Чтение 12–й страницы книги ~Возвращение оракула~

- Прямо не знаю, что с вами делать, Петр Васильевич.- Кравчинский покачал головой, украшенной напудренным париком.- Может, вас пока в Тайную канцелярию зачислить? Служебной собакой, а?

- Я на вас жаловаться буду губернатору! - взвился Хлестов.- Что вы себе позволяете, молодой человек?!

- Свидание с губернатором мы вам организовать, пожалуй, сможем... Но вряд ли это облегчит ваше положение.

Хлестов собирался было вновь вспылить, но в последний момент передумал. Он вдруг вспомнил, что его нынешнее положение при всей своей несуразности, вопреки известной поговорке, все-таки лучше губернаторского. А арестовал главу области не кто иной, как этот сидящий перед ним субъект в черном кафтане. А почему арестовал и по какому праву, сейчас уже, пожалуй, бесполезно допытываться.

- Проштрафился наш губернатор,- вздохнул Кравчинский.- Указом государыни Екатерины Алексеевны сослан он будет в Сибирь, на вечное поселение.

- Позвольте! - взвился было Хлестов, но тут же и осел в растерянности.- То есть как в Сибирь?

- Скажите еще спасибо, что на поселение сослан, а не на каторгу.

- Но это же абсурд,- перешел на шепот Хлестов.- Мы же с вами разумные люди и все понимаем. Или влияние оракула распространилось уже и туда?

- Пока нет, но я не исключаю и такого варианта развития событий.

- Василий Валентинович, дорогой,- воззвал финансист к сидевшему здесь же Сухареву,- ну хоть вы заступитесь за Семена Семеновича.

- К сожалению, не могу,- хмуро бросил Сухарев.- Бывший губернатор уже дал признательные показания. В них, между прочим, фигурирует и ваша фамилия, гражданин Хлестов.

- Это что же? - растерянно произнес Петр Васильевич.- И меня в Сибирь упекут?

Если бы решение проблемы зависело только от Сухарева, то он, безусловно, упек бы Хлестова куда подальше. И что, спрашивается, человеку надо? Нахапал денег, и живи в свое удовольствие, так нет, лезут, куда их не просят, хватают, аж за ушами трещит. Мало ему миллионов - миллиард подавай. Ну и что теперь с этой лопоухой таксой делать? Кормить за государственный счет?

Василий Валентинович в последнее время окончательно запутался, какому государству он служит. То есть он, безусловно, служил Отечеству. Однако Сухареву хотелось бы большей ясности в определении конституционных и временных рамок. С главой государства тоже были определенные неясности. Тайная канцелярия подчинялась императрице; сотрудники НКВД кивали головой на потолок, намекая чуть ли не на самого товарища Сталина... Но ведь Василий Валентинович отдал свой голос на выборах совсем за другого человека! Однако Москва молчала. Хотя, возможно, она что-то и говорила по поводу его родной области, лишившейся в одночасье и мэра и губернатора, но до изолированного в зоне отчуждения Сухарева информация не доходила.

Василий Валентинович в расстроенных чувствах брел по коридору, когда до него вдруг долетел грозный окрик:

- Сухарев, к прокурору!

И хотя Василий Валентинович числился ныне в кадрах Тайной канцелярии, он не счел возможным проигнорировать приглашение. Все-таки Лютиков, пусть и слегка свихнувшийся под воздействием недружелюбных внешних сил, был его непосредственным начальником.

В кабинете прокурора уже сидел расстроенный майор Сидоров, получивший, надо полагать, нагоняй от начальства за проваленную операцию у села Горелова. Сам Лютиков, по неизменной своей привычке, шаром катался по кабинету из угла в угол и решительно рубил воздух рукой.

- Черт знает что у нас в городе творится,- с ходу накинулся прокурор на ни в чем не повинного следователя Сухарева.

Василий Валентинович хоть и не был в курсе последнего происшествия, однако ничего хорошего от жизни уже не ждал, а потому воспринял информацию прокурора совершенно спокойно. Эка невидаль, в самом деле, ограбление банка!

- Мне уже звонили оттуда,- ткнул пальцем в Потолок Лютиков,- и выразили свое неудовольствие.

