Чтение 12–й страницы книги ~Шпага Рианнона~

- Ты - сильный. Ты этим гордишься. Ты чувствуешь, что можешь вынести
физическое наказание, большее, чем то, которому я осмелюсь тебя
подвергнуть. Ты его вынесешь, я думаю. Но есть другие способы. Более
быстрые и верные способы, и даже у сильного мужчины нет против них защиты.

Она перехватила направление его взгляда.

- Возможно, - тихо сказала она, - ты догадываешься, о чем я говорю.

Сейчас лицо Карса было абсолютно лишено всякого выражения. Мускусный
запах тяжелым комом застыл в его горле. Он чувствовал, как этот запах
сгущается и движется внутри него, наполняя легкие, проникая в кровь.
Отравляюще вкрадчивый, жестокий, холодный первобытным холодом. Его качало,
но он не мог отвести взгляда от двери.

Он хрипло сказал:

- Я догадываюсь.

- Хорошо. Тогда говори, и дверь не отворится.

Карс рассмеялся. Звук его смеха был тихим и хриплым. Взгляд его был
тусклым и странным.

- Зачем мне говорить? Ты все равно уничтожишь меня, чтобы сохранить
тайну.

Он шагнул вперед. Он осознавал, что движется. Он осознавал, что
говорит, хотя звук собственного голоса был едва различимым для него
самого.

Он ощущал в себе странное напряжение. Жилы на его висках вздулись,
как завязанные узлом веревки, кровь молотом стучала в голове. Раздался
треск, как будто вышла наружу и взорвалась созревшая в нем до этого
момента сила.

Он не знал, почему идет вперед, почему шагает к этой двери. Он не
знал, почему кричит совершенно чужим голосом:

- Открывай, сын Змеи!

Богхаз испустил пронзительный вопль и скорчился в углу, закрыв лицо
руками. Иваин, удивленная, смотрела на происходящее широко открытыми
глазами. Лицо ее сделалось внезапно белым. Дверь медленно открылась.

За ней не было ничего, кроме темноты и тени. Тень в плаще с
капюшоном, застывшая в темноте каюты, казалась даже не тенью, а призраком
тени.

Но "оно" было там. И человек Карс, пойманный в ловушку своей странной
судьбой, знал, что это было такое.

Это был страх, древний дьявол, что скрывался вначале в зарослях
травы, в стороне от жизни, но наблюдал за ней с холодной мудростью, смеясь
беззвучным смехом, не давая ничего, кроме горькой смерти.

Это была Змея.

То первобытное, что таилось в Карсе, стремилось убежать, спрятаться.
Каждая клетка его плоти взывала к разуму, все инстинкты молили о бегстве.

Но он не убежал и в нем был гнев, что зрел и зрел, пока не одолел
страх, Иваин и остальных, оставив лишь одно желание: уничтожить то, что
притаилось за границей света.

Его собственный гнев или что-то большее? Нечто, рожденное из стыда и
отчаяния, никогда ему не ведомых?

Голос, мягкий и свистящий, сказал ему из темноты:

- Ты этого хотел. Пусть будет так.

В каюте царила полная тишина. Скайлд сжался в комок. Даже Иваин
крепко вцепилась в край стола. Богхаз едва дышал в своем углу.

Тень шевельнулась со слабым сухим шелестом. Появилось тускло
блестящее пятно, поддерживаемое невидимыми руками - сияние, не
распространяющее света. Оно показалось Карсу похожим на кольцо маленьких,
невероятно далеких звезд.

Звезды пришли в движение, закружились по скрытой орбите, все быстрее
и быстрее, пока не слились в один, странно-расплывчатый круг. Теперь от
него исходил высокий звук, чистый и четкий, подобный бесконечности, не
имеющий ни начала, ни конца.

Песня, зов, предназначался ли он лишь для его слуха? Или ему это
чудилось? Этого он сказать не мог. Возможно, он слышал его своей плотью,
своими натянутыми нервами. Остальные - Иваин, Скайлд и Богхаз ничего,
казалось, не слышали.

Карс почувствовал, как холод медленно овладевает его существом. Как
будто эти крошечные поющие звезды взывали к нему через Вселенную,
заманивая его в глубины пространства, где пустота космоса должна была
высосать из него все тепло жизни.

Напряжение его мускулов ослабло. Он чувствовал, как сила его тает и
исчезает в ледяном молоке. Он чувствовал, как растворяется его разум.

Он медленно опустился на колени. Маленькие звездочки все пели и пели.
Теперь он понимал их. Они задавали ему вопрос. Он знал, что когда ответит
на него, то сможет уснуть. Он никогда больше не проснется, но это не
важно. Он боялся сейчас, а если он заснет, то сможет забыть о своем
страхе.

