гигантское маниакальное великолепие, полное параноидального блеска, было
подобно сну.
он вертелся все быстрее и быстрее, следуя за событиями, выходившими из-под
его контроля. Если бы у него было время остановиться, подумать, подвести
итоги. Но времени у него не было...
напевая, когда наступил момент прозрения.
голова склонялась над лирой.
Как сладко голос ее произносил слова! Голос ее поднимался и опускался со
строками старой баллады. - Но все она сказала, - сообщила Розата своим
льющимся голосом - и была остановлена музыкальным гудением телевизора.
час. Неохотно он встал.
звук вызова заморозил ее. Затем, не поднимая глаз, она тронула струны
лакированными ноготками и пропела последнюю строчку:
появившееся на нем, чуть не заставило его отшатнуться. Это было лицо Кедры
Уолтон, и она была очень рассержена. Черные локоны развевались, как волосы
Медузы, когда она придвинулась к экрану. Она, должно быть разговаривала с
кем-то в глубине, ожидая, когда Сэм ответит на вызов, потому что гнев ее
был направлен не против Сэма. Он это понял. Ее слова выдали ее.
Египетское спокойствие исчезло с ее тонкого презрительного лица. Даже
презрение исчезло! - Неужели вы в самом деле думали, что вам это удастся?
в исполнимости своих планов.
планы действуют медленно. Мы можем себе это позволить! Но вы, конечно, не
думали, что Захария Харкер позволит вам остаться в живых после того, что
вы сделали? Он...
взглянуло гладкое, лишенное возраста лицо Захарии. Глаза его были
задумчивы. - В чем-то я должен быть благодарен вам, Рид, - продолжал голос
бессмертного. - Вы умны. У вас оказалось больше ресурсов, чем я ожидал. Вы
заставили меня поднапрячься, а это большое удовольствие. К тому же вы
сделали уязвимым Хейла и весь его честолюбивый проект. И за это я тоже
хочу вас поблагодарить. Я люблю воздавать должное.
что Сэм ощутил холодную дрожь. Такая отдаленность во времени и
пространстве, как будто Сэма здесь вообще нет.
отделяет живого от мертвеца. От Сэма Рида.
Сэм понял, что, видимо, Харкер с самого начала знал, что Сэм перехитрит
его в истории с Хейлом и перехитрит также и Хейла. Сэм был слабым звеном в
крестовом походе Хейла, единственным звеном, которое, будучи заподозрено,
приведет к крушению всего проекта. До сих пор Сэм думал, что никто не
заподозрит.
гнев был поглощен другим чувством, когда ее глаза встретились с глазами
Сэма. Длинные ресницы наполовину скрывали их, на ресницах виднелись следы.
устремился куда-то за ее плечо.
хватило - чтобы остановить ее. Потому что Розата стояла рядом и тоже
смотрела на экран. И когда он повернулся, ее пальцы оторвались от струн
арфы, неся ему забвение.
пытаясь схватить ее и сломать ей шею, вытянул руки. Но она уплыла от него,
и все комната закружилась, и вот Розата глядит на него откуда-то сверху, и
в ее глазах тоже стоят слезы.
эвтаназию, способ самоубийства.
в глазах. Должно быть, они любили его, раз плакали, но они же принесли ему
гибель.
почувствовал, что плечом упирается во что-то, и встал неуклюже. Чуть
посветлело. Конец переулка, тупик, подумал он. Где-то в полутьме проходили
люди.
лохмотьях и босой.
долго. Как долго?
любопытством и отвращением. Он схватил прохожего за одежду.
решил, что Сэм пьян. - Ее открыли уже давно.
у него подогнулись, и ему пришлось держать себя руками. Он смотрел в
пыльное зеркало и в собственные глаза.
Сэма Харкера смотрело на него, с красными бровями, без морщин, как всегда.
- Сорок лет! - пробормотал Сэм Харкер.
тупо смотрел на него, не воспринимая отдельных деталей. Мозг его был
слишком полон и в то же время пуст. Слишком со многим нужно ему
справиться. Он еще не мог думать как следует. И никакие воспоминания не
сохранились у него между тем мгновением, когда он взглянул на свое
невозможно юное лицо в стекле, и настоящим моментом. Разбитыми ступнями он
ощущал слабую вибрацию Пути, и город, медленно двигавшийся, открывавший
одну улицу за другой по мере того, как спираль Пути уходила дальше, - этот
город был ему знаком. И не на чем было сосредоточиться, остановить
мечущийся мозг.
неуклюже, как бы пробираясь по мозговым каналам, не использовавшимся сорок
лет. Но, ощупав рваные карманы, он убедился, что они пусты. У него ничего
не было. Ни денег, ни памяти, ни даже прошлого.
что видел в зеркале. - Ничего? Я бессмертный!
порошком. Но ощущение собственных гладких щек и твердых мышц шеи под
дрожащими пальцами - это не фантазия. Это реально. Значит, нереальность -
эти сорок прошедших лет. И человек у начала переулка солгал. Припоминая,
Сэм подумал, что этот человек глядел на него странно, с необычным
интересом. Вначале ему казалось, что это прохожий, но теперь, напрягая
свои заржавевшие извилины, он решил, что человек ждал его, готовый уйти
или остаться в соответствии с действиями Сэма. Он попытался вспомнить лицо
этого человека и не смог. Пятно, смотревшее на него и говорившее с ним. Но
глядевшее с клиническим интересом, говорившее с целью и намерением,
которые не могли быть случайными. Это была первая сознательная мысль,
сформировавшаяся в затуманенном мозгу Сэма, и воздействие ее было очень
сильно. Человек должен был находиться там по какой-то причине. Причина эта
связана с Сэмом.
проверить.
менялись. Далеко впереди, возвышающийся над зданиями, он увидел большой
шар мертвой земли в черном пластиковом пологе. Он смог сориентироваться, и