АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Олег, они ведь тебя знают!
- Да? А ты в этом уверен? Пошли одеваться и такси ловить. Сегодня я для тебя буду - ну хотя бы и Михаилом Сергеевичем. Пошутим и по этому поводу немного. Усе у порядке, товарищи, усе нормально, процесс пошел. - Голос внезапно изменился. Словно действительно включили запись какого-нибудь выступления советского экс-президента.
- Вот не знал за тобой такого таланта!
- А ты вообще многого не знаешь, - ответил Олег уже своим обычным голосом. - Кстати, с этого момента называй меня на "вы". У вас в институте это вроде было принято? Не смотри большими глазами, ты своих коллег мне только по имени-отчеству называл. Так что давайте на "вы". Я вас, по вашей молодости и служебному положению, могу и без отчества, а вы, Саша, соблюдайте субординацию и дисциплину. Хоть и не работаете у нас больше. И к ладу постепенно привыкайте.
Действительно, к такому надо привыкнуть. Александр видел это впервые. Зрелище вызывало смешанные чувства. Разумом понимал, что надо удивляться и восторгаться способностями. Нутро отказывалось воспринимать увиденное. Тошно было. В самом прямом смысле этого слова - желудок рвался к горлу. Видено было всякое - и полуразложившиеся трупы, и раны, и гной, и пепел. Но всё это теперь казалось естественным и нормальным. Привычным и объяснимым.
- Не кривись, привыкай! И не отворачивайся! Если дела наши так и дальше пойдут, тебе еще и не то предстоит увидеть. Так что смотри. Знаю, что противно, самого на первых порах выворачивало. И вообще, всё это только иллюзия. Отвод глаз - как с домом, только чуть сложнее. На конкретном участке и не с исчезновением, а с новым видом.
Легко сказать - не отворачивайся! Олег мял кожу на лице - временами казалось, что он ее просто снимает и тут же приклеивает заново. Черты лица то растекались в серую, похожую на грязный творог массу, то застывали в самых немыслимых сочетаниях. Одно ухо выше другого, скулы разной высоты, сползающие на губу ноздри... Только глаза оставались на своем месте, но и они менялись. Потемнели, веки стали тяжелыми и рыхлыми, потом вернулись к прежнему виду.
Постепенно лицо стало вырисовываться. Волосы стали светлыми с проседью, обозначились солидные залысины. Нос подергался и застыл: что-то среднее между "горбинкой" и "картошкой", смесь Кавказа и России. Или не Кавказа? Потом заняли свое место высокие скулы. Подбородок покрылся легкой щетиной.
Олег что-то шептал, гляделся в зеркало, лицо уже не мял, а слегка приглаживал. Наконец обернулся:
- Готово! Можешь пощупать. Протяни руку, говорю! Не бойся, не укушу. Проверить надо, как легло.
Это "пощупать" далось нелегко, но, к своему удивлению, ничего особенного Александр не почувствовал. Нос как нос, скулы как скулы, даже подбородок колючий. Попробовал увидеть это всё верхним зрением - обычное лицо, и всё тут! А вот общий "рисунок" сияния изменился. Теперь это был самый обычный человек. Чуть нервный, чуть уставший. Со средними человеческими способностями, судя по всему.
- Ну как? - Голос всё-таки был прежний. Олега, а не того мужика сорока-с-лишним-лет, который стоял перед зеркалом. - Всё держится, всё прощупывается?
- Как ты... Простите, как вы это сделали?
- Давненько я этим не занимался. - Чувствовалось, что Олег был доволен и собой, и произведенным эффектом. - Это всё временное, часов через пять сойдет. Если сильно устану, то быстрее. Если потеряю сознание - сразу. Так что времени у нас немного, пошли машину ловить. За мой счет, не пугайся - знаю я твою зарплату.
- А голос? Вдруг по голосу узнают?
