Бог, но в женщинах не разбираешься абсолютно. - Она поцеловала Монро-Альфу.
- Расслабься. Мамочке лучше знать.
занимал всю крышу огромного высотного "муравейника". Это был выдающийся
пример выдающегося расточительства. Жилые помещения (ибо груду странным
образом смонтированных строительных материалов язык не поворачивался назвать
домом) занимали около трети пространства, остальное было отведено садам -
крытым и открытым. Своим происхождением до смешного большой доход мужа Эстер
был обязан автоматической мебели, и потому хозяйке взбрело в голову, что
дома автоматики должно быть как можно меньше. Именно по этой причине накидки
- у Монро-Альфы и Хэйзел их не было - предложили им живые слуги. Затем слуги
проводили гостей к подножию широкой лестницы, на верхней площадке которой их
встречала хозяйка. Приветствуя Клиффорда и Хэйзел, она протянула им обе
руки.
стороны прийти! И ваш блестящий супруг! - Эстер повернулась к почетному
гостю, стоявшему возле нее. - Доктор Торгсен, эти двое - из числа самых
дорогих моих друзей! Ларсен Хэйзел - это такая талантливая малышка!
Правда-правда. И мистер Монро-Альфа Клиффорд. Он чем-то там занимается по
части денег, в Министерстве финансов. Уверена, что вы поймете, но я - нет.
танцевать?
Земле. Меня здесь не было десять лет.
выражение.
Черт возьми, сэр, я совсем отвык от этой вычурной вежливости. Забыл, как это
делается. У нас там общинная колония, знаете ли. Без оружия.
носит повязку, хотя ведет себя с беззаботной надменностью уверенного в себе
вооруженного гражданина.
и на боковую, а там - снова за работу. А вы, значит, погрузились в финансы?
Чем занимаетесь?
наслышаны даже мы на Плутоне. Высший класс! Они превращают наши маленькие
головоломки со стереопараллаксами в сущую безделицу.
бы мне кое-что посоветовать.
что хозяйка начинает проявлять нетерпение. Она тронула Монро-Альфу за руку,
и они двинулись дальше.
кое-что... - и она неопределенна взмахнула рукой.
демонстрировали все новейшие и наимоднейшие стереокассеты, во втором, для
тех, кто был не способен расслабиться, не будучи в курсе всего, что
происходит за пределами прямой видимости - шли выпуски текущих новостей.
Разумеется, были здесь и комнаты для игр, а также дюжины уютных гнездышек,
где небольшие компании или пары могли бы без помех насладиться обществом
друг друга tete-a-tete [Наедине (фр.)]. В толпе гостей бродил популярный
иллюзионист, демонстрировавший всем, кому это было интересно, свои шутки,
надувательства, невероятную ловкость рук. И повсюду были в изобилии
представлены изысканные напитки и яства.
танцы еще не начались. Громадное помещение зала смыкалось с одним из крытых
садов - там было совершенно темно, лишь цветные лучи декоративной подсветки
пробивались со дна маленьких прудов, выложенных камнем. Другая стена
бального зала была прозрачна, и за нею находился плавательный бассейн,
поверхность которого располагалась этажом выше. Лучи цветных прожекторов,
пронизывая толщу воды и фигуры грациозно двигавшихся пловцов, вносили жизнь
и гармонию в открывающуюся за хрустальной стеной картину.
бассейна.
выпустила цепочку пузырьков взмывших вдоль стекла. Хэйзел обвела пальцем по
стеклу нос пловчихи. Женщины улыбнулись друг другу.
соседним залам, нерешительно подыскивая убежище, где бы мог в одиночестве
понянчить свою меланхолию - развлечения оставляли его равнодушным; в лучшем
случае он готов был немножко выпить. Но парочки - и отнюдь не меланхоличные!
- были охвачены тем же стремлением, так что все уютные уголки оказались
заселены. В конце концов Клиффорд сдался и вошел в средних размеров комнату,
где уже расположилась холостяцкая компания в полдюжины человек и предавалась
древнему спорту - решала мировые проблемы, утопляя оные в словах.
получил в ответ небрежно-любезное согласие одного из присутствующих, с
которым встретился взглядом, и лишь тогда вошел и опустился на стул. Сессия
пустозвонов тем временем продолжала работу.
обнаружится? Скорее всего, несколько каких-то изделий, возможно - записи
того периода, когда поле было поставлено. Но больше - ничего. Предположение,
будто там, в стасисе, может веками сохраняться в неизменном виде жизнь -
полная нелепость?
нашли способ приостанавливать, так сказать замораживать процесс накопления
энтропии. Инструкции совершенно ясны...
стасис-поле поколением раньше было обнаружено в глубине гор, от которых и
получило название. В то время оно на несколько дней стало сенсацией. Не то
чтобы это было эффектное зрелище - просто непроницаемая область полного
отражения, этакое кубическое зеркало. Впрочем, о непроницаемости в полном
смысле слова говорить было, пожалуй, нельзя - настоящих попыток проникнуть
внутрь стасис-поля предпринято не было из-за плиты с инструкцией которая
лежала рядом. В ней утверждалось, что поле установлено в 1926 году (по
старому стилю) и содержит живые образцы, которые могут быть высвобождены
нижеследующим способом... Но ниже ничего не было.
готовы были считать всю эту историю чьей-то мистификацией. Однако попытки
раскрыть загадку отсутствующей на плите инструкции предпринимались постоянно
До Монро-Альфы дошел слух, будто бы надпись была наконец прочитана, хотя он
не обратил на это особого внимания - программы новостей вечно сообщают о
чудесах, которые на поверку оказываются чем-то вполне тривиальным. Сейчас
Клиффорд не мог даже припомнить, как именно надпись была прочтена - в
отраженном образе, в поляризованном свете?
человек лет тридцати на вид, одетый в бирюзовый шелковый костюм,
подчеркивающий бледность его лица. - Давайте попытаемся рассмотреть проблему
гипотетического человека, перенесенного к нам таким образом из Смутных
Времен, в чисто интеллектуальном аспекте. Что подумает он о мире, в котором
неожиданно оказался! И что можем мы предложить ему взамен оставленного в
прошлом?
вокруг. Машины - но зачем ему машины? Он является к нам из раннего, более
отважного мира. Мира достоинства и независимости. Каждый возделывал тогда
свой участок земли - и жена его была рядом с ним. Он воспитывал своих
собственных детей прямыми и сильными и учил их отвоевывать свой хлеб у
матери-земли. В его доме не было искусственного освещения - но он в этом и
не нуждался. Он вставал с зарей и занимался серьезными, основательными
делами. На закате, утомившись от трудов праведных, он приветствовал ночной
отдых. Трудовой пот он смывал, окунаясь в собственный ручей, и не нуждался в
затейливых плавательных бассейнах. Твердо, как скала, стоял он на земле.
меньше, чем его жизнь?
и было предначертано Богом.
было что-то чертовски привлекательное. Внезапно он ясно ощутил, что не
питает ни малейшей любви к современной технике. Даже к своему главному
интегратору. В конце концов, его всегда интересовали не машины, а сложные
математические принципы. А с каких это пор математику нужны еще инструменты
Русанов Владислав
Ларссон Стиг
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Браун Дэн
Майер Стефани