присоединились другие волки; сначала их было немного, но очень скоро
голоса сотни волков Стаи как один неслись в небеса, воспевая величие
богини.
неподалеку. Клочья тумана окутывали огромные сосны, но яркая луна освещала
поляны и возвышенности, помогая волкам отыскать источник запаха. Волки
быстро нашли след, почуяв кровь, пищу и страх. Песнь Стаи стала тише и в
ней зазвучала угроза. Словно серые призраки, волки носились по лесу, все
быстрее, по мере того, как к ним возвращалась резкость и свобода движений.
Олень увидел своих преследователей, и в его глазах застыл ужас. Он
помчался прочь, но, когда Стая начала окружать свою жертву, исход погони
был предрешен. И снова после векового сна, могущественные волки затянули
песнь, на этот раз посвященную своей ужасной охоте. Песнь была древней и
пронзительно прекрасной - волки восславляли богиню и силу ее детей.
на Робин, которая стояла на камнях у заинтересовавшего ее гриба, кабан, с
невероятной скоростью перебирая своими коротенькими ножками, помчался к
ней. Тристан, у которого все внутри сжалось от страха, пришпорил коня и
направил его прямо на кабана. Полдо, Арлен и Дарус видели зверя, но были
от него намного дальше, чем принц. Псы тоже были далеко: Кантус увел свору
за озеро; и хотя собаки и услышали воинственное хрюканье кабана, добраться
до него так быстро они не могли.
бросился на кабана. Из его груди вырвалось грозное рычание, когда он
бросился между Робин и нападавшим на нее зверем и вцепился зубами ему в
ухо. В то же время безжалостные клыки вонзились собаке в бок, все глубже
проникая в тело.
Его легкие были пробиты клыками кабана, но Ангус из последних сил сжимал
челюсти на ухе своего страшного противника.
Над головой, в нескольких футах от себя она увидела ветку большой сосны.
Подпрыгнув и ухватившись самыми кончиками пальцев за сук, девушка
попыталась закинуть на него ноги. Но в этот момент кабан отшвырнул тело
Ангуса в сторону и бросился на свою жертву. Испачканный кровью клык задел
ногу Робин, и она закричала.
сильный удар, и клинок глубоко вошел в плечо зверя. Но рана, казалось,
только еще больше разбудила в нем жажду крови.
озверевшего кабана. Принц успел заметить, что из щетинистого бока уже
торчат две стрелы, а Арлен и Полдо готовятся выстрелить еще раз.
взгляд своих маленьких, налитых кровью глазок с Тристана на лучников.
Наконец, опустив голову, он метнулся к принцу. Кровь густой струей текла
по его плечам, из раны, нанесенной Тристаном, а с другой стороны торчали
две глубоко вошедшие стрелы. Животное злобно хрипело, но нападало с
прежней свирепостью.
намного опередивший остальных собак, ударил кабана в бок. Сила удара была
так велика, что тот покатился по земле. Стрелы обломились, а кровавая рана
покрылась грязью и сосновыми иголками. Кабан вскочил на ноги, сердито
хрюкнул и яростно попытался вонзить свои клыки в Кантуса.
достать до длинного поджарого бока Кантуса ему не удалось: пес был слишком
хитер и ловок для своего неуклюжего противника. Молниеносно развернувшись,
Кантус сомкнул свои могучие челюсти на морде кабана, прямо над клыками.
Тот попятился назад и отчаянно завизжал, но стряхнуть с себя безжалостного
врага никак не мог. Дарус, проскакав по каменистому берегу озера, выехал
на поляну и улыбнулся с мрачным удовольствием.
сжимаются могучие челюсти пса. Через несколько секунд вся свора
присоединилась к Кантусу. Расправа над кабаном была малопривлекательным
зрелищем. Кантус так до самого конца и не разжал своих стальных челюстей,
а остальные собаки рвали бока, живот и горло зверя. Целую минуту кабана
было практически не видно - со всех сторон его окружала свора, но,
наконец, сказалась потеря крови, и он с предсмертным хрипом упал навзничь.