- Тут уж ничего не поделаешь. Если там будет кто-то из особенно хитрых или сильных, то и эта маскировка не поможет. А чужим голосом я долго говорить не могу. Сегодня мне собственные голосовые связки, чувствую, сильно понадобятся.
Михаил Сергеевич - не то что язык, мысли не поворачивались назвать этого человека Олегом - оказался прав. Голос ему потребовался. И не подвел.
Они всё-таки успели к самому окончанию концерта. Несколько песен - и одна прощальная, пропетая хором. Ирина со сцены разглядела своего "оборотня", еле дождалась окончания аплодисментов - и кинулась к боковой лесенке, чуть не оборвав подвернувшиеся под ноги провода. Несколько смутилась, увидев рядом с Александром кого-то чужого, потом мотнула русой челкой - и всё-таки кинулась на шею:
- А я боялась, ты совсем не придешь!
Пришлось тут же знакомить с "коллегой". Покрылся испариной, когда Иринка вежливо спросила: "А вы чем именно занимаетесь?" - вот влипли! Легенду толком не продумали. Удивила реакция "Михаила Сергеевича". Ну, изобрести тему диссертации несложно - но начать разговор по ней, еще и достаточно грамотно... Более того - профессионально. Или это опять какое-нибудь чародейство, или они с Олегом действительно почти коллеги. "Почти" - это самое меньшее.
Собравшееся за кулисами общество встретило незнакомца настороженно. Чего и следовало ожидать. Пошли в какую-то комнатку на втором этаже здания, набились, как сельди в бочку, скорее, как гости у Коли, селедку так не прессуют и гитару в придачу не дают. Через полчаса Александр понял, как мало знает он о своем нынешнем командире.
Эти полчаса "Михаил Сергеевич" просидел скромно, молча в сторонке - насколько это возможно в такой тесноте. Слушал певцов. А потом гитара по кругу дошла до него. Из вежливости и по традиции спросили:
- Вы не играете? - И уже приготовились передать инструмент дальше. Никто не ожидал того, что произойдет дальше. Меньше всех - Александр.
- Да вы знаете, балуюсь иногда... - скромно ответил лысоватый мужичок, неизвестно как попавший в этот круг,
- Споете что-нибудь? - В этом вопросе всё еще было больше вежливости, чем интереса.
- Свое или чье-то? Чье именно?
- Свое, если можно! - интереса стало гораздо больше.
- Ну что же, попробую... Заранее извиняюсь, если что не так, давненько до гитары руки не доходили.
Взял инструмент, попробовал звучание. Чуть поморщился, покрутил колки - еле заметными движениями. Вздохнул тяжело - что, мол, поделаешь. И запел.
Потом он попробовал передать гитару дальше, но ему не позволили. Попросили спеть еще. И еще. И еще раз. Здесь умели ценить хорошую песню и хорошего певца. Олег пел хорошо. Наверняка музыка могла быть и более изысканной, гитара могла попасть к музыканту повыше классом. На это никто не обращал внимания.
Олег пел старинные песни. "Музыка моя, слова народные", - добавлял он в таком случае. Этих слов раньше никто не слышал, хотя знатоки народных песен здесь были. Пел песни поновее - можно было догадаться, какие события в них упоминаются. Пел то, что не имело возраста, - многое существовало всегда и будет не раз, и каждый может найти в этом свое.
Слушали нового барда внимательно. Восхищенно, ревниво, с любопытством, оценивающе - но никто не отвлекался, не перешептывался, не обсуждал какие-то свои дела. У Лени-Пустынника горели глаза, он подался вперед, пальцы шевелились, словно он подыгрывал или пытался повторить мелодию. Сергей скрестил руки на груди, пытался выглядеть отрешенным и даже надменным - слыхали, мол, и не такое, ничего особенного. Выдавали глаза - то грустили, то смеялись, то задумывались вслед за песнями. Ирина прижалась к плечу, тихо дышала в щеку, иногда вздыхала - и бурно восторгалась в перерывах между песнями, просила петь дальше.
