со стариком. Хлопнувшись всем своим весом о землю, старик заорал благим
матом. Ловким движением выхватив револьвер из-под кровати, Кармоди
небрежно им поиграл.
привязан короткий кинжал. Выхватив его из ножен, он приставил его к животу
Кармоди.
обошел кругом свою кровать. Кармоди не двинулся с места, он только лениво
улыбался.
свои инициалы на твой роже. Хурос остановился, лицо его было багровым.
по-гречески, кажется, не очень учтивое.
- Я пришел к тебе не для того, чтобы любоваться видом с горы.
ноги.
ответ Кармоди небрежным движением правой руки отбросил старика назад и
завел его руку за спину.
Раскалывайся, или я сломаю тебе вот это, - он дернул старика за руку. -
Ясно? - Хурос завопил от боли. - Мистер Смит, посмотрите, нет ли здесь
кого лишнего.
была сломанная мебель. Пахли здесь примерно, как в вокзальном туалете. Я
открыл крышку ободранного чайника, заглянул в какую-то шкатулку, потом
вышел вон.
сильнее загибая назад руку старика. Тот упал на колени, вместо слов
послышался скрип ржавой дверной, петли.
рыбаков, они подскажут, где. А ты ведь почти сломал мне руку...
землю.
него искоса и сказал:
улыбку.
полиции, причем даже не заработал на этом как следует. С тех самых пор он
меня и ждал, думал, я вернусь, чтобы перерезать ему глотку. У греков своя
психология. Сейчас он подсчитывает денежки и смеется над нами. Я его
немножко "попортил", он считает, что мы квиты.
это новые враги.
деревянные хижины, сушились сети и вытащенные на берег лодки. Побитые
непогодой доки, казалось, вздрагивают от каждой накатившейся волны.
Оставив машину на обочине, мы подошли к группе мужчин, стоявших у
опрокинутой лодки. Они молча ждали нашего приближения, не выражая ни
радости, ни огорчения. Кармоди поздоровался по-гречески, сказал пару слов
о погоде (как я понял) и получил в ответ несколько кивков. Потом я услышал
имя "Рашас". Последовало молчание, еще более угрюмое, чем раньше, а один
рыбак даже украдкой перекрестился.
ив ответ я вытащил традиционную десятку.
смотрели друг на друга, на свои ноги, переводили взгляд на море. Потом
один взмахнул рукой, указывая направление, другой взял банкноту из моих
пальцев. Сомкнув строй, мужчины двинулись куда-то, видимо, к ближайшему
кабачку.
дороги, потом свернул на грунтовку, что вилась среди дюн, и остановился
позади домишка, на который указали местные жители. Он выглядел даже
поосновательнее, чем остальные: на задний фасад было набито несколько
новых досок, счетчик на столбе указывал, что в доме есть электричество.
Обогнув дом, мы подошли к парадной двери. С крыльца прямо к берегу был
перекинут небольшой дощатый помост, который уходил в море футов на
пятьдесят. К этой "пристани" был привязан крепкого вида тридцатифутовый
бот.
в дверь не ответили. Он повернул ручку, приоткрыл дверь и заглянул внутрь:
никого. - Ушел куда-то.
человек - худой и жилистый. Голову его венчала импровизированная чалма,
сооруженная из подручного тряпья, а ноги были босы. Изо рта торчала
сигарета в черном мундштуке.
совет.
типа, - вступил в разговор я. Не торопясь с ответом, Рашас прошел по доку
и спрыгнул к нам. Он тщательно изучал мое лицо, щурясь от дыма своей
сигареты.
висели полки с книгами, стол был покрыт газетой. Почетное место в
единственной комнате занимал большой сверкающий стереотелевизор, со старых
почерневших балок на потолке свисали трубки дневного света. Рашас жестом
пригласил садиться и сам уселся за стол. Погасив сигарету в
пепельнице-раковине, он продул мундштук и убрал его.
поможете?
кивнул.
почему? - Он наклонился ко мне через стол. - Я вам отвечу: потому что я
Рашас, который ничего не боится. - Он откинулся назад с видом человека,
который действительно ничего не боится.
об этой монете.
продолжения.
времени на пустые разговоры.
приемы Кармоди здесь не помогут.
красивые зубы, если не считать тех, что он потерял, когда заработал хук
слева.