у меня приступ гомерического хохота, и я долго уточнял, с трудом
поворачивая непослушный язык: "а какая именно башка - правая, или
левая?" Почему-то двухголовый не обиделся - впрочем, возможно он
просто не разобрал, что я там бормочу...
происходящее, только некоторые фрагменты реальности почему-то
привлекали мое внимание. Помню, что Таонкрахт с мрачным лицом плясал
какой-то немыслимый танец, размахивая невесть откуда взявшейся метлой.
Пляска сопровождалась громом доспехов и заунывной песней, мотив
которой казался мне смутно знакомым, но он так отчаянно фальшивил, что
сказать что-либо наверняка было совершенно невозможно. Время от
времени он притоптывал ногой, стучал по полу древком метлы и громко
восклицал: "Йох! Унлах!" - что можно приблизительно перевести как "Так
точно! Аминь!" - или "Хорошо! Да будет так!" - впрочем, перевод мне
тогда не требовался, а само звучание этих слов здорово поднимало
настроение. Гальт и Бэтэнбальд хрипло переругивались: один из них
очень хотел сплясать со своим другом Конмом, а второй бурчал, что его
и без пляски ноги не держат. Поскольку тело у них было одно на двоих,
разрешить конфликт не представлялось возможным. Что касается меня, я
закончил этот замечательный вечер, рыдая на плече у своего "лучшего
друга Таонкрахта". Я горячо убеждал его, что ему попался самый
задрипанный демон во Вселенной и умолял его отпустить меня домой. За
эту небольшую услугу я клятвенно обещал прислать к нему целую бригаду
профессионалов, которые в два счета снабдят его бессмертием и
могуществом по сходной цене. Смертельно пьяный Таонкрахт, в свою
очередь, заверял меня, что я - самый крутой демон всех времен и
народов, а если даже и не самый, то он уже согласен как-нибудь
обойтись без могущества и даже без бессмертия, но я непременно должен
остаться в его замке навсегда, потому что ему было ужасно одиноко все
эти годы, а моя компания - именно то, что ему требуется.
говорил: "это ничего..."
планы страшной мести. Тот факт, что сия институция давным-давно
прекратила свое существование, нас совершенно не смущал.
- Это надо же додуматься - колдунов жечь! Их... то есть нас... то есть
вас - и так мало!
проявляли солидарность со своим господином: если уж он нажрался в дым,
значит им сам бог велел следовать по его стопам. В конце концов я
отключился прямо в кресле, положив голову на стол. Последнее, что я
слышал, был фантастический храп двухголового: Гальт и Бэтэнбальд
воистину виртуозно чередовали свои вдохи и выдохи...
самого начала знал, что за все придется расплачиваться, но не
подозревал, что цена будет настолько высока! У меня болело все -
начиная от головы, и заканчивая мизинцем левой ноги, на которую,
очевидно, кто-то наступил. О душе и желудке я уже не говорю: этим
составляющим моего организма пришлось особенно туго. Единственное, на
что меня хватило - это потребовать, чтобы меня отнесли в постель.
Вообще-то, на самом деле мне хотелось только одного: повеситься, но я
прекрасно понимал, что на это у меня не хватит сил. Несколько дюжих
ребят действительно подхватили меня на руки, натужно ухмыляясь
собственному героизму, и быстренько доставили в спальню. К моему
несказанному ужасу Таонкрахт поплелся следом за мной. Кажется, он
решил, что теперь мы с ним - такие великие друзья, что разлучаться нам
не следует ни на секунду! Он еще и бубнил что-то душеспасительное -
дескать, у него есть хорошее средство от такой беды, как похмелье.
Впрочем, я все-таки снова уснул, несмотря ни на что.
миску, наполненную черной вязкой дрянью, похожей не то на смолу, не то
на расплавленный асфальт.
будет хорошо.
тебя разорвало!
