теперь у Хрисенды есть шанс, если я смогу найти ее. Я отправлюсь за ней.
Хочешь пойти со мной?
свою решимость, коль скоро ему засветит путешествие через море. Ему однако
преподнесли сюрприз.
гистоихтиса и перебросил себя на спину этого существа. Он привел его к
берегу, нажимая на крупные нервные пятна, темно-пурпурные кляксы, видимые
на открытой коже как раз за конусовидной раковиной, представлявшей собой
нос существа.
удержать рыбу-парус - ибо таков был буквальный перевод гистоихтис - на
пляже.
пуншорехов.
Путь через океан к подножию горы может быть долгим. Я не помню.
естественных вместилищ на раковине рыбы-паруса, они отплыли. Тонкий
хрящевой парус поймал ветер, и огромный моллюск заглотнул в рот воду и
выбросил ее через мускульный клапан сзади.
с нами в скорости. Они попадут на другую сторону не на много раньше нас.
предложение. Он был опустошен, но нервы у него были натянуты, как струны.
Ему нужно было что-то такое, что оглушит его и даст ему уснуть. Изгиб
раковины создавал пещероподобный выступ, куда он мог заползти. Он лежал,
прижавшись к излучавшей тепло, голой коже рыбы-паруса. В скором времени он
уснул. Последнее, что он увидел, это плечи и голову Ипсеваса со слившимися
в лунном свете полосами, согнувшегося у нервных пятен.
содержимое в свой выступавший гориллоидный рот.
изгиба горы. Полная луна - она всегда была полная, так как тень планеты на
нее никогда не падала - только-только ускользнула за другую сторону горы.
белком орехов. Ипсевас показал ему, как он мог разнообразить свою диету
"кровавыми ягодами". Это были сверкавшие каштановые шарики мясистых
стеблей, произраставших из раковины, росших гроздьями на кончиках. Каждый
был не меньше бейсбольного мяча и имел тонкую, легко разрываемую кожу,
выделявшую жидкость походившую на вид и на вкус на кровь. Мясо внутри
походило на сырое мясо с супом из креветок.
сказал Ипсевас, - но некоторые доплывают до пляжа. Лучше всего они, когда
ты срываешь их прямо со стебля.
Ипсевас.
Вообще-то я сомневаюсь, что он в любом случае позволит тебе продолжать
жить. Он не любит незванных гостей.
проклятие Властелину.
врасплох, что не имел шанса защититься.
Ипсеваса.
клубок, пока я не скажу тебе, что все в порядке. Это Око Властелина.
внутренней тенью. Одним глазом он однако выглядывал и, таким образом
увидел пронесшуюся неровную тень ворона, за которой последовало и само
создание. Суровая птица промелькнула разок, развернулась и начала заходить
на посадку на корме рыбы-паруса.
себя Вольф.
Вольфа резко выпрямиться и стукнуться головой о раковину над ним. Сквозь
вспышки света и тьму он увидел, что ворон висит, обмякнув, в двух
гигантских лапах. Если ворон был размером с орла, то его убийца,
обрушившийся с зеленого неба, словно молния, показался в первую секунду
шока таким же громадным, как птица рух. Зрение Вольфа выправилось и
прояснилось, и он увидел орла со светло-зеленым телом, бледно-красной
головой и бледно-желтым клювом. Он был в шесть раз массивнее ворона, и его
крылья, каждое длиной по меньшей мере в тридцать футов, тяжело хлопали,
когда он старался подняться повыше от моря, в которое ракетный удар занес
и его самого и его добычу. С каждым мощным взмахом он поднимался на
несколько дюймов выше.
далеко, он повернул голову и позволил Вольфу увидеть его глаза. Они были
черными щитами, отражавшими пламя смерти. Вольф содрогнулся. Никогда он не
видел такой обнаженной жажды убивать.
бы на него сама, будь у нее шанс, даже если бы знала, что это станет ее
концом, чем оно и стало бы. Она знает, что не может приблизиться к
Властелину, но она может сказать своим птичкам, чтобы они питались Очами
Властелина, что, как ты видел, они и делают.
съеживавшейся фигурой орлицы и ее добычи.
на берегах Эгейского моря. Она была прекрасной молодой девушкой. Это было,
когда жили великий царь Приам, богоподобный Ахилл и хитроумный Одиссей. Я
знал их всех. Они оплевали бы критянина Ипсеваса, некогда храброго моряка
и копьеносца, если бы они могли увидеть меня теперь. Но я говорил о
Подарге. Властелин забрал ее в этот мир, создал чудовищное тело и поместил
в него ее мозг. Она живет где-то там, в пещере на самом склоне горы. Она
ненавидит господа. Она также ненавидит все нормальные человеческие
существа и поедает их, если ее птички не добираются до них первыми. Но
больше всех она ненавидит Властелина.
что имя ее до того, как ее похитил Властелин, было не Подарга. Он также
помнил, что был хорошо знаком с ней.
то, что Ипсевас мог рассказать ему об Агамемноне, Ахилле, Одиссее и других
героях гомеровского эпоса. Он сказал зебрилле, что предполагалось, что
Агамемнон был историческим персонажем. Но что насчет Ахилла и Одиссея?
рассказать тебе. Это было слишком давно, слишком много праздных дней.
Дней, веков, тысячелетий - один Властелин знает. А также слишком много
выпито.
все, что он знал, но мало что получил за свои хлопоты. Заскучавший Ипсевас
выпил половину своего запаса орехов и наконец захрапел. Из-за горы пришел
зеленовато-золотой рассвет.
тысяч рыб фантастических очертаний и роскошных цветов. Из глубины поднялся
ярко-оранжевый тюлень, существо, похожее на живой бриллиант во рту. Рванул
назад отброшенный тюленем спрут с пурпурными жилами. Далеко внизу
появилось на секунду что-то огромное и белое, а затем нырнуло обратно на
дно.
пены у подножия Тайяфайявоэда. Гора, казавшаяся такой гладкой на большом
расстоянии, была теперь изломана трещинами, выступами и пиками,
вздымавшимися откосами и застывшими каменными фонтанами. Тайяфайявоэд все
рос и рос, и казалось он висел над миром.
на ноги. Он поморгал покрасневшими глазами, почесался, откашлялся, а затем
протянул руку за новым пуншорехом.
лег параллельно подножию горы.
думал влезть на гору, найти Властелина и попытаться...
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Махров Алексей
Лукин Евгений
Свержин Владимир
Конан-Дойль Артур