Чтение 12–й страницы книги ~Доказательство человечности~

Сухмет вздохнул. Посидел, потер руки, которые зашуршали в темноте, как шкурки двух змей, трущихся друг о друга.

- И все-таки, боюсь, совсем без этого не обойтись. Я просто не в силах вырабатывать столько энергии, чтобы подпитывать вас обоих. А идти нам долго, и не везде будет так чисто и спокойно, как здесь.

Это повернуло вялые, ватные мысли Лотара к новой теме.

- Кстати, а выход отсюда можно найти? Сухмет пожал плечами.

- Выход из подземелья должен быть. Просто он лежит, вероятно, очень далеко, и его нелегко почувствовать.

- А ты сумеешь его определить?

- Я тоже устал, но, как только соберусь с силами, конечно, сделаю это, господин мой.

- А пища, а вода? - спросил Рубос. - И еще тепло? Я так просто замерзаю. Вообще, сколько мы здесь пробудем?

Теперь и Лотар почувствовал, что свежий и чистый воздух, которым он до этого с удовольствием дышал, слишком холодноват.

- Еду и воду мы, может быть, сумеем добыть, если спустимся к подземному озеру. А греться придется движением.

Лотар внезапно вспомнил, что дыра в полу дворцового перехода притягивала его так же, как в начале этой игры что-то вело в духан, где он встретил Рубоса, и так же, как еще много раз что-то определяло его поступки.

- Скажи, Сухмет, в какой момент ты решил служить мне?

- Как только увидел, - без раздумья ответил старик.

- А до этого ты ни разу не пробовал повлиять на мои поступки или следить за нашими с Рубосом действиями?

Сухмет мотнул головой и твердо произнес:

- Нет.

- А что заставило тебя перейти на другую сторону? - спросил Рубос.

- На это очень непросто ответить. Думаю, со временем ты и сам поймешь, почему я выбрал себе этого господина.

- Но если ты не ответишь, - настаивал Рубос, - я не смогу тебе доверять.

- Думаю, ты уже доверяешь мне, и никакие объяснения не заставят доверять больше.

Рубос крякнул и отвернулся.

Неожиданно Лотар понял, что Сухмет прав, опять, уже в который раз. Они оказались здесь не просто потому, что это был единственный путь бегства от орды конадовских вояк. Ему еще что-то предстояло. А это значит...

- Хорошо, Сухмет, ты победил. Гораздо важнее, чем что-то другое, научиться восстанавливать силы, чтобы в любой миг быть готовым к бою, - сказал Лотар. - Покажи, как это делается.

Сухмет проворно вскочил на ноги, как гуттаперчевый, склонился в замысловатом поклоне.

- Я знал, господин мой, что ты согласишься. А делается это так...

К вечеру того же дня Лотар и даже Рубос поняли, что подразумевал Сухмет, когда настаивал на умении вырабатывать энергию для себя. На самом деле это оказалось не очень сложно, когда этот трюк начинал хоть немного получаться. Но прежде чем возникло обманчивое впечатление, что это было всегда знакомо и просто непонятно, как они раньше до этого не додумались, пришлось немало потрудиться.

- Такова участь многих истин и истинных умений, - улыбнулся Сухмет. - Они кажутся естественными, как только человек постигнет их.

- Интересно, вся ваша магия такая же? - спросил Рубос. Его совершенно сразило, что он тоже способен усвоить этот прием.

- То, чему ты научился, не совсем магия, это элемент старинного боевого искусства, которое создано людьми и для людей.

- Если все так просто, - спросил Лотар, - почему же не выработал знание этого мастерства? Сухмет осторожно провел ладонью надо лбом Лотара.

- Ну, до полного освоения этой психопрактики, мой господин, тебе еще далеко, какой бы простой она тебе сейчас ни казалась. А по существу... Во-первых, в этом не было необходимости, ты пользовался энергией, которую забирал у других. Возможно, это каким-то образом определено твоей драконьей природой. - Старик поднял обе руки, упреждая ответ Лотара, но все-таки опоздал.

- Я человек. Я доказал это тем, что бился...