Очередная песня началась с долгого перебора струн. Скорее даже перезвона, перешедшего в быструю мелодию. Наконец Олег запел. Но запел не своим голосом - глубоким, гортанным. Сначала показалось, что поет он на каком-то неведомом, чужом языке. Потом начал доходить смысл слов. Слова, словно играли с ритмом. То отставали, то перепрыгивали через него, то бежали вместе с ним в веселом хороводе. Скорее даже по спирали - каждый новый повтор чуть отличался от другого. Голос становился то громче, то тише, взмывал в высоту и опускался до грозового гула. Сначала Александр пытался уловить смысл песни - было в ней что-то про созвездие рун на клинке, про шепот листвы и пение вьюги... Потом слова опять растворились в ритме. Потом и ритм исчез. Остался мощный, бурный поток, который подхватил и понес, потащил, завертел - и вдруг выбросил на поверхность. В тесную, маленькую комнату. Песня кончилась.
Тихо было в комнатушке. Все молчали - ни похвалы, ни обсуждения. Ирина затрясла головой, провела ладонью по глазам, словно избавляясь от неожиданного видения. Еще несколько человек хлопали глазами, озирались по сторонам, приходили в себя.
- Фигня какая! - Первым нарушил тишину Сергей. - Ни музыки, ни слов, ни... - Он осекся, хмыкнул и махнул рукой. - Извините, конечно, но я привык говорить то, что думаю.
- Нет, Серега, ты не прав. Не скажу, что всё понял, но здесь что-то есть. И довольно много. - Пустыннику не пришлось приходить в себя, но выглядел и говорил он задумчиво, без своего обычного балагурства. - Сильная вещь, необычная. Это тебе не вечный ля-минор. Простите, Михал Сергеич, вы где-то специально учились? В музшколе, в училище?
- В общем-то, нет, всё частным образом. Просто учителя были хорошие. - Олег говорил устало, словно все силы ушли на то, чтобы спеть. - Ну, кто следующий?
- Михаил Сергеевич, а еще что-нибудь можно? - встрепенулась Ирина. - Пусть не такое, я понимаю, но хоть повторите из прежних.
- Увы, сударыня, увы. Другим тоже петь хочется, да и мне пора. Саша, вы меня до остановки не проводите? Я в этих местах не вполне ориентируюсь.
- Ирин, подождешь? - Александр уловил тень огорчения в глазах. - Я ненадолго, надо человека до транспорта довести.
- А может, останетесь? - Девушке явно хотелось о чем-то поговорить с новым товарищем по гитаре. Причем товарищем явно старшим и опытным.
- Не могу. Хотел бы, но некогда. Может, потом еще увидимся, а сейчас дела ждут. Да и ваше с Сашей дело молодое, вам вдвоем побыть надо, а не со мной. Так что извиняюсь и исчезаю. Да вы сидите, вам незачем туда-сюда бегать. Тут, как я понимаю, недалеко, так что Александра я похищаю минут на пять, не больше.
Вышли молча, так же молча спустились на первый этаж.
- Слушай, здесь где-нибудь туалет есть? - неожиданно спросил Олег. - И сидели долго, и невмоготу больше личину держать. Сил и так много потратил. Еще засну в автобусе, всех напугаю.
- Должен быть. Я его на первом этаже унюхал, когда сюда шли.
Туалет нашелся довольно быстро. Олег умылся, пофыркивая, протер лицо руками - и снова стал самим собой. Подмигнул:
- Помянем твоего коллегу Михал Сергеича? Потом не забудь придумать, почему его нельзя снова пригласить. Второй раз я точно такое же лицо не слеплю.
- Предупреждать надо, что петь собрался. Что я теперь скажу? Что работал с таким талантом и знать о нем не знал?
