Чтение 12–й страницы книги ~Зимняя луна~

Чтобы увериться, что она не пересечется с сиделками, Хитер
прислонилась к стене сбоку от двери, которая вела в реанимационную. Она
могла видеть оттуда палату Джека. Его дверь была закрыта, занавески
задернуты на огромных окнах наблюдения.

Воздух в реанимационной пах различными антисептиками. Она должна
привыкнуть к этим вяжущим и металлическим ароматам; которые казались
теперь какими-то ядовитыми, и привнесли горький привкус в рот.

Когда, наконец, доктора вышли из палаты Джека и направились к ней, то
они разулыбались, но у Хитер было беспокоящее ощущение, что новости
плохие. Их улыбки кончались на углах ртов: в глазах было нечто похуже
печали - возможно, жалость.

Доктор Уолтер Дилани был пятидесяти лет и прекрасно гляделся бы в
роли мудрого отца на телевизионных посиделках начала шестидесятых.
Каштановые волосы поседели на висках. Лицо - красивое мягкостью черт. Он
излучал спокойную уверенность и был так же расслаблен и умудрен опытом,
как Оззи Нельсон или Роберт Янг.

- Вы в порядке, Хитер? - спросил Дилани.

Она кивнула.

- Я поддерживала связь.

- Как Тоби?

- Дети не унывают. Он чувствует себя так хорошо, как будто увидит
отца через пару дней.

Дилани вздохнул и махнул рукой.

- Боже. Я ненавижу этот мир, который мы сотворили! - Хитер никогда
раньше не видела его таким разозленным. - Когда я был ребенком, люди не
стреляли в друг друга на улицах каждый день. Мы уважали полицейских,
знали, что они стоят между нами и варварами. Когда все это переменилось?

Ни Хитер, ни Прокнов ответа не знали.

Дилани продолжил:

- Кажется, я только обернулся и теперь живу уже в какой-то сточной
канаве, в сумасшедшем доме. Мир кишит людьми, которые не уважают никого и
ничего, но мы считаем нужным уважать их, сострадать убийцам, потому что с
ними так плохо обращались в жизни. - Он снова вздохнул и покачал головой.
- Извините. Сегодняшний день я обычно провожу в детской больнице, а там у
нас два малыша, которые попали в центр гангстерской перестрелки, - одному
из них три года, другому шесть. Младенцы, Боже мой! Теперь Джек.

- Я не знаю, слышали ли вы последние новости, - сказал Эмиль Прокнов,
- но человек, который стрелял на станции автосервиса этим утром вез кокаин
и пентахлорфенол в карманах. Если он использовал оба наркотика
одновременно... тогда у него в душе была каша, точно.

- Как ядерной бомбой по собственным мозгам, Боже ты мой! - сказал
Дилани с отвращением.

Хитер знала, что они на самом деле расстроены и разозлены, но также
подозревала, что это только оттягивание плохих новостей. Она обратилась к
хирургу: - Джек вынес все без повреждений мозга. Вы тревожились из-за
этого, но он вынес.

- У него нет афазии, - сказал Прокнов. - Он может говорить, читать,
произносить по буквам, делать расчеты в голове. Умственные способности,
кажется, не ухудшились.

- Это означает, что не похоже, будто у него какие-либо физические
способности ухудшились в связи с повреждением мозга, - добавил Уолтер
Дилани, - но должны пройти еще день-два, прежде чем мы сможем быть уверены
в этом.

Эмиль Прокнов быстро провел худощавой рукой по своим кудрявым черным
волосам.

- Он справился с этим со всем действительно хорошо, миссис Макгарвей.
Это правда.

- Но?.. - спросила она.

Врачи поглядели друг на друга.

- Прямо сейчас, - сказал Дилани, - у него паралич обеих ног.

- Все ниже талии, - сказал Прокнов.

- А выше? - спросила она.

- Там все отлично, - уверил ее Дилани. - Все действует.

