АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Священник мотнул головой.
- Прошу вас.
Он уверенно направился к алтарю. За алтарем находилась низкая дверь,
освещаемая лишь розоватым светом рубиновой лампочки, подсвечивавшей
какой-то образок. Коридор, в котором мы оказались, был почти темным.
Повернутые лицом к стене, накрытые или завешенные кусками материи, по
обеим сторонам стояли статуи святых. В комнате, в которую мы вошли, яркий
свет ударил мне в глаза. Стену напротив занимал огромный несгораемый шкаф.
Священник указал мне на кресло, а сам перешел на другую сторону
заваленного бумагами и старыми книгами стола. Несмотря на мундир, он
по-прежнему выглядел как священник, с белыми чувственными руками и
сухожилиями пианиста, его виски были покрыты сеткой голубых жилок, кожа,
казалось, прилегала на голове прямо к сухим костям черепа - все в нем
дышало невозмутимостью и спокойствием.
- Я слушаю вас.
- Вы знаете шефа Отдела Инструкций? - спросил я.
Он слегка приподнял брови.
- Майора Эрмса? Знаю.
- И номер его комнаты?
Священник смешался. Он попытался теребить пуговицы мундира так,
словно это была сутана.
- Вероятно, произошла... - начал он, но я его прервал:
- Итак, какой это номер, по вашему мнению, господин аббат?
- Девять тысяч сто двадцать девять, - ответил аббат. - Но я не
понимаю, почему я...
- Девять тысяч сто двадцать девять, - медленно повторил я. Мне
казалось, что я уже не забуду этот номер.
Священник смотрел на меня со все большим удивлением.
- Вы... Прошу прощения... Брат Уговорник дал мне понять...
- Брат Уговорник? Тот монах, который привел вас? Что вы о нем
думаете?
- Я в самом деле не понимаю... - проговорил священник.
Он все еще стоял за письменным столом.
- Брат Уговорник является руководителем кружка монашеского рукоделия.
- Это полезное дело, - заметил я. - И что же, позвольте узнать, эта
ячейка изготовляет?
- В основном литургические облачения и принадлежности для церковной
службы, всякую религиозную утварь...
- И больше ничего?
- Ну, иногда... по особому заказу... Например, для Отдела Слежки и
Доносительства недавно была изготовлена, как я слышал, партия
кипятильников для чая с подслушивателями. А Геронтофильная Секция
заботится об одежде и разных мелочах для болезненных старцев, скажем, о
грелках с пульсографами.
- С пульсографами?
- Да, для регистрации затаенных влечений... Магнитофонные подушечки,
в расчете на разговаривающих во сне... И так далее. Но как же так, разве
брат Уговорник не говорил вам обо мне?
- Он говорил мне о различных... - я замолчал.
- Сотрудниках нашего Отдела?
- Мы говорили...
- Прошу прощения...
Священник вскочил с кресла, подбежал к сейфу и тремя уверенными
движениями набрал номер на цифровых дисках.
Стальная дверь, щелкнув, приоткрылась.
Стали видны груды разноцветных, с печатями, папок. Священник стал
лихорадочно рыться в них, вытащил одну, и я снова увидел его бледное лицо
с блестевшими на лбу и под носом капельками пота, мелкими, как булавочные
острия.
- Прошу вас, располагайтесь, я сию минуту вернусь.
- Нет! - крикнул я, вскакивая с места. - Передайте эту папку мне! -
Мною руководило какое-то вдохновение.
Он обеими руками прижал папку к груди. Я подошел к нему, впился
взглядом в его глаза и взялся за картонный край папки, он не хотел ее
отпускать.
- Девятнадцать, - медленно проговорил я.
Капли пота, как слезы, катились по его щекам. Папка сама перешла в
мои руки. Я открыл ее. Она была пуста.
- Служба... Я действовал... Приказ свыше, - лепетал священник.
- Шестнадцать, - сказал я.
- Пощадите! Нет!
- Сядьте, пожалуйста. Вы не выйдете из этой комнаты, пока не получите
разрешения по телефону, святой отец. Понимаете?
- Так точно!
- И сами вы не будете никому звонить?
- Нет! Клянусь!
- Хорошо.