- Доказательство, о котором ты говоришь и которое кажется тебе уже достигнутым, вообще невозможно. Вернее, невозможно окончательное доказательство, тебе каждый раз придется обновлять его, словно ты делаешь это впервые, господин мой. - Он помолчал. - Но я не о том. Я о драконьем характере всего, что есть человек, и о весьма человеческом качестве, которое есть в драконе - его неспособности жить без огромного числа других существ, поддерживающих его жизнь.

- Ты говоришь о всеядности? - спросил Рубос.

- Мир несколько сложнее, чем передача химических элементов тела.

Лотар стал что-то понимать.

- Поэтому дракона можно создать из человека?

- Да, это качество - венчать пирамиду многих, почти всех живых существ, потребляющих и пользующихся силой друг друга, - делает человека едва ли не единственным материалом для создания дракона - верховного творения разрушающей части природы.

Рубос вдруг совершенно по-детски всплеснул руками.

- Но ведь Гханаши напортачил, Лотар не стал драконом. Колдун что-то сделал неправильно, иначе не погиб бы!

- Мне тоже кажется, что он ошибся, господин. Он не учел очень многого, что разнит человека и дракона. - Сухмет пожевал губами, подумал. - Вероятно, он слишком долго работал с очень грубым материалом и забыл, что благородные качества человеческой души должны быть стерты прежде, чем он начнет подчинять ее для колдовских эволюции. Он поторопился или обманул себя мнимым всесилием... Такое случается и с более могучими магами, чем жалкий мальчишка Гханаши.

- Ты считаешь его мальчишкой? - удивленно переспросил Лотар. - Какова же тогда твоя сила?

- Жалким мальчишкой, мой господин, - поправил его Сухмет. - Я имею на это право, потому что прекрасно помню, каким он был, когда только появился при восточном диване... Впрочем, он уже тогда был более необуздан, чем силен, более груб, чем решителен, и, конечно, более самолюбив, чем трудоспособен.

- Ты не ответил на мой второй вопрос.

- Я не считаю себя сильным, мой господин. Поэтому, надеюсь, сила моя растет. Помолчали.

- А все-таки, что конкретно не учел Гханаши, когда пытался обратить меня в зверя?

Сухмет так странно блеснул глазами, что даже Рубос вздрогнул. Он смотрел на Лотара, и от его взгляда хотелось закрыться, как от слишком близкого и жаркого огня.

- Мне кажется, он не воспринял чистое, почти совершенное качество твоей кармы. У тебя, мой господин, была душа праведника, возможно даже, Учителя. - Сухмет молитвенно сложил руки. - Конечно, не Гханаши было сломить труд твоих прошлых инкарнаций.

Лотар вслушался в тишину подземелья. Сердце его тоскливо сжалось.

- Ты сказал - была?

- Да. - Сухмет вздохнул. - Теперь, конечно, всё иначе.

Лотар вспомнил Периака Среброусого, его предупреждение.

- Значит, действительно есть что-то, что хуже смерти? - Сухмет не отвечал. - Он сделал это для того, чтобы я служил ему. Он разрушил то, что было моим, не спрашивая, не обратив внимания даже на судьбу.

Гнев, только гнев теперь вызывала у Лотара мысль о том, что он был отброшен назад на многие перерождения и теперь должен снова начинать восхождение, побывав так близко к вершине. И хотя голос его звучал спокойно, он понял, что теперь не будет ему ни в сердце, ни в мыслях спокойствия, если он не станет биться с тем злом, которое так просто испортило ему все, что он собирал многими и многими своими стараниями.

- Мысль о мести, мой господин, говорит, что ты стал иным. Мести не должно быть в твоем сердце, хотя она уже почти ничего не изменит.

- Все настолько плохо? - невесело спросил Рубос.

Молчание показалось Лотару бесконечным. Он попробовал сесть прямо. Спина и руки заныли, когда в них стало восстанавливаться кровообращение.

- Если я решусь на это, Сухмет, это не будет местью. Я просто буду защищать тех, кому уготована та же роль безвольной игрушки, какую пытался предопределить для меня Гханаши. И кому, как не мне, сделать это, если я все равно ничего уже не теряю.

Сухмет понял, какую клятву сейчас давал Лотар.

- Все не так просто, мой господин. Если это произошло с тобой, значит, так было предопределено. Закон Кармы один для всех, его невозможно изменить или обойти...