последовало удовлетворенное кряхтение. Судя по всему, его черная дрянь
начала действовать, но я предпочел ухватиться за возможность покинуть
мир живых. Впрочем, оказалось, что не так это просто...
предыдущие. В моем изголовье по-прежнему сидел Таонкрахт, и это было
ужасно: его рожа надоела мне пуще головной боли. Мне даже казалось,
что сие зрелище является одной из основных причин моего скверного
самочувствия.
думал, что тебе может быть плохо, как обыкновенному человеку...
дурацкое человеческое тело - хорошо хоть не двухголовое, как своему
приятелю, как их там, не помню... В следующий раз будь осторожнее со
своей ворожбой!
своих претензий. "Я был таким хорошим демоном, а этот болван заключил
меня в хилую телесную оболочку! - совершенно искренне думал я. - Ну
попадешься ты мне в лучшие времена, колдун-недоучка!"
спокойствие, но у него не слишком убедительно получалось.
никогда не болела голова. - Тут я немного приврал, но не слишком: ТАК
она у меня действительно никогда не болела!
все-таки попробуешь мое средство?
соединениями! Хватит! - решительно отказался я. - Скажи своим
придуркам, пусть принесут мне воды. И мне нужно остаться в
одиночестве. Позарез нужно! Иначе я просто умру, и никто никогда не
купит у тебя триста идиотских душ по сходной цене.
послать своего радушного хозяина куда подальше. Но он решил, что мне
нужно нечто большее.
вообще никого нет? - Заинтересовался Таонкрахт. - Но зачем?
"Это твой шанс, парень!" Я сам не понимал, какой такой "шанс" имеется
в виду - я вообще ничего не понимал, но обеими руками вцепился в эту
идею. От нее исходил сладкий запах свободы. Только сейчас до меня
дошло, что я с самого начала мог бы просто сбежать от этого
горе-чернокнижника, борца с инквизицией и прочими религиозными
суевериями - Великого Рандана, будь он неладен. Все равно, он не
собирался отправлять меня домой... "Сбегу! - восхищенно подумал я. -
Точно сбегу! Никаких Таонкрахтов и их двухголовых приятелей, никаких
воплей во дворе по утрам и вообще - никого!" Это казалось мне царской
роскошью. И я распахнул свой болтливый рот - меньше всего на свете
меня беспокоил тот факт, что через пару дней Таонкрахт поймает меня на
вранье. Все равно, рано или поздно он поймет, что с самого начала
ошибался на мой счет, так что лучше всего просто сбежать, куда глаза
глядят...
я. - Есть способ вернуть мне мое настоящее тело и мое могущество. Но я
не могу ничего делать в твоем доме. Здесь полно людей - начиная с
тебя, и заканчивая этим красавчиком, твоим скотником, а чудеса
неохотно происходят в людных местах... Кстати о красавчиках - почему
мне никто не несет воду? Я пить хочу.
заорал своим невменяемым вассалам. Вернулся со здоровенным кувшином,
наполненным водой - я сделал глоток и чуть от счастья не умер! - и
деловито сообщил: - Я знаю, что нужно делать. Есть одно хорошее место.
Гробница моих предков...
откуда у тебя взялись предки, друг мой? Ты же вчера сам говорил...
другой земле, - невозмутимо кивнул он. - В той земле, о которой я
никогда не стану печалиться... Но мне пришлось построить здесь
фамильную гробницу. Считается, что у всех людей есть родители. Не
объяснять же местной черни, откуда я тут взялся!
углядел неувязку, которая ускользнула вчера от моих пьяных глаз -
кажется я действительно возвращался к жизни!
рассказывал, - сказал я Таонкрахту, а потом ехидно добавил: - У
тамошних обитателей просто какая-то мания продавать свои души за сущие
пустяки!
добавил: - Полагаю, для них это - единственный способ убедиться в
существовании души, в котором они по скудоумию и невежеству своему