охотничьего пса. Ангус приоткрыл глаза и слабо шевельнул хвостом, узнав
хозяина, затем темные глаза, уже затуманенные смертью, закрылись навсегда.
Ангусом, еще молодым и полным сил, бродили в окрестностях замка. Но тут он
подумал о Робин и бросился к девушке, которая, раскачиваясь на руках,
висела на ветке. Она отпустила ветку до того, как к ней подоспел Тристан,
но тут же со стоном покачнулась - раненая нога дала о себе знать. Тристан
успел подхватить ее и помог ей сесть на мягкую подушку из сосновых иголок.
за плечи.
убрал руку и встал. Робин с благодарностью посмотрела на него, но когда
девушка перевела взгляд на Ангуса, ее глаза наполнились печалью. К ним
подошел Арлен и, откашлявшись, сказал:
другого конца.
прошептала тихую молитву, чтоб дух старой собаки успокоился в свой
смертный час.
каменной пирамиды и посмотрел на Даруса. - Как остальные собаки?
порядке.
острый охотничий нож, провел стальным острием по тому, что осталось от
глотки кабана. Пока он вспарывал тощий живот зверя, Арлен начал выкапывать
в земле небольшую яму для внутренностей. Остальные отправились с
погребального места обратно в лагерь. Кантус со сворой бежали по дальнему
берегу озера, в то время как всадники ехали по более гладкому ближнему
берегу. Собаки уже почти догнали их на другой стороне озера, когда Кантус
вдруг остановился и зарычал. Злобно лая, он отказывался сдвинуться с места
и, не сводя глаз, глядел на что-то.
береговыми скалами к нетерпеливо лающей своре собак. Он подошел к Кантусу
и посмотрел на землю.
ничего подобного до сих пор не видел. Когда остальные охотники
присоединились к Дарусу, они увидели, что он стоит на плоском камне.
Вокруг разлилось мелкое озерцо, но у основания камня воды почти не было, и
вот тут-то в грязи они обнаружили след.
подошвой. Гвозди были вбиты в подошву неравномерно, и не вызывало
сомнений, что сапог был далеко не новым. Впрочем, ничего бы особенного
этот след из себя не представлял, он вполне мог бы принадлежать леснику
или какому-нибудь пастуху - если бы не тот факт, что длина его была полных
два фута.
а вся нижняя часть тела онемела. Вдруг он понял, что совершенно обнажен и
находится вовсе не у себя дома.
лежал на грязном берегу мелкой речушки. Нижняя часть тела была погружена в
ледяную воду, которая и лишила его чувствительности. Медленно, с
невероятным усилием Эриан выбрался из воды, и остался лежать в грязи на
берегу, дрожа от холода. Переплетение древесных корней и окружавшие его
кусты служили надежным укрытием. Эриан попытался вспомнить, как он здесь
очутился, но его сознание отказывалось в этом помочь. Решить такую задачу
он был не в состоянии. Эриан понял, что время рассвета уже прошло, но
события ночи полностью стерлись из его памяти, оставив лишь темное неясное
пятно. Что же с ним произошло? С тяжелым стоном Эриан сел и еще раз
огляделся. Речушка текла справа налево, и до него донесся соленый запах
моря, - он понял, что находится недалеко от побережья. По берегам речки
росли кусты и небольшие деревья, но дальше местность была совершенно
открытой.
вода и кровь нанесли на тело причудливый грязно-алый рисунок. При этом он
сам, вроде бы, ранен не был, очевидно, кровь попала на него откуда-то еще
или, может быть, с кого-то другого.
находится в устье реки Корлис, которая впадала в море как раз в северной
части города. Медленно, прячась в зарослях прибрежного кустарника, Эриан,
спотыкаясь, побрел в Корвелл.