Лотар горько рассмеялся.

- Значит, тебе не в чем меня упрекнуть. Если я стану тем, что подсказывает мне моя судьба, значит, я буду всего лишь следовать своей карме.

- Закон Кармы - не отговорка для ленивых духом или... Прошу простить меня, господин. Я не должен был так говорить.

Хорошо, подумал Лотар, что теперь он знает это. Старик оказал ему бесценную услугу. Теперь он будет готов... К чему? Он не знал, но его решимость, когда нужно, будет тверже.

- Послушай, а откуда ты знаешь, что со мной произошло? Я тебе ничего не рассказывал...

- Ты не раз впускал меня в свое сознание. Чтобы вернее помочь тебе, я прочитал многое из твоего прошлого, причем яснее, чем ты способен рассказать.

Лотар попробовал вникнуть в выражение лица Сухмета, но не смог. Долгий и сложный разговор почти лишил его тех сил, которые он набирал весь день.

- Хорошо. Тогда так, Сухмет, попробуй найти спуск к озеру. А ты, Рубос, как и я, восстанавливайся, как это ни трудно. Почему-то мне кажется, сейчас это самое главное.

ГЛАВА 24

Спуск к подземной реке Сухмет увидел внутренним зрением, когда уже готов был признать, что не может это сделать. Он рассказал Лотару о тех сложных, тяжелых, опасных переходах, которые им предстоят, тот решил, что на это не стоит тратить ни силы, ни время.

Как оказалось, Сухмет сунул в сумку несколько лепешек, когда собирал вещи в зале, так что даже голод им не грозил в ближайшие дни, хотя воды было мало. Настолько мало, что хочешь не хочешь, а пришлось отправляться в путь, когда и раны Рубоса не подзажили, и Лотар толком не мог двигаться самостоятельно, и - самое главное - Сухмет еще не мог уверенно сказать, что знает, где находится выход. Он лишь чувствовал направление, где земли над их головами должно стать меньше.

- Я бы предпочел, чтобы ты твердо знал, где нам выползти на поверхность, - пробурчал Рубос по этому поводу.

- Я смогу найти выход, господин, не сомневайся. Когда подойдем ближе, станет виднее.

Лотар старался не комментировать действия старого раба. Его поразило, как технично Сухмет вошел в состояние глубокого, но абсолютно контролируемого транса, насколько легко выделил из себя легчайшую субстанцию внимания и провел ее в считанные часы почти по всему подземелью и как быстро он пришел в себя после этого трюка. Даже Лотару потребовалось бы после этого не один день лечиться, как после тяжелой раны. Лотар молчал, потому что его впервые за последние недели стало одолевать сомнение в своем совершенстве.

Они почти не разговаривали несколько часов. Наконец Рубос, а за ним и Лотар просто повалились на каменный пол в какой-то сухой пещерке. Тогда Сухмет достал из сумки и разломил на неравные части лепешку. Себе он взял значительно меньше, чем дал Лотару, а тому - меньше, чем Рубосу. Неодинаково они разделили и воду, с той разницей, что Лотару досталось больше всех.

- Много еще осталось? - спросил Рубос, пытаясь поудобнее устроиться на россыпи камней, на которой даже его дубленый зад чувствовал себя не очень удобно.

- Мы не прошли и трети дневного перехода, господин.

- И много у тебя в запасе таких дневных переходов?

- Четыре. Рубос вздохнул.

- Придется еще попотеть сегодня. Двенадцать дней мы здесь не продержимся.

- Да, не очень-то мы легки на ногу в этом лабиринте.

- Это все из-за моей слепоты, - проворчал Рубос. Чувствовалось, он уже давно собирается это сказать. - Вот если бы Сухмет снова дал мне эту повязку на лоб, я бы прибавил...

- Нет, господин, это невозможно. Ты только-только стал поправляться, а повязка будет тянуть из тебя силы. Ты можешь оказаться не готовым, когда ее действительно придется повязать.

- Что ты имеешь в виду? В этой темноте никого и ничего быть не может.

- Это как раз неизвестно, - чуть слышно ответил Сухмет.

- Просто Сухмет понял, что я думаю об этом уже несколько часов, - произнес Лотар, хотя ему вовсе не хотелось раскрывать рот.