Сухарев саркастически улыбнулся. В ожившего товарища Сталина он, естественно, не верил - это было бы слишком для и без того хворающего Отечества,- губернатор готовился к вечному поселению, мэр находился под следствием... Так кто же мог звонить товарищу Лютикову?

- За одни неполные сутки эти негодяи выгребли наличные деньги из всех банков города! Как вам это нравится?

- А что я могу? - подал голос майор Сидоров.- Нечистая сила, что тут поделаешь.

- Ты мне этот опиум для народа брось! - взвился Лютиков.- Развел тут, понимаешь, религиозную пропаганду. Грабителей арестовать и предать суду революционного трибунала. Я лично буду руководить операцией.

Возражений не последовало. Василий Валентинович уже сообразил, что упущенная под Гореловом банда собак Баскервилей добралась до города и принялась шерстить почем зря финансовые учреждения. Из показаний Хлестова Сухарев знал, что бригаду возглавляют два местных авторитета, Кудряшов (он же Кабан) и Аникеев (он же Ворон). Люди (или нелюди), хорошо знающие город и способные натворить много бед. К тому же, если верить арестованной таксе, абсолютно неуязвимые для пуль. Немудрено, что они действуют столь откровенно и нагло. Сухареву до сих пор не приходилось участвовать в отлове проштрафившихся животных, и он с интересом ждал, что предложит в этой связи прокурор Лютиков.

- По имеющимся у нас оперативным данным, банда готовит новое ограбление. Собственно, это единственный банк в городе, который они еще не успели ограбить. Вот там мы и устроим на них засаду.

- Может быть, следует посоветоваться с товарищами из Тайной канцелярии? - осторожно предложил Сухарев.

- Какая еще Тайная канцелярия, Василий Валентинович, ты в своем уме?! - возмутился Лютиков.- Выезжаем немедленно. Еще вопросы есть?

У Сухарева вопросы были, но задавать их он не стал, хотя и намекнул товарищу Лютикову, что поимка преступников не входит в обязанности прокурора и не худо было бы поручить это ответственное дело специально обученным людям. Однако Лютиков намеки следователя пропустил мимо ушей, всецело захваченный предстоящей операцией. Сухареву не оставалось ничего другого, как последовать за своим непосредственным начальником.

К месту предстоящего происшествия выехали на двух машинах. Возглавлял кортеж лично прокурор Лютиков, в хвосте его лайбы болтались работники НКВД во главе с майором Сидоровым. В машине прокурора кроме Сухарева находился еще один весьма нервный субъект, назвавшийся Сюткиным Леонидом Сергеевичем.

- Я все-таки не понимаю, Иван Николаевич, чем я могу вам помочь? - спросил субъект, испуганно разглядывая из окна с детства знакомые улицы Родного города.

- Вы поможете нам опознать преступников.

- Иван Николаевич, дорогой, да вы их и так ни с кем не перепутаете.

Насколько понял Сухарев из разговора, Сюткин возглавлял банк "Муниципальный", ограбленный недавно собаками Баскервилей. Появление банкира у особняка НКВД показалось Василию Валентиновичу странным. До сих пор он полагал, что существует четкая граница между полосой отчуждения, контролируемой оракулом, и всем остальным городом, живущим обычной трудовой жизнью. Во всяком случае, сам Сухарев, как ни пытался, вырваться за границы зоны отчуждения не смог.

- Как вы оказались в этой машине? - тихо спросил Сухарев у свидетеля.

- Мне позвонил Лютиков и приказал приехать к особняку. Я что-нибудь сделал не так?

- Нет. Все в порядке.

Для Василия Валентиновича стало откровением, что Иван Николаевич Лютиков в отличие от него имеет выход в город и перезванивается с его обитателями. Между прочим, такого выхода не было ни у Кравчинского, ни у Кузнецова, которые, как и Сухарев, оказались пленниками оракула и вынуждены были действовать под контролем не только компьютера, но и управляющего этим странным агрегатом Иванова. Но если последний действительно управляет ситуацией, то зачем ему понадобилось устраивать на городских улицах эту комедию с собаками Баскервилей? В конце концов, в средствах, насколько Сухарев знал, Аркадий Семенович не испытывает недостатка.

