когда из темноты донесся отчаянный крик. Голос был женский.
Валерии почудилось, что она слышит смех.
непроглядной тьме? Несомненно, это был ее голос. Что за беда поджидала ее
там? Внизу спрятался ксоталанец? Но Ольмек уверял. что катакомбы Техултли
отделены от остальных крепкой каменной стеной. Да кроме того и смех не
принадлежал человеческому существу.
подземелье. Она добралась до своей комнаты и задвинула засов. Потом обула
сапоги, подпоясалась и решила пойти в комнату киммерийца, чтобы уговорить
его (если он еще жив) бежать прочь из этого дьявольского города.
стоны. Потом раздался топот бегущих ног и звон оружия...
вовсе не свидетельствовали о потере бдительности. Штурм бронзовых ворот
мог начаться в любую минуту, но в течение многих лет ни одна из сторон не
предприняла такой попытки.
завтра Ольмек выступит на врага.
Ксухотла любая горстка вооруженных людей считалась армией, которую
предстояло завоевать.
сказал он наконец. - А что потом, Ксатмек?
гвоздю. Пленников сожжем, обдерем заживо или четвертуем.
даже как-то - не будет с кем сражаться... Всю свою жизнь я рубился с
ксоталанцами и ненавидел их. Чем я буду жить, когда вражда окончится?
так далеко.
товарищ глянул в систему зеркал и увидел, что перед воротами полно людей!
Мечи они держали в зубах, а уши заткнули пальцами. Один из них, с султаном
из перьев, поднес к губам дудочку и, едва стражник закричал тревогу, начал
играть.
прошел сквозь металлические двери и коснулся его ушей. Ксатмек упал у
ворот, словно парализованный и заслушался. Другой воин, находившийся
подальше, почувствовал угрозу в этом дьявольском свисте. Высокие звуки,
словно невидимые пальцы, вонзились в его мозг, наполняя его чем-то чужим и
безумным. Страшным усилием воли ему удалось сбросить чары и отчаянным
голосом прокричать сигнал тревоги.
перепонки. Ксатмек застонал от нестерпимой муки и последние остатки разума
покинули его. Не помня себя, он разомкнул цепь, открыл ворота и с мечом в
руках бросился в зал прежде, чем товарищ успел его остановить. Тотчас же в
него вонзилась дюжина клинков, и по его окровавленному телу с рычанием
пронеслась ватага ксоталанцев. Их торжествующий вопль наполнил залы и
комнаты Техултли.
что враг в крепости! Острие его копья вонзилось в чей-то живот, и больше
он ничего не видел - удар сабли раскроил ему голову.
меч и, подбежав к двери, распахнул ее настежь. В коридор он вышел как раз
в минуту, когда по нему мчался воин Техултли.
из своей комнаты.
правда.
было самым кровавым из кошмаров. Около двадцати мужчин и женщин с
изображениями белых черепов на груди схватились с людьми Техултли. Женщины
обоих кланов бились наравне с мужчинами и пол в зале был усеян мертвыми
телами.
Таскела прибежала из своих покоев с мечом в руке.
людям Техултли, каким образом враг ворвался в крепость. И тем более никто
не мог объяснить причины этой безумной атаки.
полагали их враги. Союзник, покрытый чешуей, был покалечен, Пылающий Череп
убит, а один из четырех воинов перед смертью успел сообщить о двух
белокожих рубаках, которые укрепили силы неприятеля. Этого было
достаточно, чтобы привести их на грань отчаяния и бросить на врагов.
жизней и яростно сражались, а стражники с нижних этажей изо всех сил
спешили, чтобы вступить в бой.
вздоха. Все больше ярко-красных пятен расцветало на пурпурном полу.
Трещали столы и кресла из слоновой кости, падали бархатные шторы и тоже
окрашивались красным, Это была кровавая кульминация кровавого полувека и
все это понимали.
противника числом, воспрянули духом, когда в бой вступили их светлолицые
союзники.
превышала силу троих тлацитланцев и ни один из них не мог сравниться с ним
в быстроте. В этой людской гуще он двигался с быстротой молнии и сеял
смерть, словно волк в овечьем стаде, оставляя за собой груды искалеченных
тел.
силой обычного мужчину, но была много опасней. Меч в ее руке казался
живым. Если Конан повергал своих противников тяжестью и силой удара,
разбивая головы и выпуская кишки, то Валерия сначала ошеломляла врага
своим несравненным искусством фехтования. То один, то другой воин падал с
пробитой грудью, не успев даже замахнуться. Конан шел по залу подобно
буре, сметающей все на пути, Валерия же казалась призраком. Она постоянно
меняла позицию, рубила и колола, а все мечи, направленные в нее, пробивали
воздух. Враги умирали, слыша ее издевательский смех.
бою. Еще до того, как Конан и Валерия ворвались в зал, пятеро ксоталанок
уже лежали на полу, с перерезанными глотками. Когда кто-нибудь опускался
на пол, всегда наготове был кинжал для беззащитной шеи или нога, способная
размозжить голову об пол.
сражения. В конце концов на ногах остались только люди Техултли и двое
белых наемников. Тупо и мертво глядели друг на друга оставшиеся в живых -
жалкие обломки целого мира.
выщерблены, кровь текла по их рукам, когда они смотрели друг на друга над
телами изрубленных друзей и врагов. Не было ни сил, ни воздуха в груди,
чтобы издать победный клич, поэтому из уст их вырвался только безумный
звериный вой, подобный волчьему.
какой-то умирающий воин успел вонзить кинжал.
перевязать.
словно отблески пламени на черной воде.
Ксоталанские псы мертвы! О боги, хоть бы один выжил, чтобы содрать с него
кожу! Но они и так хороши. Двадцать мертвых псов! Двадцать красных гвоздей
в черном дереве колонны!
дай-ка я погляжу твою ножку.
еще пылало в ее душе, - Вы уверены, что все лежат здесь? Что если на нас
нападут с другой стороны?
Ольмек. Рассудок помаленьку возвращался к нему. Без своих пурпурных одежд
он походил скорее на обезьяну-людоеда, чем на князя. - Клянусь головой, мы
положили их всех. Их было меньше, чем я думал, и вело их отчаяние. Но
каким образом они проникли в крепость?