- А почему бы и нет? Насчет таланта - это ты загнул. Тут не в моем мастерстве дело, и вообще, давно я инструмент в руки не брал. И на этот раз не собирался. Просто посидел, посмотрел, послушал, а потом понял, что это будет самый простой способ их раскрыть. Кстати, как тебе финал? - Олег отряхнул руки и направился к двери. - Что услышал?
Александр задумался.
- Черт его знает, что услышал. Я вообще слабо понял, что это было. Похоже на какую-то "психоделику". Вся эта работа ритмом, голосом - что-то подобное я уже встречал. Толи в "эн-эл-пи", нейролингвистическом программировании, то ли еще где.
- Догадался все-таки... Это плохо.
- Почему?
- Если ты догадался, то и другие могут. А потом и поймут, для чего именно это было нужно. Специалистов хватает. Тот парень, хамоватый такой, который первым встрял, - это кто?
- Сережка, что ли? Да его я и не знаю толком. Это ты к Ирине лучше обращайся, они вроде бы давние знакомые. - Тут Александр остановился и внимательно посмотрел на Олега. - А что с этим Серегой?
- Да так, ничего. Знакомые у твоей подруги странные. Один вообще великий маг и факир, если верить ему самому. Второй от всяческого воздействия закрыт наглухо. Как бункер при бомбежке. Ничего его не берет - единственного из всей этой компании, кстати.
- То есть как? И что его должно было взять? По-моему, песни он слушал нормально. Вид только делал, что выше всего, но глаза...
- Да вот в том-то и дело, что только глаза. Чем другим посмотреть не пробовал?
- Нет, - оплошал разведчик, нечего сказать. Предупреждал же Олег, что не на вечеринку собрались... - Как-то не сообразил. Заслушался.
- Вот именно. Ты заслушался - и про всё верхнее, нижнее и внутреннее забыл, а ведь тренированный. Да и опыта успел кое-какого набраться. В этой комнате еще четверо были, которые подобными вещами балуются, - у них через десять минут всё ослабло и растекаться начало. Поэтому и видно, что только балуются - усилием поддерживают, не рефлексом. А Сергей твой сидел всё время - хоть бронебойным в него стреляй! Причем ладно бы какой-нибудь "зеркальный купол" держал! Понаворочено такое, что я впервые и сам вижу. А повидал я, поверь, немало, и старого, и нового. Мало таких людей найдется, чтобы и песни эти могли внимательно слушать, и защиту такого класса удерживать. Всем, кого я знал из подобных умельцев, далеко за пятьдесят было, а занимались они этим с детства.
- Может, у него просто врожденные способности ?
- Не может. Такое достигается только опытом - хотя способности, конечно, тоже нужны. Кстати, о твоем опыте - молодец, растешь помалу. Смотреть ты забывал, но прикрывался до последней песни.
Похвала обрадовала. Тем более что и про защиту, и про маскировку Александр тоже напрочь позабыл.
Ну, может быть, какие-то смутные ощущения остались. Как воспоминания о неоконченной работе. Неужели и их хватило?! Тогда действительно растем. А еще - за одного битого двух наивных дают. Еще пара-тройка юриков, и прямо на коже броня отрастать начнет.
Они вышли из здания. Валил мокрый, липкий снег. Тяжелые хлопья сыпались так, словно наверху, за облаками, кто-то вовсю работал лопатой. Похоже, занесло крышу, теперь расчищают. Небеса у нас тоже российские, поэтому сбрасывают всё на тех, кто ниже. Больше всего, как всегда, достается прохожим. Вот блин, а на "УАЗе" форточки открыты!
От форточек и причины, по которой они сейчас пропускали в машину пару лопат будущей сырости, мысли опять вернулись к защите и сегодняшнему вечеру.
- Олег, а для чего нужна была последняя песня? И почему она подействовала не на всех? Меня вообще почти оглушило, Иринка тоже в себя приходила, а половине ребят хоть бы что.
- Еще не догадался? - Олег хмыкнул и прищурился. - Попробуй сам ответить. Избирательное действие на лицо, всё остальное тоже заметно. Думай!