- А что говорят в городе по поводу этих ограблений?

- Все в шоке,- прошептал побелевшими губами Сюткин.- Шутка сказать - призраки! Все газеты переполнены описаниями происшествий самого фантастического толка. В районе кожевенного завода видели привидение верхом на коне и с факелом в руке. Проскакал среди ночи мимо припозднившихся граждан и был таков. А на улице Краснофлотской дом пропал. Можете себе представить? Вместе с жильцами! Был дом, и нет его. Это что же такое на белом свете делается, товарищ следователь? Многие уже пророчат Армагеддон. Другие ждут Спасителя. Какого-то не то Сара, не то Цесара. Якобы только он и сможет навести в городе порядок.

- Гайосара,- подсказал Сухарев.

- Именно,- обрадовался Сюткин.- Вот ведь имечко, прости господи. А у нас ведь ни мэра в городе, ни губернатора в области. Сидят, понимаете ли. А кто арестовал и за какой надобностью, никто и понятия не имеет. Говорят, что сам Генеральный прокурор выразил озабоченность. Вы понимаете, о чем я?

- Понимаю,- кивнул Сухарев, хотя и сильно погрешил против истины.

Банк с красивым названием "Веста" охранял чуть ли не целый полк милиции. Два десятка снайперов затаились на крышах соседних домов. Два крупнокалиберных пулемета стояли прямо в холле и тупо Целили в дверь. Взвод ОМОНа расположился непосредственно в помещении банка, контролируя каждое его окно. Даже если бы банк вздумали штурмовать сотни террористов, то им бы пришлось солоно.

Прокурор Лютиков, никому не доверяя, лично Проверил диспозицию вверенных его управлению войск.

- Муха не пролетит,- удовлетворенно сказал он.- А если пролетит, то обратно мы ее точно не выпустим.

Насчет мух Сухарев как раз и не беспокоился, его смущали собаки Баскервилей. Майор Сидоров и его бравые подчиненные, уже имевшие дело с нечистой силой, сомнения следователя разделяли целиком и полностью.

- Я в этого кабана шесть пуль выпустил,- обиженно бубнил старшина Володя,- а ему хоть бы хны.

- А я в какаду стрелял,- поддержал старшего по званию милиционер Куницын.- И тоже без толку. Машет, гад, крыльями и долбит клювом по капоту. А крылья - что у твоего дракона.

- А ты драконов-то- видел? - усмехнулся стоящий рядом омоновец с гранатометом в руках.

- Видел, в кино,- обиделся Куницын.

- Мало ли что покажут в кино.

- Зато таких попугаев я даже в кино не видел!

- А таких кабанов и подавно,- дополнил товарища старшина Круглов.

- Я извиняюсь,- встрял в разговор профессионалов свидетель Сюткин,- он ведь курящий. Такая у него особая примета. Может, это поможет следствию.

- Кто курящий? - не понял прокурор Лютиков.

- Кабан. Я лично давал ему прикурить.

- Какая это примета? - удивился Иван Николаевич.- У нас все поголовно курят.

- Так то люди курят,- не сдавался Сюткин. - А тут, я опять извиняюсь, некоторым образом свинья мужского пола.

Прокурор Лютиков в сторону Сюткина только рукой махнул. Ох уж эти очевидцы. Ну такого нагородят порой, что целая следственная бригада не разгребет. Курящая свинья мужского пола - это же надо додуматься! Вот и выиграй процесс с такими вот свидетелями обвинения. Это не свидетели, а находка адвоката!

- А если банда заметит засаду? - спросил командир омоновцев, ражий детина чуть не под два метра ростом.

Вопрос был задан по существу. Вообще-то не заметить полк внутренних войск, дислоцированный на ограниченной площади, да еще среди бела дня, мог только слепой. Надо быть воистину редкостными наглецами, чтобы в такой грозовой ситуации решиться на ограбление.

