– Адон! Миднайт! Быстро ко мне! Спина к спине! Нам нужно защитить девочку! – закричал Келемвар, и жрец с чародейкой немедленно последовали приказу, образовав треугольник с Кейтлан в центре.
– Кейтлан, присядь, обними колени и опусти голову. Старайся не смотреть вверх. Будь готова бежать, если мы погибнем.
Кейтлан беспрекословно исполнила все, что ей велели. В таком положении, выглядывая из-за ног Келемвара, она заметила собак, прячущихся в лесу, – некоторые из них затаились рядом с поляной, другие нападали на белокожих монстров. Один из псов-пауков выскочил на поляну, направляясь прямо к Кейтлан. Закрыв глаза, она опустила голову и начала молить свою госпожу о спасении.
Миднайт готовилась произнести заклинание защиты и тоже молилась об успешном исходе волшебства. Магические стрелы могли и не остановить зверье, но Миднайт не посмела использовать что-нибудь равное силе огненного шара, побоявшись, что огонь может обратиться на ее друзей и погубить их. Затем чародейка попыталась создать посох силы, заколдовав упавшую на землю ветку.
Только Миднайт успела договорить заклинание, как первый из псов бросился на нее.
С веткой ничего не произошло.
Еще мгновение – и Миднайт ощутила зловонное дыхание средней головы пса, и три пары челюстей широко раскрылись, намереваясь разорвать чародейку в клочья. Адон набросился на чудовище и сбил его с ног, не дав укусить Миднайт. Адон и пес покатились по земле, и собака свалилась в глубокую лужу грязи. Лежа на спине, она беспомощно била в воздухе лапами, пытаясь снова подняться.
– Миднайт, Кейтлан, в сторону! – закричал Адон, посмотрев вверх.
Второй пес-паук прыгнул на Келемвара сверху. Но воин успел присесть – подняв меч, он распорол брюхо животного, пролетавшего над его головой. Миднайт схватила Кейтлан за руку и дернула на себя – воин, увлекаемый напоровшейся на меч собачьей тушей, упал на то самое место, где они только что стояли.
Келемвар поднялся, извлекая клинок из тела пса. Чудище, угодившее в грязную лужу, затягивало вглубь. Воин подошел к животному и облегчил его участь, пронзив мечом. Перед смертью ужасное создание последний раз взвыло, и мертвое тело погрузилось в грязь.
Большинство псов-пауков, опасаясь смерти от меча Келемвара, с которой уже столкнулись их вожаки, держалось края поляны, нападая главным образом на белокожих уродов, появлявшихся из мертвых деревьев.
– Быстрее, Адон! Помоги Кайрику! – кричал Келемвар, когда еще одно человекообразное существо приблизилось к бывшему вору.
– Если ты что-то скрываешь, скажи, Кел, сейчас самое время! – прошептала вдруг Миднайт.
– Никогда не проси того, что не готова принять, – хрипло ответил воин и занял оборону – трое белокожих уродов, отбившись от собак, быстро приближались к нему.
Кейтлан стояла между Келемваром и Миднайт. Ни в коем случае нельзя было подпустить монстров к девочке…
Пробежав несколько метров, Адон натолкнулся на море дергавшихся частей тел, нагроможденных вокруг Кайрика, сражавшегося с одним из бледнолицых уродов. Заметив Адона, монстр оторвал себе голову и запустил ею в священнослужителя. Адон увернулся, и голова, обнажив огромные клыки, пролетела мимо. Затем жрец хватил молотом по когтистой руке, которая отделилась от туловища и парила в воздухе, намереваясь схватить Кайрика за горло.
От удара рука рассыпалась в пыль. Внезапный звук прерывистого дыхания и ощущение чего-то неизвестного и недоброго заставили священнослужителя обернуться. Оторванная от тела голова висела в воздухе, улыбаясь и демонстрируя пасть, полную острых зубов.
– Это не люди! – кричал Кайрик. – Они даже не живые! Это какой-то вид растений в человеческом обличье!
Голова, парившая возле Адона, издала странный звук, похожий на хихиканье.
Не отводя глаз от головы, Адон проворно отскочил назад и поднял молот. Голова бросилась на него, но священнослужитель отбил ее молотом, и она с громким стоном покатилась по земле.
Несколько мгновений спустя, отправив уродливую голову на тот свет, Адон увидел, что трое человекообразных существ, осмелившихся напасть на Келемвара, уже лежат на земле, разрубленные на куски. Однако из леса высыпали новые стаи монстров, пытаясь окружить Келемвара и Миднайт. Их острые как лезвия когти со свистом прорезали воздух.
