Чтение 12–й страницы книги ~Святой Камбер~

избранницы, а лба коснулся губами по-отечески. Меган подняла голову, она
словно ожидала чего-то большего, но Синил поспешно отвернулся к Эвайн.

-- Доброе утро, дамы,-- провозгласил он, целуя ей руку и взмахом руки
поднимая застывших в глубоком поклоне фрейлин королевы.-- Что означает это
женское вторжение в зал военного совета?

Эвайн взяла Риса за руку, прижалась к нему и взглянула на Синила.

-- Я рассказала Ее Величеству, что сегодня вечером вы, Государь,
выступаете с армией. И она пожелала надеть на вас доспехи, как принято перед
Первым сражением. Все готово. Пожалуйста, не возражайте.

Синил перевел взгляд с Эвайн на Меган, потом снова на Эвайн и понял,
что сдается.

-- Вижу, силы противника превосходят мои,-- весело сказал он.-- Я
побежден.

¶x x x§

Часом позже, приняв ванну, он стоял в центре комнаты, терпеливо ожидая,
пока женщины завершат затянувшуюся процедуру одевания.

Его теперешний наряд был похож на тот, что был на нем в день коронации,
хотя на этот раз его дополняли не парадные, а боевые доспехи. Поверх
шелковой рубахи и кожаной куртки на него надели позолоченную кольчугу; в
глаза бросалась ее странность, словно кольчуга попала в Гвинедд из какого-то
нездешнего мира. Руки Синила защищали золоченые поручни, такие же пластины
охватывали голени поверх кожаных штанов. Поверх всего была надета накидка из
пурпурного шелка с аппликацией, изображавшей гвинеддского льва. Меган
собственноручно пристегнула к поясу меч; когда она застегивала пряжку на
белом кожаном ремне, ее пальцы дрожали.

Затем было позволено войти Сорлу, слуге Синила, который принес щит и
шлем с копией короны Гвинедда. Король внимательно осмотрел оба предмета,
словно надеялся что-то найти на них, взял протянутые Эвайн пурпурные
перчатки и заткнул их за пояс. Прежде чем во главе процессии спуститься в
королевскую часовню на мессу, Синил надел изготовленную для него корону.

Он так и знал, все они уже собрались: Камбер, Йорам, Каллен, Джебедия и
остальные участники военного совета. Он кивнул, и они последовали за ним
внутрь часовни. Шедшая рядом Меган ступала, гордо подняв голову, ее глаза
следили за каждым движением короля. Эвайн присоединилась к мужу, остальные
дамы-- к своим возлюбленным. Близился момент расставания. Королевская
процессия вступила в часовню, все опустились на колени, хор запел "Те Deum".
Синил склонил голову в молитве, отрешившись от всего земного, архиепископ
Энском начал службу.

По окончании мессы Синил задержался в часовне; пока все остальные
выходили наружу, Меган стояла на коленях рядом с ним. Им предстояли нелегкие
минуты.

Когда они остались одни, Синил поднялся, повернувшись.

-- Милорд,-- прошептала она, и ее глаза наполнились слезами.

Синил покачал головой и коснулся пальцем подбородка жены.

-- Нет, малютка Меган, не надо плакать. Я скоро вернусь. Ты должна быть
мужественной, беречь наших сыновей и молиться за меня.

-- Я обещаю, милорд,-- сказала она, стараясь не всхлипывать. Но если вы
не вернетесь, я...

Она уронила голову, не в силах продолжать. Синил неловко обнял ее и
прижал к себе.

-- Меган,-- спустя мгновение пробормотал он.

-- Милорд?

-- Меган, я очень сожалею, что не могу быть таким, каким ты хочешь меня
видеть.

-- Я знаю, милорд.-- Она отодвинулась, доверчиво и невинно взглянув на
него.-- Нет, милорд, не говорите так. Я... я самая счастливая из женщин.
Только... только милорд так нечасто бывает со мной и...

-- Знаю, Меган. Мне очень жаль. Но я... я такой, какой есть.

-- Понимаю, милорд.

Меган опустила глаза, ее нижняя губа дрожала: она была готова
разрыдаться. Синил знал, что не вынесет этого, и придумал способ избежать
душераздирающей сцены без компромисса с самим собой.

-- Меган, ты сделаешь для меня кое-что? Кое-что особенное?

Она тотчас же засветилась надеждой и ожиданием. Торопливо, не желая
подавать несбыточных надежд, Синил опустился перед ней на колени, взяв ее за
руки. Меган тоже хотела встать на колени, но он не позволил.

-- Нет, не нужно. Выполни мою просьбу, только ты способна сделать это.
Я хочу... мне нужно твое благословение, чтобы оно хранило меня в бою.--
Одной рукой он держал ее руки, другой снял корону и склонил голову.--
Благослови меня именем своей любви, моя маленькая королева,-- прошептал он,
молясь, чтобы она не разгадала его маленького представления, затеянного,
чтобы поддержать ее, да и его в час расставания.