В кармане прокурора зазвонил мобильник. От неожиданности Сухарев даже вздрогнул. Зато Лютиков мгновенно схватился за телефон. Кто и о чем ему докладывал, Василий Валентинович слышать не мог, но если судить по лицу, то доклад был не из самых приятных.

- Ювелирный магазин ограбили на улице Садовой,- сказал прокурор упавшим голосом.

- Собаки Баскервилей! - ахнул милиционер Куницын.

- Да какие там собаки,- отмахнулся в раздражении прокурор Лютиков.- Натуральные сукины сыны! Вошли три амбала в масках и с пистолетами выгребли из сейфов все драгоценности.

Известие, что ни говори, было неприятным. Судя по всему, какие-то ушлые урки воспользовались "Снявшейся в городе суматохой и провернули операцию вдали от сосредоточенных вокруг банка милицейских сил. Надо полагать, вышестоящие товарищи не погладят по головке прокурора Лютикова - тот, собрав все силы в центре, опрометчиво оголил фланги, по которым и был нанесен сокрушительный удар.

- Чтобы я больше не слышал ни о собаках, ни о курящих кабанах! - взвизгнул Лютиков.- Распустились, понимаешь, совсем.

- А о гориллах можно? - робко спросил устрашенный прокурорским гневом Сюткин.

- О каких еще гориллах?

- Так вон она, у входа,- указал пальцем Сюткин.- Я ее сразу узнал, товарищ прокурор.

Лютиков открыл было рот для очередного ругательства, но тут дверь банка действительно отворилась, и на пороге возник субъект в шляпе и длинном плаще. Субъект курил сигарету, пуская дым мелкими колечками и нагло скаля крупные лошадиные зубы. Сравнивая этого типа с гориллой, свидетель Сюткин был не так уж и не прав. В руках у волосатого типа были две объемистые сумки.

- Здесь, что ли, деньги дают? - громко спросила горилла, глядя на прокурора шальными глазами.

Сцена была, что называется, ни в какие ворота, даже сюрреалистические. Пусть ты и курящая обезьяна, но грабить банки в присутствии прокурора и взвода омоновцев - это уже верх наглости.

- Руки вверх,- твердо сказал прокурор Лютиков.

- Иди ты? - удивилась обезьяна.- Да за что же, гражданин начальник?

- Стрелять буду,- пообещал слегка опешивший прокурор.

- Нет, сначала я стрельну.- Горилла вынула руку из кармана вместе с пистолетом Макарова и всадила две пули одну за другой прямо в прокурора Лютикова.

К слову, омоновцы в критической ситуации не растерялись, открытый ими огонь должен был буквально разнести обезьяну-террористку на куски, но не тут-то было. Горилла преспокойно покинула холл, несмотря .на устрашающий грохот крупнокалиберных пулеметов, неспешно спустилась с крыльца и села в поджидавший ее черный лимузин. Ражий омоновец успел всадить в этот лимузин заряд из подствольного гранатомета, но не сумел даже обшивку попортить. Неуязвимый автомобиль, несмотря на стучавшие по его крыше свинцовые градины, горделиво уплыл с места происшествия и увез в неизвестность убийцу прокурора Лютикова.

- Прекратите стрелять! - крикнул следователь Сухарев омоновцам.- Не хватало, чтобы вы друг друга поубивали.

Стрельба хоть и не сразу, но стихла, и в наступившей гробовой тишине прозвучал голос свидетеля Сюткина:

- Боже мой, а он мне не поверил!

- Наповал,- коротко бросил командир омоновцев.- Проморгали, мать твою!

Сухарев в смерть прокурора Лютикова почему-то не поверил. Хотя и сам не смог бы себе объяснить Причину своих сомнений. Конечно, прокуроры тоже люди и вполне могут пасть на поле битвы с криминальными элементами, но ведь не от рук же, извините, невоспитанного животного. Тем не менее прокурор Лютиков не дышал, и подоспевшие к шапочному разбору врачи констатировали смерть.

- Ну и куда его теперь? - почесал затылок майор Сидоров.

- В морг, куда еще,- пожал плечами врач.

- Вы его не вскрывайте пока,- тихо порекомендовал врачу Сухарев.- И мобильник ему оставьте, он вам позвонит.

