вуалью волос. Волосы красновато-коричневые, а кожа такая же прекрасная,
как у всадницы.
поднимаясь, но все время держась над нею.
медно-красными, ржаво-красными и бронзово-красными волосами, висевшими
свободно или собранными на голове. У всех груди обнажены, все в коротких
юбках и в полусапожках. В руках у них длинные копья и маленькие щиты. И
все похожи на валькирий, этих щитоносиц асов. Проезжая, они негромко
напевали странную мелодию.
Поющие женщины последовали за ними.
исчезли.
звуками, указывая на противоположный берег реки. Очевидно, он говорил, что
мы должны пересечь ее. Он замолк, прислушиваясь. Маленькая женщина сбежала
по поломанным ступеням. Мужчина гневно защебетал, подбежал к Джиму, начал
бить его кулаком по ногам, как бы заставляя встать. Потом побежал вслед за
женщиной.
ждал нас; по крайней мере он не убежал, потому что если и ждал, то делал
это весьма странно. Он танцевал в маленьком круге, причудливо размахивая
руками и напевая необычную мелодию из четырех нот, снова и снова повторяя
эти ноты в различной последовательности. Женщины не было видно.
будто охотящаяся стая, чей предводитель учуял запах добычи.
прекратил свой танец. Руки ее были полны небольших пурпурных ягод,
напоминавших волчьи. Мужчина показал в сторону реки, и они пошли туда,
прячась в папоротниках. Мы - следом. Выйдя из зарослей, мы пересекли
зеленый газон и остановились на берегу реки.
ближе.
мою талию и пытался сорвать с меня рубашку. Женщина что-то распевала
Джиму, размахивая руками с пурпурными ягодами.
рюкзак. Мы быстро скатали одежду и обувь, перевязали ремнями и надели
сверток на плечи.
предложила Джиму наклониться, а когда он послушался, натерла его голову,
плечи, грудь, бедра, ноги раздавленными ягодами. Маленький мужчина то же
самое делал со мной. У ягод был странный резкий запах, от которого
слезились глаза.
большие, как у анаконды, и покрыты изумрудно-зеленой чешуей. На головах
ярко-зеленый гребень, продолжающийся вдоль стены; он виден в белой воде на
извивающихся телах. Мне явно не нравилась мысль о том, что придется
окунуться в эту воду, но теперь я понял, с какой целью нас намазали соком
ягод. Очевидно, золотые пигмеи не хотели причинить нам вреда. И к тому же
они, несомненно, знают, что делают.
повиновался и услышал всплески от прыжков маленькой женщины и Джима.
Мужчина оглянулся на меня, кивнул и поплыл через реку, как угорь, и я с
трудом догнал его.
к пояснице; один раз, стряхнув воду с глаз, обнаружил, что рядом плывет
змея; казалось, она соревнуется со мной в скорости.
этом месте достигала в ширину примерно тысячи футов. На середине ее я
услышал резкий крик и почувствовал над головой удары крыльев. Я
перевернулся, отбиваясь руками.
угрожая своими когтями.
уйгурском:
берегу на своей большой черной кобыле сидела женщина-волчица, держа в
руках плененную девушку. Глаза волчицы сверкали, как сапфировые звезды,
свободную руку она подняла в призывном жесте.
белоснежные волки.
повиноваться ей. Но нет, она не женщина-волчица. Кто же она? Я вспомнил
уйгурское слово, древнее слово, я и не подозревал, что знаю его. Салюрда -
ведьма. И вместе с этим словом пришло гневное неприятие ее призыва. Кто
она такая, Салюрда, чтобы командовать мной? Мной, Двайану, который в
прежнее время приказал бы высечь ее скорпионами за такую наглость!
повинуется тебе! Когда я призову тебя, повинуйся!
над моей головой и улетел. Я слышал рычание белых волков, слышал топот
копыт черной кобылы. Добравшись до берега, я вышел на него. Потом
повернулся. Женщина-волчица, сокол, белые волки - все исчезло. На
оставленном мной в воде следе играли, ныряли, плавали зеленоголовые змеи.
что же заставило меня сказать так.
еще очень сильно, и, поскольку я не понимал его причины, оно меня
раздражало. - Она приказала мне вернуться, и что-то взорвалось у меня в
голове. И тут... тут мне показалось, что я ее знаю, что ее приказ мне -
наглость. Я так и сказал ей. Она больше меня удивилась моим словам. Как
будто это говорил кто-то другой. Как тогда... - я заколебался, потом
продолжил, - когда я начал проклятый ритуал и не мог остановиться.
насквозь промокла. Пигмеи с явным недоумением следили, как мы извиваемся,
пытаясь натянуть ее на себя. Я заметил, что красное пятно вокруг раны на
груди маленького мужчины побледнело, и хотя сама рана оставалась свежей,
она уже была не так глубока и начала заживать. Я посмотрел на свою руку:
краснота почти исчезла и только легкая припухлость показывала место,
которого коснулся нектар.
направляясь к линии невысоких холмов примерно в миле от нас. Туманный
зеленый свет наполовину скрыл их, как он скрывал вид на север, когда мы
впервые взглянули на долину. На половине пути местность была ровной,
покрытой травой с голубыми цветами. Потом начались папоротники, которые
становились все выше. Мы увидели тропу, не шире оленьей; она вела в густые
заросли. Мы пошли по ней.
рюкзак. Однако я привык есть вволю, когда это возможно, и обходиться
совсем без еды в случае необходимости. Поэтому я затянул пояс и оглянулся
на Джима, шедшего за мной.
след и позвали ее.
выучить. Но она тем не менее ведьма. Не сдерживай Двайану, когда имеешь с
ней дело, Лейф.
все больше и больше, и вот уже звучат десятки. На этот раз они звучали
весело, в танцевальном ритме, который снимал любую усталость. Казалось,
они близко. Но вокруг нас смыкались папоротники, и ничего не было видно.
Узкая тропа извивалась между стволами, как гибкий ручей.
остановилась. Перед нами местность резко повышалась на триста-четыреста
футов. Склон, за исключением вьющейся тропы, весь зарос с основания до
вершины густыми зелеными кустами, усаженными зловещими трехдюймовыми
шипами - живая chevaux-de-frise <средневековое укрепление на пути
кавалерии, усаженное кольями, торчащими в разные стороны>, которую не
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Орлов Алекс
Апраксина Татьяна