Последовала долгая пауза, на мгновение он даже испугался, что она
откажется, но потом ощутил нежное прикосновение к своим волосам, ласковые
руки Меган обняли его голову. Он закрыл глаза, стараясь понять чувства,
владевшие сейчас его женой.

-- Отныне и во веки веков пусть пребудет наш Господь с вами,
возлюбленный муж мой. Пусть тень Его крыл хранит и защищает вас. Пусть
Всемогущий Бог будет милосерден к, нам и отпустит все грехи наши. И пусть
покров Пресвятой Богородицы осенит вас,, и пусть дева Мария вернет вас ко
мне. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Меган отняла руки от головы Синила и перекрестилась. Синил последовал
ее примеру. Ее слезы высохли, лицо смягчилось. Синил поднялся и надел
корону.

-- Благодарю тебя, моя королева. Твое благословение, как щит, укроет
меня во время сражения. А теперь..,-- он целовал ей руки, одну, потом
другую.-- Я должен идти.

Синил хотел было поцеловать жену в лоб как днем в зале, но она
приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам, Он растерялся и
отпрянул, но Меган еще теснее прижалась к нему.

Синил, укоряя себя за неумение смирить плоть, уходил из часовни. Эта
победа далась с трудом, но совсем не радовала. Он отстоял верность своему
выбору ценой унижения женщины, прекрасной, на все для него готовой... А он
разыграл это недостойное представление.

Часть его души стремилась к ней, стоявшей на коленях у алтаря. О, как
хотелось обнять Меган, прижать хрупкое тело, ощутить его тепло даже сквозь
кольчугу и кожу костюма, снова поцеловать ее.

Дойдя до двери, он нервно проглотил слюну и вышел потупившись. Синил
надеялся скрыть свое пунцовое лицо от нескромных взглядов, и шлем тут был
очень кстати. На улице темнело, закат был таким же серым, как и весь
ненастный день, и вряд ли кому-то было дело до цвета его лица. И все же,
приближаясь к придворным, он затеял возню со своими перчатками, а когда
Сорл, приняв корону, натянул на его голову наголовник, Синил обрадовался.

Каллен накинул ему на плечи длинный, подбитый мехом плащ. Синил
поглубже надвинул капюшон и поспешил сесть на своего боевого коня. Рядом с
ним уже сидел в седле Йорам; Камбер и Рис, тоже верхом, стояли впереди, а
Эвайн держалась за стремя.

Синил кивнул Каллену и с его помощью сел на коня. Разбирая поводья, он
видел, как Сорл и отец Альфред вскочили в седла, а Каллен гарцевал на своем
гнедом.

Колонна тронулась со двора, впереди михайлинский рыцарь нес знамя
Гвинедда. Чувство вины перед Меган и горечь расставания с ней теряли
остроту. Короля все более отвлекали неприятности тряской езды и седло,
растиравшее ноги. Предстоял длинный переход.

¶ГЛАВА 5§

Итак, неужели я сделался врагом вашим, говоря вам истину?

Послание к Галатам 4:16

Под прохудившимися небесами королевская армия двигалась, не
останавливаясь ни ночью, ни утром. Дождь то затихал, то припускал с новой
силой; насквозь вымокли лошади, солдаты и челядь, промокли дворяне в своих
кожаных или промасленных дождевых плащах. В неярком свете нового дня над
колонной клубился пар.

Около полудня был сделан привал. Лошадям позволили напиться и задали
корм, люди получили отдых. Позади осталась половина пути. Солдаты проделали
марш длиной в полстраны без отдыха и сна, но даже пехотинцы не казались
изможденными. За это нужно было бы благодарить Имра -- после него осталась
тренированная, боеспособная армия. Только один среди множества людей был
после перехода в отчаянном положении.

Каждый мускул Синила отзывался болью. На истерзанных бедрах и ягодицах
вряд ли остался хотя бы кусочек здоровой кожи. В последнее время король
заметно усовершенствовался в искусстве верховой езды, но дальних поездок
верхом не совершал. Ночью на марше он не раз пытался подремать в седле,
доверив груму следить за лошадью, но каждый шаг животного отзывался в нем
новой болью. Теперь впечатления от нескольких прежних опытов скачки галопом
казались прямо-таки блаженством.

Когда колонна остановилась, король несколько минут оставался в седле,
прикидывая, хватит ли оставшихся сил, чтобы добраться до земли достойно.
Скорее всего предстояло позорное падение, но и промедление делалось
неприличным. Джебедия и его офицеры, спешившись, стояли вокруг. Сейчас
кто-то подойдет принять его коня.

Синил увидел среди лошадиных спин и спешившихся всадников
приближающегося Гьюэра. Молодой лорд взялся за повод, в его открытом лице
было неподдельное участие.

-- Ваше Величество нуждается в помощи? Синил покачал головой и начал
слезать с коня. Вздохнув, он оперся о стремя, вытащил правую ногу и
попытался одним махом перебросить через заднюю луку седла. Это препятствие
король одолел со стоном. В конце концов ему удалось спуститься вниз, но,