- Вы в своем уме, гражданин?! - удивленно спросил врач.- Кто позвонит?

- Покойник,- пояснил непонятливому эскулапу Василий Валентинович.

- Вас случайно не контузило, товарищ?

- Я следователь прокуратуры,- показал ему Сухарев свое удостоверение.- Попрошу впредь действовать в рамках моих предписаний.

И прокурор Лютиков не подвел следователя Сухарева. Не успел еще Василий Валентинович выпить кофейку в Тайной канцелярии для успокоения раздрызганных нервов, как его пригласили к телефону. Иван Николаевич был взволнован, голос его заметно дрожал, тем не менее он настоятельно порекомендовал следователю Сухареву явиться с докладом по месту службы. Этот звонок с того света не то чтобы потряс Василия Валентиновича, но заставил призадуматься. Вызванный для консультации, Кравчинский склонялся к мысли, что "покойный" Лютиков вернулся в свое обычное состояние и пребывает сейчас в сильном смущении.

- А меня оракул к нему отпустит?

- Не исключено,- задумчиво протянул Аполлон Кравчинский.- Вы ведь у нас не совсем персонаж. В зону отчуждения попали с целью отыскать прокурора Лютикова. Именно в этом качестве вас и зарегистрировал компьютер. Но теперь прокурора здесь нет, значит, следуя логике компьютера, вы должны его найти. Вот и отправляйтесь на поиски. Можете прихватить с собой и коллег.

- Вы имеете в виду Сидорова и милиционеров?

- Конечно. Попробуйте проделать тот же путь, но в обратном порядке. Через подвал.

Сидоров не совсем понял, куда его тащит следователь и за каким чертом ему понадобилось лезть в эти катакомбы. Но был майор человеком долга и потому последовал за Сухаревым если не в ад, то, во всяком случае, в его преддверие.

Василий Валентинович не без труда нашел тот самый шкаф, с которого начались все их беды. Хотя с того черного дня и прошло уже немало времени, милицейские мундиры продолжали как ни в чем не бывало аккуратно висеть на вешалках.

- А зачем нам этот маскарад? - удивленно спросил Сидоров, ему почему-то не хотелось расставаться с хромовыми сапогами и галифе.

- Оперативное задание,- коротко пояснил Сухарев, которому недосуг было пускаться в пространные объяснения.

Не успел майор Сидоров зашнуровать свои ботинки, как последовала чудовищная вспышка. Какое-то время Сухарев пребывал в оцепенении, но очень быстро пришел в себя. Кажется, он не пострадал. Милиционеры во главе со своим бравым Начальником тоже пребывали в добром здравии, хотя и выглядели слегка смущенными.

- Что это было? - растерянно произнес Сидоров.

- А вот это нам с тобой еще предстоит выяснить, Семен.

Пользуясь инструкциями, полученными от Кравчинского, Сухарев двинулся к выходу из подвала. И двери темницы, наконец, распахнулись настежь. Дворец пребывал все в том же жалком состоянии, в котором следопыты, озабоченные поисками прокурора, оставили его более недели назад. Василий Валентинович увидел следы титанических усилий строителей, пытавшихся по его приказу пробиться в подвал, и усмехнулся. Знай он тогда, что ждет его в этом подвале, сбежал бы из этого чертова особняка на край света.

Между прочим, Сухаревская "девятка", на которой следователь с прокурором прибыли в подозрительное, как тогда им казалось, место, стояла целехонькая у подъезда особняка. А вот милицейского "уазика" не было. Видимо, его успели забрать озабоченные коллеги майора Сидорова. Машина завелась с полуоборота - вынужденный простой пошел ей только на пользу. Сухарев от души порадовался, что его автомобиль не был подвергнут примитивному раскулачиванию, и слегка подивился этому поистине фантастическому обстоятельству.

- А что я жене скажу по поводу долгого отсутствия? - расстроенно протянул старшина Круглов.

- Скажешь, что был в секретной служебной командировке,- распорядился майор Сидоров. - И вообще, помалкивайте о том, что видели и слышали. Я сам доложу кому следует.

