вокруг него, издавая невероятно низкие стонущие крики и все время
оставаясь между Дунканом и вооруженными людьми. Решив рискнуть, он сделал
несколько шагов - дусы двинулись следом. Он остановился, и звери сделали
то же самое.
путешествие из Сил'атена... на это им потребовалось гораздо больше
времени, чем машинам. И, несмотря ни на что, пройдя сотни миль по пустыне,
они с невероятной точностью отыскали Ньюна, найдя место, где его скрывали.
зверя, буквально с полуслова, с полувзгляда понимавшего мри. Но иногда не
требовалось даже этого - зверь реагировал мгновенно, словно между ним и
мри существовала мысленная связь.
теплых тел, покрытых бархатным мехом. Этих смешных неуклюжих зверей,
обладающих огромной силой, было почти невозможно убить: яд хищников Кесрит
для них был безвреден. Дункан внезапно почувствовал головокружение и на
миг испугался света прожекторов, людей с их ружьями... но решил, что всему
виной исходящее от дусов тепло.
теплота и какое-то невероятно сильное желание.
дрожит. Дункан медленно пошел к распахнутому люку, навстречу вооруженным
людям из службы безопасности. Но что могут сделать их винтовки такому
огромному, массивному, неповоротливому телу дуса?!
остановился.
тех, которые ведут к трюмам. Расчистите мне дорогу к какому-нибудь отсеку,
где звери смогут чувствовать себя в безопасности. Быстрее!
командованию. Дункан остался с дусами, успокаивающе поглаживая широкие
спины животных. Дусы чувствовали присутствие Ньюна и Мелеин. Они знали.
Они знали.
поосторожнее.
мне ничего не сделают. Это звери мри.
возьми, что происходит?
может быть, даже больше. Расчистите мне дорогу, чтобы я мог провести
зверей внутрь прежде, чем кто-нибудь их по-настоящему разозлит.
мощным спинам. Дусы, словно собаки, присели на задние лапы. Они тоже
ждали.
звук и зашагал вперед. Дусы тяжело поднялись на задние лапы и, как ни в
чем не бывало, двинулись следом, словно всю жизнь только и делали, что
входили в корабли землян. Но никто из людей не встретился им по дороге;
даже Боаз, чье благоразумие пересилило любопытство, куда-то убежала. Никто
не приветствовал их, кроме запертых дверей и пустых коридоров.
дусов, - и когти зверей мерно постукивали по стальному полу. Дункан был
спокоен. В такой компании ему было ничего не страшно. Звери признали
Дункана, и хотя где-то на самом краю сознания землянина шевелилась мысль,
что он совершает ошибку, потеряв всякую осторожность рядом с этими
зверями, чувство собственной правоты вселяло в Дункана абсолютное
спокойствие.
при желании могли сломать ребра или позвоночник; и снова пришло смутное
чувство, что он все делает правильно и дусам это действительно нравится.
сделал. Ведь сейчас дусам не требовались ни вода, ни пища. Они лишь хотели
попасть внутрь. Он помог им сделать это.
он едва дышал. Дверь перед ним, как и все остальные, была закрыты во время
тревоги. Он толкнул ее рукой, ввалился внутрь и прислонился к двери
спиной.
Часовой казался смущенным.
Открытые глаза мри неподвижно глядели в потолок. Дункан подошел к постели
и стиснул руку Ньюна.
блуждал в бесконечности.
закрылись, и он заснул со странным спокойствием на лице.
порядку часовой. - Кого-нибудь позвать?
направился на верхние палубы корабля. Корабль наконец пришел в себя после
минувшей тревоги; ожил интерком. Дункан слышал, как Боаз зовет его.
пятно. Открыв дверь, он увидел встревоженное лицо Боаз. После того
странного головокружения, наполненного смутными незнакомыми образами,
Дункан боялся подобных провалов памяти.
вопросов. Если они успокоились и не опасны - никаких вопросов.
пустыню, через весь город, и разыскали их.
женщина казалась ему сейчас самым прекрасным и добрейшим существом на
планете.
Охранник проводит вас. Уходите отсюда.
оставшихся у него сил хватит, чтобы без приключений добраться до своей
комнаты. Даже не поблагодарив Боаз, он повернулся и пришел в себя уже на
корабельном трапе, в сопровождении офицера службы безопасности с винтовкой
на плече.
усталость.
пытаясь вызвать то ощущение тепла, что содержалось в их прикосновениях.
безопасности, едва ворочая языком, стараясь разорвать тишину, от которой
звенело в ушах: скорее всего, нес какую-нибудь чепуху.
металось гулкое эхо, пахло регулами и землянами. Здесь не было тишины.
ему в ладонь пластиковый флакон.
которые убивали сны и сковывали чувства, погружая его в спасительный покой
беспамятство.
кабинета, Ставрос поднял на него воспаленные от недосыпания глаза. На
столе перед стариком высилась груда измятых и зачитанных бумаг: день
уходил на то, чтобы написать, ночь - чтобы перечитать.
этих бумаг есть и какая-то часть его собственного труда. Да, он потратил
немало часов на составление своих отчетов: ни Боаз, ни Луис, ни служба
безопасности никогда не видели их. Ставрос был единственным, кто читал их,