с презрением относиться к таким исследованиям. Бабушкины рецепты,
облеченные в таинственную терминологию! Граймса он любил и даже уважал, но
Граймс был особым случаем. Данные Граймса убедили Уолдо, что старик прав.
К тому же это было серьезно! Цифры были неполными, но тем не менее
убедительными. Кривая третьего декремента при грубой экстраполяции
показывала, что через двадцать лет не останется ни одного человека с
достаточной силой для работы в тяжелой промышленности. Единственное, для
чего они будут годны, это для нажимания на кнопки.
кнопок; он рассматривал слабость бесшерстных обезьян как старомодный
фермер мог воспринимать слабость тяглового животного. Фермер не собирался
тянуть плуг - это была работа лошади.
менее, он послал за лучшими психологами, неврологами, нейрохирургами и
анатомами, каких только мог обнаружить, заказав их, как любой может
заказать товар по каталогам. Он должен разобраться в этом вопросе.
договориться о проведении вивисекции человека. К этому времени он уже был
убежден, что ущерб от ультракоротковолнового излучения наносится нервной
системе, и что всю проблему нужно рассматривать с позиций электромагнитной
теории. Он хотел провести некоторые точные эксперименты, при которых
человек должен был присоединяться к аппарату его собственной разработки,
чтобы понять, чем нервные импульсы отличаются от электрического тока. Ему
казалось, что если бы удалось разъединить части человеческой нервной
системы, заменить их частично электрическими соединениями и испытать всю
систему in situ [&in situ (лат.) - на месте], он мог бы сделать
проливающее свет открытие. Правда, после этого человек бы стал не нужен
сам себе.
животными.
производило определенное воздействие на нервную систему - двойной эффект:
она создавала "призрачные" пульсации нейронов, недостаточные, чтобы
вызвать моторные реакции мышц, но, он подозревал, достаточно сильные,
чтобы поддерживать в теле постоянное состояние подавленного нервного
возбуждения; и, во-вторых, живой опытный образец, подверженный некоторое
время этому процессу поддерживал определенное малое, но измеримое,
снижение эффективности нейронных импульсов. Если бы это была электрическая
цепь, то он бы описал этот второй эффект, как снижение эффективности
изоляции.
легкой усталости, нечто схожее с недомоганием на ранних стадиях
туберкулеза легких. Жертва не испытывала слабости, ей просто не хватало
энергии. Напряженная физическая работа не становилась невозможной, она
просто становилась неприятной; она требовала слишком больших усилий,
слишком большой силы воли.
обладала совершенным здоровьем - немного утомлена, может быть, но ничего
опасного. Может быть, слишком сидячий образ жизни. Все что нужно, это
свежий воздух, солнце и физические упражнения.
предпочтение сидячему образу жизни было результатом, а не причиной
всеобщего недостатка силы. Изменение было медленным, по крайней мере,
столь же медленным, как нарастание радиации в атмосфере. Подверженные ему
люди отметили его - если вообще обратили на это внимание - лишь как
отражение того, что они стали немного старше, "старею, уже не такой
молодой, каким был". И они были согласны слабеть, это было более приятно,
чем усилие.
его юные пациенты были типа "юных читателей". Было прекрасно, что ребенок
любит читать книги, думал он, но нормальный должен немного и побуянить.
Что стало с футболом на песке, соревнованиями и игрой "Кто быстрей
разденется?", которые характеризовали его собственное детство?
сосредоточенно разглядывая свою коллекцию марок.
могла принимать - и принимала - электромагнитные волны. Но прием был
заметен не в виде созданного электрического тока, а в виде пульсации
нервов - импульсов, безумно похожих на электрический ток, но таковым не
являющихся. Электродвижущая сила могла быть использована вместо нервных
импульсов для активизации мышечной ткани, но ЭДС не была нервным
импульсом. Во всяком случае, они перемещались с сильно различающимися
скоростями. Электрический ток распространяется со скоростью света;
нейронный импульс измеряется футами в секунду.
скорости.
так долго, как он намеревался. Ему позвонил доктор Рэмбью. Уолдо ответил
на звонок, поскольку тот исходил из лаборатории САЭВ.
Рэмбью.
из стереокартинки.
неожиданно протянул руки к Уолдо, безумно сжимая пальцы. - Они делают так
- вьются, вьются, вьются!
хотелось услышать, о чем тот еще скажет. Рэмбью продолжал.
Но я вам скажу!
Слушайте внимательно: все неопределенно.
собеседника.
нестись. Вы тут, а я - там. А может и нет. Все неопределенно. Все, все,
ВСЕ неопределенно! Катится и катится маленький шарик по кругу, и никто не
знает, где он остановится. Только я узнал, как это сделать.
Смотрите, - он выхватил перочинный нож. - Когда вы порежетесь, у вас идет
кровь, не так ли? Или так? - Он резанул по указательному пальцу. - Видите?
виден, но совершенно не кровоточил.
клинический случай.
потяжелее.
смотрите. - Он воткнул лезвие прямо в ладонь левой руки так, что оно вышло
с другой стороны. Покачал лезвие в ране, вытащил его и показал ладонь.
Крови не было, а разрез быстро затягивался. - Вы знаете, почему? Нож лишь
вероятно здесь, и я нашел невероятность!
неопределенность. Посмотрите. - Он положил нож на ладонь, потом перевернул
руку.
вероятно, и было трюком, но это произвело на него куда более сильное
впечатление, чем неудача Рэмбью с кровопусканием. Если первые опыты были
типичны для определенных типов психозов, то второе не должно было
происходить. Он включил второй видеотелефон.
Энерго-Воздушной, - резко сказал он. - И быстро!
- потому что ничто больше не определено. Может быть, он упадет, а может
быть, и нет. Я думаю, упадет. Вот - упал. Вы хотели бы увидеть меня
ходящим по потолку?
везите сюда. Я хочу его видеть.