Прокурор Лютиков пребывал в сильном смущении. Надо отдать должное пииту Кравчинскому, он довольно точно определил состояние возвращенца с того света. Конечно, с работниками правоохранительных органов случаются разные казусы, в том числе и весьма неприятные, но быть убитым обезьяной - для прокурора это, знаете ли, слишком. Впрочем, физически Лютиков нисколько не пострадал и даже попытался изобразить привычную бодрость, но потом махнул рукой и указал прибывшим коллегам на стулья:

- Какие будут предложения?

- Да уж какие тут могут быть предложения? - вздохнул майор Сидоров.- Одно слово - влипли.

Лютиков помрачнел лицом и сел на свое привычное место у стола, глаза его тоскливо смотрели на следователя Сухарева.

- Будет скандал.

Судя по всему, и прокурор Лютиков, и майор Сидоров сохранили в памяти все, что происходило с ними в зоне отчуждения, и сейчас испытывали сильное беспокойство по поводу совершенных под воздействием загадочного оракула противоправных действий. Все-таки нынешнее наше законодательство сильно отличалось от законодательства сталинской поры. Не говоря уже о методах работы.

- Мэра сегодня отпускают. Рябушкин уже оформил передачу его на поруки рабочим завода "Красный пролетарий".

- Будет скандал,- повторил вслед за прокурором майор Сидоров.

- Не думаю,- покачал головой Сухарев,- он ведь дал показания. Не в интересах Гуслярова поднимать шум по поводу своего ареста. Тем более что он, скорее всего, уже сообразил, что столкнулся с чем-то из ряда вон выходящим и не укладывающимся в рамки нашей правовой системы.

- Пожалуй,- слегка приободрился майор Сидоров.- В конце концов, все мы стали жертвами неопознанного объекта, называемого оракулом. А Иван Николаевич даже едва не лишился жизни на боевом посту.

- А как быть с губернатором? - поморщился Лютиков.

- С губернатором сложнее,- честно ответил Сухарев.- В монархические времена почему-то не принято было передавать проштрафившихся чиновников на поруки пролетариата.

- Давай без шуток, Василий Валентинович,- построжел лицом прокурор.

- А без шуток не знаю, что и сказать, Иван Николаевич. Кравчинский считает, что единственная возможность выручить губернатора - это действительно отправить его в Сибирь, ну, скажем, в качестве зама представителя президента по Сибирскому федеральному округу.

- Но это же черт знает что! - вспыхнул Лютиков.- Какой-то оракул будет диктовать кадровую политику федеральному центру! Они никогда с этим не согласятся.

- Боюсь, что у федерального центра скоро не будет выбора, если, конечно, нам не удастся выключить эту чертову машину.

- Так ты считаешь, Василий Валентинович, что нужно поставить в известность Генерального прокурора?

- Безусловно. Тем более что в столице наверняка уже в курсе возникших у нас проблем.

- Да уж,- вздохнул Лютиков.- Пресса раструбила о похождениях собак Баскервилей чуть ли не на весь свет. Шутка сказать, они обчистили практически все банки в городе. А меня, скорее всего, отстранят.

- А вот этого ни в коем случае допустить нельзя,- сказал Сухарев.- Вы ведь теперь для оракула покойник, Иван Николаевич, то есть в некотором смысле призрак, уж простите на недобром слове. И руки у вас развязаны.

- Руки развязаны, а преступники гуляют на свободе.

- Зато мы знаем их имена,- напомнил Сухарев.- И сделаем все, что в наших силах, чтобы пресечь их связи в криминальных кругах. Нам известно также имя человека, затеявшего эту нелепую игру. Я имею в виду Аркадия Семеновича Иванова. Таким образом, наше внедрение в зону отчуждения было хоть и не совсем добровольным, тем не менее принесло ощутимые плоды. Об этом и надо доложить в вышестоящие инстанции.

- Вот именно,- расправил плечи майор Сидоров.- Работаешь, рискуя жизнью и здоровьем, как последний Штирлиц, а тебе увольнением грозят! Конечно, были издержки морального и правового порядка, но ведь и ситуация, в которую мы попали, далеко не тривиальная.