До остановки дошли молча. Время позднее, погода мерзкая - в обклеенном рекламой и объявлениями павильончике не было никого, кроме них. Постояли немного. Наконец Александр высказал догадку:
- Эта песня... Она как-то связана с силой человека? С его способностями?
- Горячо, горячо. Но не попал. Одно слово тебе мешает. А ведь кто точно должен бы догадаться, так это ты.
- Какое слово? Хотя погоди минутку...
- Зачем? Я же вижу, что ты догадался. Этой песней мы раньше пользовались, чтобы своих распознавать. Сейчас проще, со всеми современными сдвигами по фазе Древняя Кровь сама о себе заявляет. А лет двадцать назад мало кто интересовался "резервными возможностями человека". - Последние слова заставили Олега криво улыбнуться. Словно хотел посмеяться над шуткой, да вдруг скулы свело. - А уж начни рассуждать о временах доисторических да не прояви должного материализьма... Знаешь, был такой диагноз: "вялотекущая шизофрения"? Специально для этих случаев придумали. Вот самодеятельная песня - дело святое, народное творчество мы всегда поощряли. Особенно если песня ни о чем. Опять-таки фольклорные корни, тоже замечательно. И нам хорошо: спел в таком вот кругу - и все свои как на ладони.
- Значит, она только на Древний Народ действует?
- В основном, и не на всех. Я же говорил - носителей нашей Крови много. Тут не одно поколение работало, что над музыкой, что над словами. Раньше вообще таких песен больше было - и у нас, и у людей. Руны - только не путай с письменами, - кощуны, ниды, даже индейские и африканские ритуальные пения - все из этой же области. А именно эта песня сильнее всего действует на таких, как ты.
- Это каких же? - Александра задело за живое. Опять он какой-то неполноценный получается, что ли?
- Да не подскакивай ты! У тебя все нормально. - Олег, как обычно, угадывал настроение и мысли, даже не глядя на собеседника. - Через несколько лет перестанешь на нее так реагировать - конечно, если с Народом останешься. Обычный Древний к такому привыкает. Ты же толком нашей жизнью еще и не жил, всё туда-сюда метался. Даже, вступи ты в Воинское Братство, сегодня тебя так не накрыло бы. После обрядов к подобным вещам иммунитет постепенно вырабатывается. Смысл будешь улавливать, но голова чистой останется. Это... - Олег задумался. Пошевелил губами, подыскивая нужное слово. - Это как с водкой. Если ты совсем никогда не пил - с рюмки свалишься. Научился пить - и после бутылки на ногах останешься и соображать будешь.
- Потом станешь алкоголиком и не сможешь без бутылки обойтись, - закончил мысль Александр.
- Не исключено. - Олег призадумался. - Бывает и такое, бывает. Правда, песни для здоровья не вредны. Цирроза печени от музыки не бывает. Но это уже другой вопрос. Дело тут еще вот в чем: даже если в тебе Древней Крови ведро и бутыль в придачу, эта песня может не подействовать. Для этого нужна проснувшаяся Кровь. Помнишь, что это?
- Конечно. Проявляющиеся способности, характер, склад ума...
- О, вот и автобус показался! Ну, потом договорим. Самое главное: поосторожнее сейчас. Особенно с Сергеем, не нравится он мне. Попробуй разузнать о нем побольше - чем увлекается, о чем думает и прочее. И Ирину береги. Ты был прав - она из наших, причем в не слишком далеком колене.
- А как твои подозрения?
- Пока никак. Ни да ни нет. И вообще, это твоя личная жизнь, сам и разбирайся. Присматривайся, но и причин шарахаться от девушки я пока не вижу.
- Хоть что-нибудь увидел?
- Ты всё и сам знаешь. Кровь есть, сила есть, и немалая. Занималась колдовством.
- Именно колдовством?