Страх... страх! Старый, старый расовый страх, берущий душу в плен,
ужас, уходящий в спокойствие тьмы. Во сне и в смерти он мог бы забыть этот
страх. Нужно лишь ответить на вопрос, задаваемый гипнотическим шепотом.

- Где гробница?

- Отвечай, говори.

Но что-то все еще связывало его язык. Алое пламя гнева еще искрилось
в нем, борясь с яркостью поющих звезд.

Он сопротивлялся, но звездопение было слишком сильным. Он услышал
медленный шелест своих сухих губ.

- Гробница, место, где Рианон...

"Рианон! Темный отец, научивший тебя силе, ты, порождение змеиного
яйца!"

Этот крик подстегнул его, как клич боевой трубы. Гнев вновь ожил в
нем. Дымчатый драгоценный камень в эфесе лежавшей на столе шпаги,
казалось, взывал к его руке. Он перегнулся и схватил ее.

Иваин, со слабым криком, подалась вперед, но было уже поздно.

Огромный камень вспыхнул, как будто поймал силу поющих сверкающих
звезд и отшвырнул ее прочь.

Кристальная песня споткнулась и исчезла. Исчезло и свечение.
Прекратился страшный гипноз.

Кровь вновь хлынула в вены Карса. Шпага ожила в его руке. Он
выкрикнул имя Рианона и ринулся вперед в темноту.

Он услышал шипящий вскрик, когда его длинное лезвие вошло в сердце
тени.

9. ГАЛЕРА СМЕРТИ

Карс медленно выпрямился и повернулся к двери спиной, к существу,
которое он чувствовал, но не видел. Он не желал его видеть. Он был
потрясен и чувствовал себя очень странно, полный той пульсирующей силы,
что граничит с безумием.

"Истерика, - подумал он, - которая бывает, когда случившегося хватает
для тебя с избытком, когда вокруг тебя смыкаются стены и не остается
ничего другого, как бороться до конца."

Каюта была погружена в полную тишину. У Скайлда был остановившийся
взгляд идиота, рот открыт. Иваин держалась рукой за край стола, и это
маленькое проявление слабости казалось таким странным для нее. Она не
сводила глаз с Карса.

Она хрипло сказала:

- Ты человек или демон, что можешь выстоять против Кару-Дху?

Карс не ответил. Он не мог говорить. Ее лицо плавало перед ним, как
серебряная маска. Он вспомнил боль, позорную работу, пот, шрамы от ударов
бичом, оставшиеся на теле. Он вспомнил голос, сказавший Калласу:

- Проучи его!

Он убил Змею. Убить после этого королеву казалось совсем легким
делом.

Он шевельнулся, сделал несколько коротких шагов по направлению к ней.
В этом медленном целенаправленном движении было что-то ужасное -
уязвленный раб в кандалах тащит огромную, сверкающую темной человеческой
кровью, шпагу.

Иваин подалась назад. Ее рука легла на эфес собственной шпаги. Она не
боялась смерти. Она боялась того, что видела в Карсе, света, который
блестел в его глазах. Это был страх души, а не тела.

Скайлд испустил хриплый крик. Выхватив шпагу, он устремился вперед.

Все они забыли о Богхазе, притихшем в своем углу. Теперь валкисианин
вскочил на ноги, двигаясь с невероятной для его грузного тела скоростью.
Когда Скайлд пробегал мимо него, он, подняв обе руки, обрушил на его
голову удар кандалов, вложив в этот удар всю свою силу.

Скайлд рухнул, как подкошенный.

И теперь к Иваин вновь вернулась ее гордость. Шпага Рианона взвилась
над ней для смертельного удара, и движением, быстрым, как свет, она
взмахнула собственной шпагой и парировала этот удар.

Сила удара выбила оружие из ее руки. Карсу осталось лишь нанести
повторный удар. Но казалось с этим усилием что-то ушло от него. Он увидел,
что она открывает рот, чтобы позвать на помощь, и ударил ее по лицу
тыльной стороной эфеса, так что она упала на пол набок.

И тут Богхаз вцепился ему в спину, крича:

- Не убивай ее! Она поможет нам купить себе жизнь!

Карс наблюдал за тем, как Богхаз связывает ее, затыкает ей рот и
вытаскивает кинжал из ножен на ее поясе.

Он подумал о том, что они, два раба, которые одолели Иваин Сарк и
убили ее капитана, и что, как только об этом узнают, за жизнь Мэтью Карса
и Богхаза из Валкиса нельзя будет дать и ломаного гроша.

Но пока они были в безопасности. Шума почти не было и с палубы не