прежние места.
На том месте, где мы оставили Хоу, к небу поднимался небольшой светящийся
дымный столб, быстро исчезнувший средь серых небес.
через семьдесят часов - на вершине небольшого холма; в десяти "щелчках" от
места встречи с неизвестными существами. Но в этом мире не они были
"неизвестными существами", напоминал себе я, это мы - чужаки.
есть все остальные, в изнеможении попадали на землю. Каждому было
разрешено спать четыре часа, кроме того, еще два часа он должен будет
нести дежурство.
надтреснуто. - Боже, что это был за ужас!
отдернул руку, пораженный вдруг видением обнимающихся, любящих друг друга
машин.
то... то все в равной мере, но тройная доля на Кор...
стоять на часах через два часа.
не мог этого просто вынести. Я чувствовал, что если бы мог хотя бы
дотронуться до Мэригей, я облегчил бы ее печаль, впитал бы ее, как песок
впитывает дождь, но мы оба были словно в ловушке, заключены в наших
пластиковых мирках...
внутри боекостюма, со всеми его отводными трубками и хлорированными
сенсорами на руках и ногах, но именно так мой организм ответил на мое
эмоциональное бессилие. Но, возможно, в его клетках еще не стерлась память
о проведенных с Мэригей ночах, возможно, мое "биологическое" я, сознавая,
что в вихре ждущих нас всех смертей, его собственная гибель может
наступить очень скоро, активизировало детородное приспособление для одной
последней попытки... с веселенькими мыслями, вроде последней, я заснул и
мне приснилось, что я машина, копирующая живой организм, со скрипом и
скрежетом пробирающаяся сквозь мир людей, а они, очень вежливые, ничего
мне не говорят, только хихикают за спиной, и крошечный человек в моей
голове дергает рычаги, нажимает на кнопки и следит за циферблатами, он уже
совсем сошел с ума и припомнит все обиды, когда наступит...
периметре, чтобы следить за... бог знает за чем... но я чувствовал такую
усталость, что даже не мог заставить себя поднять веки. Пришлось, в конце
концов, воспользоваться таблеткой стимулятора. Хотя я и знал, что даром
мне это не пройдет.
наоборот, вдали и вблизи, ничего там не менялось, даже ветер не шевелил
траву.
трехногих существ, показалось прямо передо мной. Я поднял лазер, но не
стрелял.
поля зрения, перед каждым из часовых периметра сидело безглазое и глухое
существо.
чувствительность к тому излучению или чему-то еще, что использовали эти
существа. Кожа на черепе у меня зашевелилась, и я явственно ощутил внутри
головы "нечто". Вроде кто-то спросил вас о чем-то, а вы не расслышали и
хотели бы переспросить, но такая возможность уже потеряна, момент упущен.
переднюю ногу. Большой зеленый медведь с одной недоразвитой лапой. Его
телепатическая сила пропитывала мой мозг, будто паутина, будто отзвук
ночных кошмаров, он пытался установить со мной контакт, а, может, убить
меня, я не знаю.
резких движений... у кого-нибудь болит голова, или что-нибудь еще?
пытается сказать нам... Я почти что... нет...
боятся.
то же. Не спрашивайте, откуда я знаю, я просто чувствую.
контакт с этими... винни-пухами. Они могут шпионить за нами, могут
посылать сообщения...
"счастливчик". - Они ведь явно могут надежно прятаться от нас, если хотят.
нанесли им потери. Я знаю, что вы хотели бы отплатить им за Хоу, но сейчас
нам нужно проявлять максимум осторожности.
дела. Я медленно возвращался в центр лагеря. Существо, судя по всему, не
собиралось за мной следить. Возможно, оно понимало, что мы окружены.
Единственной лапой оно щипало траву и отправляло пучки в пасть.
перекличку. Проверить и доложить, нет ли пострадавших. Мы выступаем через
минуту.
нами. Они не старались держать нас в кольце, просто двадцать или тридцать
особей шли за нами по пятам. Но не одни и те же. Отдельные животные время
от времени исчезали в траве, на смену им появлялись другие, присоединялись
к параду. Было совершенно ясно, что они нисколько не устали.
мы не продержались бы на ногах и часа. Все мы были не прочь принять и по
второй, когда искусственное возбуждение начало постепенно убывать, но
ситуация этого не позволяла; до базы противника оставалось еще тридцать
"щелчков", то есть пятнадцать часов марша, самое меньшее. И хотя легко
было оставаться на ногах и по пять суток, принимая стимулятор, но уже
после второй таблетки искажения восприятия и суждений росли, как снежный
ком, пока не наступал час самых жутких галлюцинаций, и чтобы принять
простейшее решение, например, позавтракать или нет, человек мог тратить
часы упорных размышлений.
энергии в течение первых шести часов. Скорость замедлилась к седьмому
часу, а после девяти часов марша и девятнадцати "щелчков" мы уже едва
тащились и только что не валились на землю. Винни-пухи не теряли нас из
виду, и, как сообщил нам "счастливчик", не прекращали "передавать". Кортес
решил сделать привал на семь часов, каждый взвод в течение часа должен был
нести дежурство на периметре. Славу богу, я был в седьмом взводе, и мы
дежурили последними, что давало возможность поспать целых шесть часов.
вдруг пришла в голову мысль, что это может быть последний мирный сон. И,
частично под воздействием возбуждающего наркотика, а больше всего - после
пережитых за последние часы кошмаров, я обнаружил, что мне совершенно на
этот факт наплевать.
дежурства.
на посту. Как и прежде, перед каждым часовым сидел на корточках зеленый
медведь. Тот, что сидел напротив меня, казался крупнее остальных, но ничем
другим от своих сородичей не отличался. Он уже выщипал всю траву вокруг
себя и периодически совершал набеги то влево, то вправо. Но всегда
Акунин Борис
Маккефри Энн
Шилова Юлия
Махров Алексей
Херберт Фрэнк
Апраксина Татьяна