Приказав своим товарищам держаться позади, Миднайт отыскала место, подходящее для чародейства. Она начала, и ее заклинания заглушили невнятное бормотание приближающихся уродов. Вдруг все увидели ослепительную вспышку, и град молний-стрел посыпался из ладоней чародейки, поражая монстров. Буйное действие магии казалось бесконечным, и Миднайт сама испугалась действия заклинания. Подобно кинжалам, дротики магического света пронзали монстров, и твари в замешательстве остановились.
Затем уродливые создания рассыпались в стороны. Они то рассеянно смотрели на небо, то друг на друга, после чего один за другим падали, и их плоть исчезала, теряя следы человеческого облика и открывая истинную природу этих существ. Корни прорезались сквозь их тела, врастая в землю, и через несколько мгновений все, что осталось от чудовищ, превратилось во множество черных и белых корней.
Миднайт опустила взгляд на свой медальон – несколько крошечных искорок яркого света блеснули на поверхности звездочки и исчезли. Чародейка почувствовала себя обессиленной.
Достигнутая победа оказалась недолговечной. Псы-пауки снова начали появляться из леса, надвигаясь на друзей. Их было больше, чем думал Келемвар, – на поляну вышли по крайней мере двадцать тварей.
Вдруг Миднайт заметила нечто фантастическое: размытое, движущееся пятно, размеры и очертания которого походили на лошадь со всадником. Всадник оказался совсем рядом, вращаясь с умопомрачительной скоростью вокруг всей компании. Миднайт показалось, что она очутилась в центре смерча. Внезапная желтая вспышка ослепила ее, и чародейка поняла, что этим всадником был Адон. Но как ему удалось такое?
Чародейка пришла в себя, когда Адон, прорвав защитное кружево, сотканное им вокруг товарищей, бросился на псов-пауков. Он вклинился в самую гущу стаи, размахивая боевым молотом, и косил им ряды растерявшихся тварей, словно пшеничные колосья серпом. Через несколько секунд псы убрались в лес.
Хотя опасность миновала, всадник продолжал преследование, пока не скрылся в лесу. Очевидно, Адон потерял контроль над вызванными им магическими силами.
– Клянусь Мистрой, этот несчастный станет виновником моей смерти, – пробормотала Миднайт и бросилась догонять священнослужителя.
Снова начался дождь, на этот раз – ледяной. Он просачивался сквозь полог леса. Миднайт почувствовала колкие прикосновения крошечных капелек на коже; ветер, дувший в лицо, пытался сбить чародейку с ног.
Сердце в груди священнослужителя судорожно билось, голова кружилась, но Адон упорно цеплялся за жизнь. Вдруг он понял, что перестал дышать. Его руки ослабли, выпустили поводья лошади…
Во время учиненного Келемваром тщательного досмотра имущества всех участников похода Адону удалось скрыть пузырек с зельем скорости. Жрец знал, что обманывать нехорошо, но, поскольку питье это он получил по милости Сьюн, значит, только мудрость богини заставила его совершить этот поступок.
Как бы там ни было, но когда возникла угроза нападения псов-пауков и Адон не получил никакого знака от своей богини, жрец решил взяться за дело сам. Он напоил зельем коня, но сам успел принять лишь несколько капель. Конь помчался вперед, маленький пузырек выпал из рук Адона, и жрецу пришлось побороться за свою драгоценную жизнь.
Теперь Адону, почти потерявшему сознание, явилось видение – прекрасное женское лицо появилось из водоворота ярких и красочных пятнышек. Женские руки протянулись к священнослужителю и коснулись его лица, нежно поворачивая его то вправо, то влево, словно любуясь теми достоинствами, которыми одарила его богиня Сьюн.
– По-моему, он не слишком пострадал, – сказала Миднайт.
Адон прищурился, и видение стало реальностью.
– Мне показалось, что передо мной предстала Сьюн, – сказал он.
– Такое впечатление, что ему последние мозги вышибло, – заметил Келемвар.
– И чему ты удивляешься? – съехидничал Кайрик.
Очертания окружающего мира внезапно прояснились, и Адон понял, что видит перед собой лица своих спутников. Вокруг по-прежнему стоял лес, хотя священнослужитель был совершенно уверен, что путь к замку лежит через пустынную равнину. Крошечные яркие лучики алого света проникали сквозь ветви деревьев, выглядевших весьма необычно.
– Миднайт, ты… ты спасла мне жизнь! – восхищенно воскликнул Адон, и лицо его расплылось в улыбке.
– Ты просто упал с лошади, – ответила Миднайт.
На дороге возле Адона беспорядочно валялись его пожитки. Миднайт догадалась, что жрец все время держался за седло и упал вместе с ним.
– Мое лицо! Оно… – с ужасом прошептал Адон.