- И ты тоже? И чего же ты ждешь, продолжения? Лотар провел рукой по горлу. Хотелось пить. Кроме ого, он стал очень плохо ощущать мир, залитый солнцем радующийся жизни высоко вверху, за бесконечным сводом земли над головой. Вероятно, он устал от того приема, который Сухмет показал им для восстановления энергии и который Лотар пытался практиковать все время, пока они юли.

- Я буду рад, если все действительно окажется завершенным.

Рубос покрутил головой, то ли не соглашаясь, то ли стряхивая пыль с волос.

- А мне кажется, уже ничего просто быть не может.

Они посидели еще немного. Лотар поправил ремни на груди и встал, покачиваясь, горбясь под низким и угрожающим потолком. Это было сигналом. Рубос тоже стал подниматься и сделал это довольно легко - его мысли приняли новое направление. Теперь он почти не ощущал ни темноты вокруг, ни неверной дороги под ногами, ни усталости от чрезмерных и ненужных напряжений в своем большом теле.

- Нет, все-таки, что там ни напишут ашмилонские борзописцы, а дело было славным, - сказал он шепотом, который пролетел по коридору, как острый удар копья.

Лотар, неожиданно для себя, тоже усмехнулся. После этого оба наемника с удовольствием расхохотались.

- Только мне не все понятно. Вот ты, Сухмет, могучий волшебник, но и притворщик, каких поискать. Почему ты сразу не положил всю рать Конада, если это стоило тебе только взмаха руки?

- Это стоило мне не взмаха руки, господин. И в этом не было нужды, пока в башню вползала лишь пара дюжин не очень обученных гурхорцев. Вот когда они отрезали путь наверх, а господин мой решил, куда следует отступать, тогда это было к месту.

- А что, собственно, "это"? - включился и Лотар. - Я вот тоже не понял, что ты сделал там, в зале. Ты все что угодно можешь вот так взорвать, как вулкан?

Сухмет издал странный звук, в котором слились и известная толика самодовольства, и досада мастера на зрителей, которые так и не оценили истинного совершенства.

- Нет, конечно. Я долго прослужил у одного из забытых ныне волшебников, у которого была только одна страсть - он изучал всевозможные способы возжигания огня и достиг в этом совершенства. Я тоже кое-чему у него научился.

- Ничего себе "кое-чему", - пробурчал Рубос.

- Уверяю тебя, господин, я владею лишь малой частью подлинного мастерства. Когда стало ясно, что мы долго в том зале не продержимся, я вдруг вспомнил, что эти шары на подставках являются магическими лампами, содержащими остатки зеленой пирогранной земли, открытой еще...

- Ты попонятнее говори, - напомнил Рубос.

- Ну, в общем, это такой состав, который может испаряться несколько сот лет и гореть холодным, но исключительно ярким пламенем. Вы видели его сами, так что можете судить.

- Надо признаться, огонь этих ламп не очень красив, - подал голос Лотар.

- Это просто потому, что земли в сосудах осталось немного.

- Нет, погоди. Ты хочешь сказать, что вот эти медные шарики в два моих кулака могут гореть день и ночь семьсот лет или даже больше?

- Почему семьсот? - удивился Сухмет.

- Блех сказал, что башню замуровали семьсот лет назад, - пояснил Лотар. - А когда мы вошли, все лампы до единой горели.

- Вот в чем дело... Нет, конечно. Семьсот лет они не горели. Принцесса зажгла их пять лет назад, когда искала убежище для Нуримана.

- Стоп, - сказал Лотар и тут же воткнулся носом в спину Рубоса, замершего как скала. - Я имел в виду, что теперь уже мне не все стало понятно...

- А-а, я-то подумал, ты что-то услышал. Они пошли снова.

- Чего ты не понимаешь, господин мой?

- Ты что же, с самого начала знал, что главную опасность во дворце представляет принцесса?

- Конечно.

Несколько шагов они прошли в молчании.

- Так ты и про Нуримана все время знал?

- Меня купили вместе с ним, как же я мог не знать про него?

- Так, значит, это ты готовил его для набегов на город? - пророкотал Рубос.