- В основном им, но сейчас у людей так всё перемешалось, что там полный типовой набор. Может быть всё, что угодно, - от некромантии до знахарства. И всё размыто. Либо давно не делала ничего, либо хорошо от следов избавляется.
Фары желтого "Икаруса" надвигались сквозь летящий снег.
Мотор ворчал, как телефонистка, прерывающая затянувшийся разговор.
- Олег, а можно ей о Народе рассказать? Всё равно она при том разговоре с Юриком была. Заодно и о ее Древней Крови.
- Опять ты не вовремя с этим!.. Ладно, скажи. Только думай, что можно говорить, а что нет.
- Понимаю, не совсем дурак.
- Не совсем, а просто влюбленный. Так что язык к уху привяжи и веревочку покороче выбери. Не только в секретности дело - отпугнуть можешь. Она еще с одной волшебной компанией не разобралась, а ты в другую манишь.
Створки дверей сложились с шипением и скрежетом. В салоне маячила кондукторша, глядела хмуро - пассажиры или как? И уж не льготники ли? На всякий случай предупредила:
- Автобус коммерческий! Льгот нет!
- Ну всё, бывай! - Олег шагнул на подножку, обернулся: - До отъезда зайди обязательно, а лучше на днях. Я сейчас дома всё время.
- Побыстрее садимся! - захрипело в динамиках. Олег вскочил в салон, ухватился за поручень, Поднял руку, прощаясь. Александр ответил тем же, и тут же прошипела и лязгнула дверь. Остановку заполнило облако дизельного выхлопа. Ф-фу, черт, какая вонь! Как раньше этим в армейской технике дышал?!
Облако рассеялось. Дергающиеся красные огни удалялись за белый шелестящий занавес. Который час? Иринка голову свернет - вот так "на пять минут"!
ГЛАВА 13
Машину в конце концов пришлось бросить. Три дня непрерывного снегопада - слишком много для лесной дороги. Даже если ее за три недели до этого расчистил бульдозер - все равно много. Из-под днища "УАЗа" валил пар, перед бампером громоздился сугроб. Дверцу удалось открыть не сразу. "Говорил Натаныч, чтобы лыжи взял. Надо было слушать бывалого человека, а не смеяться шутке, - думал Александр, вытаскивая рюкзак с заднего сиденья. - Ничего, два километра проехали - три дойдем". Он поглядел на дорогу. Попробуем дойти. А куда ж мы денемся? К тому же здесь, в низинке, наверняка просто намело слишком много. Дальше вряд ли снега по колено. Но и не по щиколотку, это точно. Ну, надо идти. Мерить. Александр выключил фары, вынул ключи, захлопнул и запер дверцу. Подошел к радиатору, застегнул дерматиновый чехол. До встречи, вездеход, отдыхай. Я скоро.
Первая сотня шагов далась легко. Вторая тоже. И третья. На пятой ноги чуть потяжелели. К тому же в воздухе запорхали, закружились белые точки - две из них опустились прямо на нос и тут же растаяли. Хреново, конечно, но не смертельно. Если опять начнет заваливать дорогу - придется больше работать лопатами, только и всего. А трактору всё равно сорок сантиметров или сорок пять.
Сбиться с пути Александр не боялся. Не дадут кусты на обочинах. Кроме того, даже промороженная и укрытая снегом лесная земля отличалась от убитой колесами колеи. Остатки травы, спящие семена - всё это просвечивало зеленоватым, оттеняя серую полосу, уходящую в лес. Всё было знакомое. Родное.
Было бы лето - лес бы помог и рюкзак донести. Поделился бы силами. Сейчас разве что кабана искать и навьючивать - все остальные спят. Правда, есть еще косули, зайцы, где-то под снегом слышна мышиная возня... Александр представил себе скопище зайцев, несущих на спине один большой мешок. Улыбнулся - над снегом только уши торчать будут. Придется как-нибудь самому, не впервой. Да и не смог бы он не то что подчинить - подозвать животное. Это пока не для него, это для Натаныча и других. Старших.
