! Там впереди широкая река, придется искать брод. Мой лорд, что вы жрете, как травоядная коза? Это же яд.
- Все есть яд, и все есть лекарство, - изрек я. - Тем или иным его делает доза и наше отношение. Я вот считаю, что ты просто пожадничал. Значит, это витамины.
Ворон спросил волка:
- А ты знаешь, что такое спрут?
- Заткнись, пернатое, - буркнул волк. - Тоже мне, грамотный, а не линяешь, урод.
На обед у нас был молодой гусь, укатанный в мокрую глину и в таком виде помещенный на угли костра. Глина высохла, спеклась, превратилась в красные пластинки черепицы. Когда я выкатил горячий ком и разбил рукоятью, горячие комья осыпались с сухим треском, аромат ударил с такой силой, что волк захлебнулся слюной и закашлялся, а ворон едва не упал с ветки.
- Запах! - вскричал он восторженно. - Вот это рецепт! Ни капли аромата не пропало! Мой лорд, где вы такое узнали?
- Сам придумал, - пояснил я гордо. - И пока еще никто не сумел повторить по моему рецепту.
Ехали спокойно, до замка Генриха Синезубого еще двое суток, волк рыскал по окрестностям, иногда выскакивал на дорогу, проверяя, здесь ли мы, снова вламывался в кусты. Ворон показывался ненадолго, сообщал о разбойниках, о странствующих орках, о заброшенных склепах, скифских курганах, где могут находиться клады, ябедничал насчет отбившихся от стада коров, волк тут же бросался проверять, но в целом путешествие идет прекрасно, мы уже выехали на берег огромной реки, противоположный берег едва виден, волны катятся медленно, величаво.
Закат великолепен, солнце опускается в воду красиво, полнеба полыхает в пурпуре, расплавленном золоте и раскаленной киновари. Я начал оглядываться по сторонам, пора подумать о ночлеге, неплохо бы под густым деревом поблизости от воды, чтобы хорошенько искупаться на ночь...
Взгляд упал на высокую, почти днепровскую кручу, там черный обелиск в человеческий рост и, почудилось или в самом деле, возле камня стоит в задумчиво-поэтической позе женщина. Голая. Нет, раз в поэтической позе, то не голая, а обнаженная. Как натурщица, которые голыми не бывают в принципе.
Волк потянул ноздрями воздух, сказал одобрительно:
- Спелую выбрали!
- Для чего? - поинтересовался я.
- Для жертвы, как для чего? - удивился волк.
А ворон торопливо каркнул, спеша положить и свою копеечку:
- Богу речных волн!
Я засмеялся:
- Кому вы брешете? Я сам таких наколок могу придумать тысячу. Девица, как Сафо, вышла набраться вдохновения.
- Голая? - спросил волк саркастически.
- Обнаженная, - поправил я. - Чтобы всей кожей чувствовать поэзию, разлитую в сферах... Чтобы в унисон с Мировой Гармонией, воссоединиться с высшей Поэзией, ощутить, прочувствовать, впитать, переконвертировать в буквы алфавита... или иероглифы, что там у них? Пусть даже руны или черты и резы!
Волк смолчал, в глазах глумливый огонек, ворон спрятал голову под крыло. Я рассердился, сказал надменно:
- Сейчас я схожу к ней, побеседуем о высокой поэзии. Возможно, подкину тему. А вы ждите здесь!
Волк сел на задницу, ворон взлетел, а когда я соскочил на землю, сел на мое нагретое место, тут же задремал. Я покарабкался на кручу к камню, волк крикнул насмешливо:
- Только тему подкидывай, мой лорд, не слишком высоко!
- Не поймаешь, - добавил ворон.