- Я раб, я поддерживал его жизнеспособность. Такие демоны на самом деле очень уязвимы. Лишившись надлежащего ухода, они обычно оставляют наш мир и уходят в свои измерения...

- Я не о том. На тебе есть частица вины за всех погибших.

- Не будешь же ты, господин, винить слугу на псарне за то, что его сворой король травит непослушных подданных? Выбор дичи - не мое дело. Я лишь держу псов и забочусь о том, чтобы они были к определенному времени в хорошей форме.

- Вообще-то, псы и такое исчадие ада - не одно и то же. Псы годны и на что-то хорошее. А это...

- Нет, господин. С помощью демонов, подобных Нуриману, Харисмус много веков назад за считанные месяцы очистил леса Северного континента и сделал их пригодными для людей.

- Но потом-то он, наверное, вернул их обратно, туда, где они постоянно жили? - спросил Рубос.

Сухмет не отвечал. Лотар почти физически почувствовал, что внимание старика теперь направлено на него.

- Ладно, с этим понятно, - сказал он. - Знаешь, Сухмет, у тебя очень непростое понятие о морали. Похоже, ты разделяешь предмет и его действие. Или даже злодея и его возможности.

Сухмет повернулся, поклонился и снова зашагал вперед, как ни в чем не бывало. Он знал, что Лотар видит его.

- Иначе я не смог бы заниматься магией.

- Пожалуй, - согласился Лотар. - Вот тебя купили с Нуриманом вместе. Наверное, твой прежний господин был мало приятным типом?

- Я очень устал от него, - просто сказал старый раб.

- И всего-то?

- Это главное, что я могу про него сказать.

- Как его звали?

- Почему "звали". Его зовут среди людей, как и всегда - Нахабом.

Теперь Лотар остановился одновременно с Рубосом. Они некоторое время даже не дышали, услышав это имя. Нахаб - этим существом пугали детей и проклинали на вечные времена. Его именем творились самые ужасные преступления, какие только могли вообразить себе люди. Это было имя соперника самого Демиурга, имя покровителя всей мировой боли, скорби и отчаяния. Он был всесилен и всесущ, почти как Бог. Он был самим дыханием мирового зла, поддерживающего в равновесии баланс мироздания.

- Так он существует? - одними губами прошептал Лотар.

- Существует. И даже, как мне показалось, когда-то был человеком.

- Почему же он стал таким? - спросил Рубос.

- Каким "таким"? - Но Рубос промолчал, лишь звякнул мечом по чешуйчатой броне на плече и тяжело, с трудом пошагал дальше. - Наверное, так было предначертано.

- Ты его видел? - спросил Лотар. - Какой он? Впрочем, не нужно...

Лотар разрывался между странным желанием узнать, кем и каким был Нахаб, и предчувствием, что, узнав слишком много, он подпустит его так близко, что им придется столкнуться. Исход этого поединка у Лотара, напри-мер, не вызывал даже сомнения. Биться с богоравными Повелителями мирового зла он не мог, он не стал бы даже вытаскивать Гвинед из ножен. Драконий оборотень был бы обречен еще до того, как сама мысль о таком поединке пришла бы ему в голову.

- Я его видел, - произнес Сухмет, а потом замолчал. Прошло немало времени, пока Рубос вдруг не спросил

- Итак, ты можешь взрывать остатки какой-то там зеленой земли в волшебных лампах. Но почему сначала они взорвались фонтаном искр, а потом таким горячим шлейфом и почти без искр?

- Магические лампы на самом деле подразумевают разные способы сгорания. Это дрова могут гореть только одним способом, да и то еще можно экспериментировать, как сказал бы Илисар. Я использовал это качество, и, по-моему, удачно.

- По-моему, тоже, - серьезно кивнул головой Рубос. - Но тогда я не понимаю, как ты взорвал скалы на выходе пещеры в ту яму. Там-то не было ничего горючего...

- Почему не было? - удивился Сухмет. - Помимо лепешек я сунул в сумку пару этих ламп, предварительно погасив и остудив их. Они могут быть использованы гораздо разнообразней, чем ты себе представляешь.

Рубос вдруг очень оживился.

- А еще такой лампы у тебя нет? Мы бы зажгли ее и...

- Нет. Я взорвал обе, иначе пещера не обрушилась бы.