Можно было, конечно, позаимствовать силенок хоть у тех же мышей. Юрик наверняка попробовал бы. На то он и Юрик, он и у людей не постеснялся бы. Впрочем, сил у человека гораздо больше - что мышке на день, то человеку на пару шагов. Особенно если шагать с таким горбом на спине.
К концу первого километра рюкзак потяжелел настолько, что Александр начал подумывать: а не оставить ли часть груза под каким-нибудь приметны деревом? Надо было еще в машине рюкзак облегчить. Не подумал. Не рассчитал маленько силы. Смешно - прошел километр, а ноги привала просят! Впрочем, проламываться по снегу - это не по летней тропинке гулять. Тем более что "по щиколотку" проваливаться почти не приходилось. А вот пара мест "выше колена" уже попалась. Специально дорогу закидывало, что ли?! Навалило так, словно с осени не чистили.
Полтора километра - можно не считать шаги, места знакомые. Вон поворот на Гнилуху, чуть дальше - просека между пятнадцатым и шестнадцатым участками. Летом можно было бы по тропинкам угол срезать. По такому снегу - нечего и думать, это только кабаны и лоси могут себе позволить. Чуть правее ложбинка - ее и не видно под снегом. Значит, там не по колено, а выше пояса. Куда выше...
Где-то зашуршал о ветки снег. Птица потревожила, ветка последних снежинок не выдержала - отряхнулась? Не похоже. Задел кто-то. Белый покров похрустывает, вздыхает от шагов. Прислушался - нет, не человек. И не кабан. Кто там?
Все-таки человек. Причем верхом на лошади. Натаныч выехал с просеки на дорогу, повернул к Александру.
- Ну, привет! А где машину угробил?
- Застрял я на ней. Завалило у тебя дорогу, хозяин, не следишь! Скоро и на лошади не проедешь!
- В одиночку не справляюсь, а помощник вот уехал... Завтра дам ему лопату - и пусть расчищает! - Натаныч спрыгнул с Сороки, пожал протянутую руку. - Как съездил, Саня? Как отпраздновал, с подругой или без ?
- С Иринкой, конечно! Тебе привет передает. И не только она, - добавил Александр.
- А-а, побывал все-таки у Олега! Ну и как, узнал, наконец, кто ты такой?
- Узнал, и не только о себе. Еще про одного Древнего рассказали. Живет, оказывается, прямо в нашем лесу.
- Это где же? - Натаныч нахмурился, но глаза смеялись. - Ну-ка, пошли, покажешь!
- Да вот к нему и иду!
- Правда? А я думал, ты ко мне! - Егерь не выдержал, рассмеялся. - Ты уж извини, но нельзя тебе было всего знать.
- Да я понимаю... - отмахнулся Александр. - Всё понимаю, кроме одного: каким образом я вообще сюда попал? Меня же никто специально не посылал, сам эту работу нашел. Или тоже не сам? Приказали, программу вложили?
- Сам, сам, не волнуйся. Никто тебя насильно не тащил. Вот предложили - было дело. Место тут не само собой возникло. Могу тебе честно сказать - не ты первый здесь стажируешься. Да и для меня, когда я из Казахстана переезжал, тоже специально освободили.
- А зачем переезжали? Как в газетах пишут, "в связи с известными событиями" ?
- В газетах о наших делах не пишут. Например, том, куда деваться человеку, если по документам ему ого-го сколько, а он живет и выглядит... На сколько я выгляжу? Ась?
- Н-не знаю, лет на пятьдесят, не больше шестидесяти.
- По нынешним документам мне примерно столько и есть. А по прошлым было бы почти семьдесят. Мне их сразу после Афгана сделали, в восемьдесят пятом. Когда комиссия забраковала.
- Так ты и в самом деле вертолетчик?
- А ты как думал? Конечно! Хоть сейчас в кабину.
- Нет, я серьезно. Летал?
