Чтение 12–й страницы книги ~Камбер Кулдский~

-- Ну что же, найди убийцу, Катан. Ты же знаешь закон. Если жители
деревни не выдадут убийцу, им придется заплатить установленную законом цену,
а так как Раннульф-- дерини, дворянин, то пятьдесят человек вполне разумная
цена, не правда ли?

--О...

Катан опустил глаза, скрывая их блеск.

-- Я должен возразить, Ваше Величество, чтецы мыслей обработали жителей
деревни. Теперь ясно, что они не виноваты в смерти Раннульфа. Мы почти
уверены, что это сделали виллимиты.

-- Ну что же, найди виллимита,--сказала она сладким голосом.--Ведь не
можешь же ты полагать, что мой брат просто так, без всякого возмещения
освободит заложников. Закон есть закон.

-- Да, закон есть закон,--раздался тенор незаметно приблизившегося
Имра.

Он взял сестру под руку.

-- Молдред, это ты говорил мне, что Катан носится с сумасшедшей идеей
спасти заложников?

Молдред, высокий, начинающий полнеть человек, льстиво поклонился.

-- Да, у меня создалось такое впечатление, сир. Имр фыркнул и
повернулся к Катану.

-- Почему ты так упрям, друг мой? Ведь они же не дерини,
они--крестьяне, ты делаешь из мухи слона.

-- Сир, я умоляю вас,--глухо сказал Катан.--Если вы это сделаете, то
грех камнем ляжет на вашу совесть. Обложите их денежной контрибуцией, если
хотите. Мой отец охотно заплатит. Но не утоляйте ваш гнев убийством ни в чем
не повинных людей. Крестьяне Кэррори не виноваты в убийстве Раннульфа, вы
это знаете.

Имр с улыбкой посмотрел на собравшихся вокруг придворных, но было
видно, что он начал немного беспокоиться.

-- Катан, ты упрям, как баран,--сказал он тихо.--Ты же знаешь, что я
этого не люблю.

-- Пожалуйста, сир,--взмолился Катан,--ради нашей дружбы, проявите
милосердие.

Он опустился на колени и протянул руки к королю.

-- Неужели вы можете убить невиновных людей?!

-- О, черт возьми, идем отсюда! Ариэлла, что он пристал ко мне?

Ариэлла пожала плечами и внимательно посмотрела на Катана,
поднимавшегося с колен. Ее губы искривила странная улыбка.

-- У меня появилась одна мысль, брат. Почему бы не дать ему то, что он
так просит? Подари ему одного из заложников. Ради нашей дружбы.

Голова Катана резко дернулась, и он посмотрел в глаза Ариэллы.

В холле внезапно стало тихо. Имр недоуменно посмотрел на сестру, затем
повернулся к Катану. Его беспокойство перешло в неуверенность.

-- Одну жизнь? Ариэлла кивнула.

-- Если Катан действительно твой друг, то ты не можешь отказать ему в
этой безделице. Сорок девять крестьян вполне достаточно за жизнь Раннульфа.
Ведь он был не очень приятный тип.

-- Одну жизнь...--повторил Имр.

Он как бы пробовал эти слова на вкус и облизывал губу под узкой
полоской усов.

Он посмотрел на Молдреда и Мантеру, на придворных, ожидавших его
решения, на охваченное ужасом лицо Катана, который понял, что Имр серьезно
рассматривает это предложение.

Затем король сложил руки на груди, на лице его появилась кривая
усмешка.

-- Это что-то новенькое.

-- И проявление милосердия,--добавила Ариэлла. Она сжала его руку, с
обожанием глядя брату в глаза. Имр взглянул на нее, улыбнулся и посмотрел на
Катана. Его губы шевельнулись.

-- Хорошо, пусть так. Одна жизнь. Согласен. Он посмотрел на Молдреда и
кивнул.

-- Молдред, отведи милорда Катана в тюрьму, и пусть он выберет одного
заложника.

-- Хорошо, сир.

-- И пусть не будет больше споров, Молдред,--добавила Ариэлла, сладко
улыбнувшись, и Катан с удивлением взглянул на нее.

-- Наш лорд Катан так переживает за жизнь заложников, что ему придется
испытать слишком ужасные мучения, чтобы выбрать того, кого он решит спасти.
Ему ведь придется делать выбор, а это очень мучительная задача.

Молдред поклонился, а Катан вздрогнул и повернулся к Имру.

-- Ты хочешь что-то сказать, Катан?--проговорила Ариэлла прежде, чем
Катан успел открыть рот.

-- Ваше Высочество, я...