Я вышел, закрыл за собой дверь, прошел по коридору, миновал пустую
потемневшую часовню, спустился по винтовой лестнице. Снаружи часового уже
не было. Я вызвал лифт - и вдруг обнаружил, что держу в руках отобранную у
священника желтую папку.
Комната девять тысяч сто двадцать девять находилась на девятом этаже.
Я вошел туда без стука.
Одна из секретарш вязала на спицах, другая ела бутерброд с ветчиной и
помешивала чай. Я поискал глазами следующую дверь, в кабинет шефа, но
здесь не было видно никаких других дверей. Это меня шокировало.
- К майору Эрмсу, со специальной миссией, - объявил я.
Секретарши словно бы и не слышали. Та, которая вязала, сосредоточенно
считала петли.
"Может, нужен какой-то пароль?" - мелькнуло у меня в голове. Я еще
раз окинул взглядом небольшую комнату. Вдоль стен стояли секции узких
полок, разделенных вертикально на большое число узких ячеек. Над одной из
них, довольно высоко, висел раскрашенный в цветочки микрофон. Обратиться
еще раз значило смириться с поражением. Я положил свою желтую папку на
стол той девушки, которая ела.
Она посмотрела на нее, продолжая жевать. Над зубами у нее розовели
десны. Затем мизинцем отодвинула салфетку, в которую был завернут хлеб, но
так, что часть его осталась выдвинутой за край бумаги.
Я подошел к полке и в глубине ячейки заметил за ней что-то белое -
поверхность двери.
Она была загорожена полками. Без раздумий я ухватился за секцию и
стал ее отодвигать. Вертикальные пластины, делящие полки на ячейки,
угрожающе зашелестели.
- Шестнадцать, семнадцать... - считала зловещим шепотом секретарша, -
девятнадцать...
Полки за что-то зацепились. Дверь освободилась лишь наполовину. Я
заметил, что она отворялась в ту сторону, нажал на ручку и протиснулся
между косяком и боковиной секции полок.
4
- Наконец-то вы изволили явиться! - приветствовал меня юношеский
голос.
Из-за письменного стола красного дерева поднялся офицер со светлыми,
как лен, волосами, без кителя, в одной рубашке. В комнате было очень
жарко. Из ящика стола он достал маленькую щеточку.
- Вы запачкались о стенку.
Он чистил мне рукав и в то же время говорил.
- Я ждал вас со вчерашнего дня. Надеюсь, вы провели ночь не наихудшим
образом? Работа не позволяла мне сегодня отойти, но я этому даже рад, ибо
из-за этого мы не могли разминуться. Минуточку, вот тут еще немного
известки. Однако, я уже настолько глубоко вошел в ваше дело, что отношусь
к вам как к старому знакомому, а ведь мы, собственно, еще ни разу не
виделись. Я - Эрмс, да вы, впрочем, знаете.
- Да, знаю, - сказал я. - Благодарю вас, не утруждайте себя, господин
майор, это пустяк. У вас есть для меня инструкция?
- Ясное дело, иначе зачем бы я сидел здесь? Чаю?
- Да, пожалуйста.
Он пододвинул ко мне стакан, спрятал щетку в стол и сел. При этом он
все время улыбался. У него была обаятельная наружность светловолосого
мальчишки, хотя присмотревшись к нему поближе я обнаружил вокруг его
смеющихся голубых глаз морщинки, однако это были морщинки смеха. Зубы у
него были как у молодого пса.
- Ну, к делу, мой дорогой. Инструкция... Где же это она у меня была,
эта инструкция...
- Только не говорите, что вам надо за ней выйти, - заметил я.
Я слабо усмехнулся. Он залился таким неудержимым смехом, что у него
даже слезы выступили на глазах. Поправляя развязавшийся галстук, он сквозь
смех проговорил:
- Ну и шутник же вы! Нет, не нужно мне никуда выходить, она у меня
здесь.
Он показал рукой в сторону. Из бледно-голубой стены выступала
стальная оболочка небольшого сейфа. Он подошел к нему, покрутил кодовые
диски так, что сейф аж завибрировал, извлек из его недр толстую пачку
бумаг, перевязанную шнурком, бросил ее на стол и, опершись на нее сильными
большими руками, сказал:
- Ничего не скажешь, задал вам наш старик задачу. Крепкий орешек!
Придется попотеть. Для вас это, наверное, впервые?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [ 12 ] 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
|
|