- Летал. На "восьмых", на "двадцать четвертых". А в войну - на "Илах". Слышал про такие штурмовики?
- Конечно. Послушай...
- Санек, мы слушать друг друга потом будем, в тепле. Давай сюда рюкзак. Может, тебе место уступить? Я и пешком дойду.
- Я тоже.
- Тогда пошли. Машину выручать завтра будем, с утра. А сегодня я тебя в баню пошлю. Начальственным приказом.
* * *
После бани Натаныч поил стажера травяным чаем и расспрашивал. Пообещал переоборудовать противоугонное устройство так, чтобы после его Применения в машине можно было ездить не через неделю, а уже через сутки. Требовал подробностей.
Что именно делали Олег и остальные Древние, когда приехал Александр? Какая интенсивность свечения была вокруг Юрика? А вокруг Ирины ? Как и на кого именно подействовала песня Олега? Как старый год проводил и новый встретил?
* * *
Прекрасно проводил и неплохо встретил. Всё было - и хлопки шампанского, и грохот петард. К петардам он добавил полную обойму "Макарова", но об этом Натанычу лучше не знать - тем более что патроны были не казенные. Где взял? В большом городе всё продается и покупается. Ну, может быть, и не всё, но оружие достать можно. Умеючи, конечно, и имея сто, а лучше тысячу рублей и пару друзей. Пострелял не только от радостных чувств, но и показывая Иринке, как обращаться с пистолетом. Мало ли что. Странные знакомые у нее. Лучше бы эта наука не пригодилась, но знать ее надо. Иначе в нужный момент и до оружия дотянешься, но не то что врага застрелить - сам застрелиться не сможешь. Бывает еще интереснее - один умелец ухитрился вместо того, чтобы перезарядить "Макаров", попросту и неожиданно для себя разобрал его - да так, что инструктор полчаса детали искал...
Было и другое, мирное - несколько компаний, поздравления. Мирного было больше. Хороших знакомых и старых приятелей хватало. К ним добавились подруги, родственники и знакомые Ирины, так что первые два дня наступившего года превратились в сплошной визит вежливости. Всех Александр перечислять не стал - незачем Натаныча утомлять. Да и времени на это потребовалось бы как раз до утра - с учетом объяснений, кто есть кто и кому кем приходится.
Не нужно знать старому егерю, а теперь еще, как оказалось, и главе Воинов, что было между его подчиненным и когда-то спасенной ими обоими девушкой. Что - в общем-то, он и сам догадывается, а как именно - это уже дело двоих, и только двоих. Не сразу всё получилось. Когда это чуть не произошло впервые - еще в старом году, - в последний момент то ли нервы не выдержали, то ли еще что... Отшатнулся Александр, почему-то себя не смог перебороть: показалось, что не берет он, а наоборот - теряет. Не первой была у него Иринка, и даже не второй - а вот испугался чего-то. Не то что Натанычу - самому себе не признается, чего именно. А были это всего лишь глаза девушки - такие, словно в следующий миг она радостно кинется на шею. Не обнимать - прокусывать! Долго отходил от этого видения, потом пошел спать со смешанным чувством стыда и облегчения. Следующая ночь была новогодней, после нее и долгих визитов сил осталось только опустить голову на подушку. И только потом все было хорошо. Очень. И глаза были нормальные - полузакрытые в ожидании, шальные, горящие...
Вот о том, как рассказывал ей о Древнем Народе, Натанычу знать не только можно, но и нужно. Олег попросил передать.
Ирина сначала смеялась удачной и тонкой шутке. Новогодней сказке, сочиненной специально для нее. Можно было всё так и оставить - пусть будет сказка. Не захотел. Лучше пусть всё сразу начистоту.
Всё равно не поверила. Рассердилась даже. Потом расплакалась.
- Дурак ты, Сашка! Ох и дурак! Тебе вилку с кухни принести?
- Зачем? - не сразу понял Александр.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19
|
|