- Это уж точно,- окончательно пришел в себя прокурор Лютиков.- Сейчас не время раскисать. Работа, работа и еще раз работа. Я вас больше не задерживаю, товарищи.

* * *

Стая вошла во вкус привольной городской жизни. Антоха, столь удачно застреливший прокурора, ходил в героях. По вечерам Гриня с Веней, сидя у телевизора, смаковали свои похождения, о которых взахлеб рассказывали местные телеведущие. Столица пока угрюмо отмалчивалась, словно и не замечала творившихся у нее под боком безобразий. Главари стаи подсчитывали прибыль. Денежки были немалые, и Кудряшов с Аникеевым ломали головы, как их сохранить, передав в руки надежных людей. А с этим как раз возникли проблемы. Правоохранители тоже не дремали. Годами вроде бы используемые связи рвались как паутина. Ни Кудряшову, ни Аникееву никак не удавалось выйти на своих подельников. К тому же стае следовало соблюдать осторожность. Убить их, конечно, не убьют, но отловить, как это показал случай с финансистом Хлестовым, очень даже смогут. Из особняка Иванова стая, стараниями все того же Аркадия Семеновича, перебралась на окраину города, в малоприметный дом, купленный специально для этого случая. Однако не было никаких гарантий, что стаю рано или поздно не обнаружат и здесь.

- Надо уходить,- сказал осторожный Аникеев.- Почудили, и хватит.

- Вопрос - куда уходить? - нахмурился Кудряшов.

- Пора возвращаться к нормальной жизни. Свои обязательства перед Ивановым мы выполнили, теперь пришла его очередь платить по счетам.

Предложение Аникеева было разумным, но Кудряшов сильно сомневался, что свихнувшийся цезарь так просто их отпустит. Судя по всему, у Аркадия Семеновича весьма обширные планы, делиться которыми со своими подручными он, однако, не спешит.

- Слышь, братаны! - оторвал подельников от телевизора какаду Гриня.- А разве мы ювелирные магазины грабили? И в ресторанах мы не бесчинствовали. Что же он нам лишнего лепит, гад? Этак они на нас всех городских собак повесят. А нам за свои грехи не рассчитаться.

Клюев был прав, по меньшей мере половина преступлений, приписываемых стае, была совершена кем-то другим. Похоже, что в городе действовала еще одна криминальная бригада, но пока что трудно было сказать, работает она сама по себе или под контролем гайосара Йоана Грозного.

- А ведь могут и спросить,- задумчиво проговорил Бульдог.- По совокупности все нами совершенное тянет на большие сроки.

- Ну и что ты предлагаешь? - повернулся в его сторону Кудряшов.

- Ничего,-пожал плечами Бульдог.-Просто надоела собачья жизнь.

Собачья жизнь поднадоела не только Бульдогу, но и всем сбившимся в стаю призракам. А Кудряшову с Аникеевым и вовсе не улыбалось всю оставшуюся жизнь шестерить на Иванова. Пора было принимать меры, способные кардинально поменять ситуацию. Однако сложность была в том, что Иванов знал о действиях стаи практически все и в любой момент мог принять упреждающие меры.

- Позвони Хлестову,- посоветовал Кудряшову Аникеев.- Возможно, этот лох уже вернулся.

Телефон в доме, видимо, остался от прежних хозяев. Но был и риск, что пропавшая такса работает под присмотром правоохранителей и, чего доброго, наведет их на след товарищей по несчастью. Но в любом случае финансист был не менее, чем Куд-ряшов с Аникеевым, заинтересован в возвращении своего человеческого статуса.

Хлестов на звонок откликнулся. По его словам, он буквально час назад вернулся из Тайной канцелярии.

- Откуда вернулся? - не понял кабан.

- Представляешь, они хотели зачислить меня в штат служебной собакой,- частил без передыху Хлестов.- А больше у них-де должностей для оборотней нет. Можешь себе представить: Петр Хлестов - служебная собака. Я этому Кравчинскому так и сказал: не дождетесь! Я императором был! У меня высшее образование!

- Да погоди ты со своим образованием! - рассердился Кудряшов.- Встретиться надо.