проголосовать и вновь усыплять, - предложила Тереза Дилени.
другому, должно быть известно, что метаболизм нелегко остановить, но очень
просто возбудить.
усмехнувшись, - я бы изобразила на нем "Аминь". Мне так надоело возиться с
инертным человеческим телом, что - м-да, хорошо еще, что мне пришлось
иметь дело только с женщинами и девушками, потому что если б надо было еще
делать массаж и уколы мужчинам, я дала бы обет целомудрия.
не заметила этого на телеэкране. Зато он заметил, как ухмыльнулся Киви.
Проклятый Киви!
вести себя в качестве надежного средства от гомосексуальных тенденций.
этих людей совершенно отсутствовало чувство стыда. Здесь, в великой ночи
Господа, они осмеливаются говорить такие вещи, которые должны были бы
вызвать сверкание молний, а ему приходится сидеть и слушать.
человек зараз не имеет смысла. За те недели, что нам для этого
потребуется, критический период пройдет.
Вновь, как бывало, Коффин почувствовал восхищение перед ее решительностью.
Она прорывалась сквозь всякую чепуху с поспешностью мужчины и с
практичностью женщины. - Исходя из этого, Джун, если мы в течение двух
месяцев не повернем назад, нам будет лучше лететь на Растум.
но и тех, что уже приведены в сознание, можно рассматривать как вполне
достаточный статистический образец.
которые несли очередную годовую вахту, наблюдая за состоянием 295 человек,
жизненные процессы которых были временно приостановлены. За все время
путешествия только 120 человек не будут подвергаться повторной стимуляции,
чтобы отстоять свою вахту: эти сто двадцать человек - дети. Таким же было
соотношение и на девяти других кораблях, на борту которых имелись
колонисты. Общее число членов экипажей достигало 1620, из которых по
очереди дежурило одновременно сорок пять человек. Поэтому будет ли жребий
брошен двумя процентами или четырьмя-пятью, не было так уж важно.
Коффин. - Декрет об образовании, который противостоял вашему
конституционалистическому образу жизни, отменен.
в лучшем, хотя в послании содержится намек на дальнейшие уступки в
будущем. Вас приглашают вернуться. Это все. Других сообщений не поступало.
На мой взгляд, этих данных явно недостаточно для того, чтобы на их
основании принять такое ответственное решение.
возразил Де Смет. Он наклонил вперед свою грузную фигуру, пока она не
заполнила весь экран. Голос его был жестким и суровым. - Мы были людьми
знающими, материально хорошо обеспеченными. Я даже могу взять на себя
смелость заявить, что Земля нуждается в нас, особенно тех, кто имеет
технические специальности. Согласно вашему же собственному утверждению,
Растум - это мрачная и страшная планета. Многим из нас суждено там
погибнуть. Почему же нам не вернуться домой, раз есть такая возможность?
чашку, и, наконец, оно заполнило ее до краев и выплеснулось наружу. Коффин
сидел, прислушиваясь к голосу своего корабля, к шуму генераторов,
вентиляторов, регуляторов, и даже в этом звуке ему скоро стала слышаться
частая пульсация: "Домой, домой, домой..."
месте восточный храм; леса, где прежде пылал октябрь, вырубили, и вместо
них туда протянулось еще одно щупальце города; гавань обнесли забором,
чтобы строить там планктонную ферму. Ему остались только холодная надежда
неба, да еще корабль.
бывало, проводил исследования в окрестностях Большого Рифового Барьера,
частенько принимая воздушные пузыри за жемчужины, и гонялся за ними, или
же просто болтался на поверхности.
Растуме, говорят, спускаться вниз с горных плато нельзя.
Дилени.
человек, включая детей, в совершенной изоляции от всего остального
человечества. Можем ли мы надеяться, что нам удастся создать цивилизацию?
Или хотя бы поддерживать ту, что есть?
тебя в том, что на Растуме нет средневековых манускриптов.
полагал, что важнее всего научить детей пользоваться своим разумом.
Однако, если оказывается возможным сделать это на Земле... В конце концов,
много ли шансов на то, что первые первые поколения Растума будут иметь
возможность и время на размышления?
начинаю это понимать.
пока мы не создадим экологию. На Земле хоть иногда перепадали бифштексы.
десятки лет своего сна, отдала все свои сбережения... в надежде, что я
вернусь.
построят нечто большее, чем бревенчатую избу.
пили пиво и пели немецкие песенки?
лететь?
стукнув кулаком по столу, призвал к порядку. Он посмотрел прямо в глаза
Терезы, спрятанные под маской, и сказал:
даст волю слезам.
чувствовал, что этому посланию можно доверять, я сам, возможно,
проголосовал бы за возвращение.
он. - Оно было не против избавиться от нас навсегда. Но теперь, возможно,
оно об этом пожалело, не потому что со временем мы могли превратиться в
живую угрозу, а потому, что мы были бы губительным примером - там наверху,
на звездном небе.
ничего утверждать, но, вполне возможно, правительство решило, что мертвые
мы безопаснее, и хочет заманить нас в ловушку этим посланием. Для
диктаторского режима это вполне характерно.
голос.
перебила ее Тереза. - Я читала кое-что по истории - я имею в виду не те
насквозь процензурированные книжонки, которые сейчас называются учебниками
по истории - я не исключаю возможности, что Чарльз прав. Но есть и другая
возможность, не менее опасная. Возможно, послание вполне искреннее. Но
будет ли оно все еще соответствовать действительности, когда мы вернемся
назад? Вспомните, сколько времени это займет. И даже если бы мы могли
вернуться к завтрашнему вечеру, где гарантия, что нашим детям или внукам
не придется страдать от тех же самых бед, от которых страдали мы, и что у
них будет шанс освободиться подобно нам, улетев на другую планету?
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Панов Вадим
Орловский Гай Юлий
Перумов Ник
Никитин Юрий