Женщина испуганно вскрикнула. Ее золотые волосы блестели в лучах заходящего солнца, чисто вымытые и распущенные пышными локонами по спине. На лбу их придерживает узкий золотой обруч. Это, собственно, вся ее одежда, не считая нитку ожерелья и дорогие серьги. Руки ее оказались прикованы к камню толстыми цепями, могучие болты всажены в каменную глыбу, словно в теплое масло.
- Ни фига себе, - пробормотал я, - поэзия... Мазохистка, что ли?
Река, конечно, вовсе не ручеек, однако такие широкие не бывают глубокими, а на мелководье какие крупные рыбы? А у мелких рыб и боги не морские слоны. В природе все гармонично, даже боги.
Цепь загремела в моих руках, женщина завизжала.
- Заткнись, - сказал я зло. Сейчас, когда оказалось, что это вовсе не поэтесса, я ощутил себя обманутым, а девка в самом деле не обнаженная, а попросту голая. - Не ори, дура.
- Господин, пощади...
- Дура, - повторил я, - разве я похож на чудовище?
- Похож, - ответила она сквозь рыдания.
- Дура!
- Зато красивая...
Вода захлюпала, на середине реки показался острый гребень, как у плывущей в нашу сторону касатки. Исчез, снова приподнялся, уже у самого берега. Я задержал дыхание. Зверь поднялся из воды, вода стекает с его спины водопадами по обе стороны. Посредине в самом деле гребень, от головы и до кончика хвоста, а сам зверь походит на большого крокодила, но с сильно укороченной мордой.
Зверь увидел нас, пополз торопливо по камням. Короткие лапы скользили, срывались, он рычал, приближался все ближе и ближе. Я отступил на шаг, выбирая позицию. Зверь устремил взгляд, на диво осмысленный, на женщину, пасть распахнулась, блеснули два ряда острых мелких зубов. Глотка показалась мне широкой, как туннель.
Руки думали за меня, я опомнился, только когда мгновенно оказался перед зверем и вонзил длинный меч ему в пасть. Зверь взревел, выгнулся, зубы бессильно стиснулись на холодном металле. Я поспешно выдернул меч, готовый рубить и отражать удары, но зверь повалился на спину, открыв нежное белое брюхо, и застыл.
- Ничего себе, - сказал я почти разочарованно, - так быстро? Я уж изготовился драться...
- Господин! - вскрикнула женщина страстно. - Теперь я твоя добыча! Возьми меня, возьми меня поскорее... ах-ах, возьми меня отсюда!
- Ага, - ответил я. - Всего лишь отсюда? А то я уж возликовал.
Пока осматривал цепи, раздумывая, как лучше расклепать, или же надо начинать с болтов, женщина вскрикнула, а от воды послышался плеск. На берег выползали два зверя, точные копии убитого, наверное - братья, а дальше высунулись из воды и быстро приближались к берегу острые, как кили, гребни чудовищ.
- Об этом ничего не говорилось! - вскрикнул я.
- Где?
- В Пророчествах, - огрызнулся я. - Где же еще? Или у вас другие авторитеты?.. У, инфиделы, гяуры нечестивые...
Я торопливо бросился вперед, там встретил атаку, рубил как можно быстрее этих озверевших дельфинов. Меч с легкостью рассекал их тела, мне нужно только успевать наносить удары, попадать по головам или по спинам, но они надвигались, я отступал, когда же кончится этот нерест, наконец спина уперлась в камень. Девушка шумно тряслась, так что камень гудел, как телеграфный столб в непогоду.
- Не бросай меня, - прохныкала жалобно.
- И рад бы, - откликнулся я, - но как?
Меч мой мелькал как молния, рубил и рубил, отступать некуда, мы окружены, я задыхался от усталости, рыбьей слизи и ошметков чешуи, когда заметил, что река уже очистилась от острых плавников, скоро эти тупые дельфины кончатся, а еще ищут у них разум, чего же лезут, как лемминги, уже ведь понятно, что если я не упаду - украду сковороду, в смысле, победю...