- Утром, - сказал Прокнов, - мы снова поищем перелом позвоночника.
Если найдем, сделаем гипсовое ложе, подобьем его войлоком и обездвижим
Джека ниже шеи вдоль всего пути нервных окончаний, ниже ягодиц, и
присоединим его ноги к весу.

- Он сможет снова ходить?

- Почти наверняка.

Она перевела взгляд с Прокнова на Дилани и обратно на Прокнова,
ожидая продолжения.

- Это все?

Врачи снова переглянулись.

Дилани сказал:

- Хитер. Я не уверен, что вы представляете себе точно, что у вас с
Джеком впереди.

- Так расскажите.

- Он будет в гипсе от трех до четырех месяцев. К тому времени, когда
снимут гипс, у него разовьется серьезная атрофия мускулов ниже талии. Не
будет сил ходить. Попросту его тело забудет, как надо ходить, так что ему
придется провести несколько недель в реабилитационном центре. Это, видимо,
будет тяжелее и болезненней, чем все то, с чем сталкивалось большинство из
нас.

- Да что такое? - спросила она.

Прокнов ответил:

- Сказанного более чем достаточно.

- Но могло быть и намного хуже, - напомнила она им.

Снова, наедине с Джеком, она опустила одну сторону ограды кровати на
постель и погладила его влажные волосы надо лбом.

- Ты выглядишь прекрасно, - сказал он, его голос все еще был слабым и
тихим.

- Лжец.

- Восхитительно.

- Я выгляжу как дерьмо.

Джек улыбнулся.

- Прежде чем отключиться, я подумал, увижу ли тебя снова.

- От меня так просто не избавишься.

- Нужно и вправду умереть, а?

- Даже это не спасет. Я найду тебя где бы то ни было.

- Я люблю тебя, Хитер.

- Я тебя люблю, - сказала она, - больше жизни.

К глазам подошла волна тепла, но она решила не реветь при нем.
Демонстрировать положительные эмоции. Держаться.

Его веки задрожали и он сказал:

- Я так устал.

- Не могу понять, почему.

Он снова улыбнулся:

- Сегодня был тяжелый день.

- Да? Я думала, вы, полицейские, ничего не делаете часами, только
сидите и пончики жуете, да собираете деньги от воротил наркобизнеса.

- Иногда мы избиваем невинных граждан.

- Ну да, это утомляет.

Его глаза закрылись.

Хитер продолжала гладить волосы мужа. Его руки все еще скрывались под
рукавами смирительной рубахи, и она отчаянно захотела коснуться их.

Внезапно его глаза распахнулись, и он спросил:

- Лютер умер?

Она поколебалась.

- Да.

- Я так и думал, но... надеялся...

- Ты спас женщину. Миссис Аркадян.

- Это что-то.

Его веки снова затрепетали, тяжело сомкнулись, и она сказала:

- Тебе лучше отдохнуть, малыш.

- Ты видела Альму?

Это была Альма Брайсон. Жена Лютера.

- Нет еще, малыш. Я была как будто привязана к этому месту, ты
понимаешь.

- Пойди навести ее, - прошептал он.

- Схожу.

- Теперь я в порядке. Она... в тебе нуждается.

- Хорошо.

- Так устал, - сказал он и снова соскользнул в сон.

Группа поддержки в холле реанимационной насчитывала троих, когда
Хитер покинула Джека на ночь - два полицейских в форме, чьих имен она не
знала, и Джина Тендеро, жена другого полицейского. У них сразу поднялось
настроение, когда она сообщила, что Джек выбирается, а сама узнала, что те
несколько раз связывались с департаментом по внутренней связи. В отличие
от врачей, они понимали, почему она отказывалась уныло сосредоточиться на
параличе и усилиях, необходимых для его излечения.

- Мне нужен кто-то, кто отвез бы меня домой, - сказала Хитер. - Чтобы
взять свою машину. Я хочу навестить Альму Лютер.

- Отвезу тебя туда, а потом домой, - сказала Джина. - Я сама хочу
повидать Альму.

Джина Тендеро была самой яркой из жен полицейского в отделе и, может
быть, во всем департаменте лос-анджелесской полиции. Ей двадцать три года,