– … В полном порядке, – перебил его Кайрик. – Вечно ты об одном и том же! Лучше объясни, что случилось.
– Я не понимаю… – отпирался Адон, стараясь выглядеть как можно невиннее.
– Ты несся словно ветер, Адон. Ты больше походил на вихрь, чем на всадника, – сказал Келемвар. – Может, твоя магия подвела тебя?
– Мне не найти слов, чтобы… – отнекивался Адон.
– Плевать на слова! Что ты скрыл от нас?
Миднайт помогла жрецу подняться на ноги.
– Не дури, Келемвар, – сказала она. – С тех пор как боги сошли с небес, Королевства охвачены настоящим безумием. Откуда ему знать об этом больше нас?
Келемвар недоверчиво покачал головой.
– Так мы идем? – наконец поинтересовался он.
В благодарность за заступничество, Адон кивнул чародейке, и все, кроме Миднайт, вернулись к лошадям.
– Ты совершил ошибку, Адон, – почти шепотом произнесла она. Священнослужитель хотел было оправдаться, но Миднайт опередила его: – Я сразу поняла, что у тебя есть зелье скорости.
– Было. Но теперь нет, – ответил Адон понурившись.
– Еще какие-нибудь сюрпризы? – нахмурившись, спросила чародейка.
– Нет, Миднайт! Клянусь именем Сьюн! – взволнованно воскликнул Адон.
– Пользуясь магией, ты можешь отправиться к Сьюн гораздо раньше, чем сам того желаешь, Адон. И убить всех нас.
– Прошу, не говори ничего Келемвару. Он шкуру с меня сдерет! – прошептал Адон.
Миднайт улыбнулась.
– Ну, мы не допустим этого, – сказала она и отошла от священнослужителя.
– Конечно нет, – кивнул Адон с бравадой, которой никто не заметил. Он наклонился и стал собирать свои пожитки.
– Поехали, – позвала жреца Кейтлан. – Мы должны спешить!
– Но ведь мы заблудились, – крикнул в ответ Адон.
Внезапно, словно в ответ на слова священнослужителя, деревья начали плавиться и сжиматься. Через несколько секунд дорога снова была свободна и дождь резко прекратился.
– Да славится имя Сьюн! – торжествующе произнес Адон и быстро присоединился к остальным.
Поскольку священнослужитель остался без лошади, ему пришлось ехать вместе с Келемваром. Первоначально Адон хотел присоединиться к Миднайт, тогда они могли бы продолжить разговор, начатый ранее, но, увидев сузившиеся в щелочку глаза чародейки, отказался от своего намерения. Вместо жреца с Миднайт поехала Кейтлан. Лошади, тащившие поклажу, погибли, поэтому припасы пришлось нагрузить на спины уцелевших скакунов.
Миднайт шла пешком и вела своего коня, на котором сидела Кейтлан. Так они преодолели целую милю. Некогда живой лес теперь превратился в море трухлявых обломков. Миднайт решила, что к утру лес снова превратится в грязную пыльную землю.
Разбив лагерь под открытым небом, путешественники приготовили ужин из того, что уцелело после нашествия муравьев и прочих тварей, с которыми они недавно сражались. Утром они продолжат путь. Возражений против этого ни у кого не возникло.
Кайрик и не помышлял о возвращении, однако было видно, что он серьезно обеспокоен странными происшествиями, преследовавшими их весь день. Вместо того чтобы обсудить сражение, вор взял одеяла и сразу после ужина отправился спать.
Уже засыпая, Келемвар вдруг обратил внимание на сидевшую поодаль Кейтлан, пристально вглядывающуюся в даль горизонта. Девочка почти ни слова не произнесла после боя в лесу, и воин задумался о том, что же кроется за ее загадочным лицом. Иногда Кейтлан казалась напуганным ребенком; иногда же ум и решительность девочки напоминали воину опытного полководца. Противоречие ставило его в тупик.
Келемвар с удовольствием отказался бы от командования их маленьким отрядом. Он не хотел отвечать за чью-либо жизнь, кроме своей. Но почему он вообще принял участие в этом походе? Откуда эта твердая уверенность, что именно он должен взять руководство на себя? Он говорил себе, что виной всему – скука, это она заставила его ввязаться в опасное предприятие и покинуть Арабель. Воин жаждал опасностей. Он хотел бросить упорядоченную, устроенную жизнь в городе. Но существовала и другая причина.
«Она излечит тебя, Келемвар».
Воин знал, что лучше тень надежды, чем свет действительности, если не хочешь прийти в полное отчаяние. Он мог только надеяться, что Кейтлан говорила правду.
Маркелов Олег
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Контровский Владимир
Журавлев Владимир