-- Прежде чем ты что-либо скажешь, позволь мне напомнить, что король
может отменить свое милосердное решение,--предупредила Ариэлла. Ее глаза
сверкнули.--В этом случае умрут все пятьдесят, а может, и больше, если ты не
прекратишь глупо упорствовать. Ты все еще хочешь что-то сказать?

Катан проглотил слюну и поклонился.

-- Нет, Ваше Высочество, я благодарю вас, сир. Он снова поклонился.

-- Если Ваше Величество извинит меня, то я удалюсь исполнять Вашу волю.

-- Король тебя извиняет,--промурлыкала Ариэлла.--И... Катан...

Он остановился.

-- Ты поедешь завтра на охоту, не правда ли?--продолжала она.--Ты
обещал.

Катан повернулся. На его лице была мольба.

-- Да, я обещал, Ваше Высочество, но если я попрошу освободить меня
от...

-- Чепуха! Если ты останешься дома, то будешь все время сокрушаться о
судьбе этих крестьян и станешь еще угрюмее, чем был все последние дни. Имр,
пусть он сдержит свое обещание. Ты же знаешь, что это нужно для него самого.

Имр посмотрел на сестру, затем на Катана.

-- Она права. Ты был слишком угрюмым последние дни.

Он коснулся плеча Катана.

-- Катан, не принимай так близко к сердцу. Отдохни недельку в деревне с
нами, и ты забудешь об этих крестьянах.

Катан хорошо знал этот тон Имра и понимал, что сейчас лучше не
спорить--особенно, если рядом Ариэлла. Со вздохом он кивнул в знак согласия,
еще раз поклонился и повернулся, чтобы идти за Молдредом.

В этот момент перед ним стояла более важная проблема, чем королевская
охота. Совершенно неожиданно он одержал победу. Но победа ли это?

Из пятидесяти смертников он должен выбрать одного-- смерть для сорока
девяти.

Он невольно вздрогнул, ощутив тяжесть того, что ему предстоит сделать.

* * *

Через десять минут он стоял с Молдредом перед тяжелой дверью и смотрел,
как охранник поднимал тяжелый засов.

Дверь на ржавых петлях со скрипом отворилась. Молдред поклонился и
ленивым жестом указал на открытую дверь.

-- Когда ты выберешь, подойди к двери и позови,--сказал Молдред, не
скрывая зевка.--Я подожду здесь. Терпеть не могу тюрьму. Она меня угнетает.

Катан кивнул, не осмеливаясь заговорить, чтобы голос не выдал его, и
пошел в тюрьму.

Факел, закрепленный на стене, освещал длинный ряд ступеней, которые
вели глубоко вниз и терялись в кромешной тьме. Закрывая глаза рукой от
света, он взял факел и начал спускаться. Факел чадил и дымил, дым щипал в
носу, и глаза слезились.

Восемь ступенек, поворот. Затем опять спуск на восемь ступенек, еще
поворот--и он внизу. Узкий коридор привел к небольшой площадке, одна стена
которой представляла собой решетку из грубых железных брусьев.

По ту сторону решетки виднелись железные клетки, в каждой из которых
находилось по восемь-десять человек, закопавшихся в грязные опилки, чтобы
согреться.

Когда он шел по коридору, некоторые узники зашевелились, и вскоре
послышались приглушенные возгласы:

-- Лорд Катан! Это лорд Катан!

Все вскочили и приникли к решетке. Катан с ужасом увидел, что среди
узников находятся пять женщин и несколько юношей, почти мальчиков.

-- Лорд Катан!

Знакомый голос послышался из самой дальней клетки. Катан приблизился к
ней и увидел старого Эдульфа Остлера, прижавшегося к клетке. Эдульф был его
первым учителем верховой езды и хранителем отцовских конюшен. Старик занимал
эту должность так долго, сколько Катан помнил себя. Он почувствовал на
глазах слезы и невольно посмотрел на пол.

Катан знал, что эти слезы не от дыма факела.

-- Лорд Катан!--снова услышал он знакомый голос.

-- Да, Эдульф. Это я--Катан,--сказал он.

Он посмотрел на старика, затем окинул взглядом остальных. Однако он
понял, что не может смотреть им в глаза, и потому опустил взгляд.

-- Я пришел от короля.

Он наконец справился с собой.

-- Я пытался с самого начала добиться вашего освобождения, но, боюсь, я
пришел к вам с дурными вестями. Казни начнутся завтра, как и было намечено,
но с одним исключением.

Он сделал глубокий вздох и поднял глаза, стараясь выдержать взгляды
несчастных.

-- Я смог спасти только одного из вас, только одного. Когда все
услышали эти слова, наступила тишина, через мгновение раздались возгласы и
всхлипывания женщин. Старый Эдульф приподнялся, посмотрел на остальных,
затем на Катана.