Хрипя и задыхаясь, я дождался последнего тупаря, воткнул в него меч и повис на нем, как мокрая тряпка. В груди хрипит и клокочет, как порог Ненасытец на Днепре, горло раскалилось от частого дыхания, легкие горят и дымятся. Над головой ликующе прокаркало:
- Осанна герою!
- Не сломай меч, - донесся голос волка.
Я отлепился от меча, в спину ударила каменная глыба, я привалился, жадно хватая воздух широко распахнутым ртом астматика. Девушка с ужасом смотрела на побоище. Некоторых я распластал так, что выпали даже молоки, но ни одна рыбина не вывалила икру. Впрочем, это понятно, чего это я разудивлялся, мудрец.
Спасенная шумно дрожала, жалась ко мне обнаженным бедром, пышным и горячим. Я кое-как отклеился от камня, ее бедра сейчас не заводят, уж не знаю почему, доковылял до Рогача, волк с сочувствием смотрел, как я с третьей попытки сумел взобраться в седло.
- Это было зрелище, - сказал он мне.
- Правда?
- Правда, - подтвердил он. - Вы дрались красиво, мой лорд!
- Главное, чтобы красиво, - согласился я. - А то есть идиоты, что не понимают... Им правду жизни подавай! Откуда они только и берутся...
Девица смотрела на огромного рогатого коня глазами, полными ужаса, даже волка так не боится, что странно, я протянул руку, однако спасенная отпрянула:
- Боюсь!
- Волка? Или ворона?
- Этого... с рогом...
- Да не трясись, - сказал я с легким нетерпением, дыхание мое восстановилось, я заметил снова, что фигура у нее еще та, не зря выбрали для взятки тамошнему богу реки.
Ворон каркнул подозрительно:
- Она не девственница.
А простодушный волк счел своим долгом пояснить простодырому варвару, то есть мне:
- Единороги позволяют к себе притрагиваться только девственницам.
Я спросил подозрительно:
- А как же я?
Волк замялся, посмотрел в сторону, мне почудился в его желтых глазах стыд за мою явную непорочность, я вспыхнул, хотел начинать спорить, доказывать, но ворон закаркал громко:
- Нам можно, нам можно!.. На мужчине все та же шапка, как говорит народ.
Я поймал женщину за руку и вздернул к себе на луку седла. Волк подпрыгивал, стараясь разглядеть, как это я ее усаживаю. Когда есть повод поизгаляться, куда и солидность пропадает. Конь пошел шагом, потом рысью. Я спросил:
- Где твоя деревня? Вон те домики?
- У нас село, - возразила она обидчиво, потом, всмотревшись в мое лицо, добавила нерешительно: - Но ты ведь... Ракорд?
Я подумал, сдвинул плечами.
- Да вроде бы нет. Вообще-то я Гакорд. Она просияла:
- Ну да, конечно же, Гакорд!.. Это я сама спутала! Гакорд, конечно же, Гакорд!.. Младший сын Нибедунгов, из Малых Овражков!.. Тебя искали какие-то в капюшонах, когда ты исчез в позапрошлом году, и совсем недавно приходили снова.
Я насторожился, хотя речь не обо мне, но что-то встревожило, я переспросил:
- Кто приходил?
Рогач пошел галопом, тоже любит быструю скачку, копыта загрохотали, как частая барабанная дробь. Девушка прижалась ко мне, ветер растрепал ее волосы и стегал по моему лицу, но весьма приятно, приятно. Она подняла голову от моей груди, всматриваясь в нависающее над нею лицо.
- Да те же самые, в капюшонах!.. Сказали, что ты снова объявился. Посулили всем в селе награду, чтобы сразу донесли о твоем возвращении. Представляешь, десять золотых монет только за то, чтобы сообщили!
- Представляю, - ответил я медленно, - а сколько за саму голову?
Она оторопела, над головой прошелестели крылья, голос с неба каркнул:



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.