усиливавшими его мрачный вид. Форт состоял из одного внутреннего здания и
внешней стены, он оказался меньше, чем я думал. Пожалуй, это было не
укрепление, а, скорее, пограничный пост, охраняющий и защищающий землю,
поскольку вокруг не было ни жителей, ни возделанных полей. Это был
солдатский лагерь, а не убежище для фермеров, каким мог быть любой замок.
равнинную местность. По-видимому, она связывала два центра - этой области
и внешнего мира, возможно, даже Ырджара. Этим и следовало
руководствоваться.
представления, где находится порт, на север или на юг отсюда. Впервые я
подумал, что мое удивительное везение кончилось: у меня был меч, но не
было ни пищи, ни воды, ни защиты от непогоды. И энергия, порожденная моей
волей, которая так долго поддерживала мое истерзанное тело, угасала. Я мог
бы задать себе вопрос, но боялся, потому что ответ был слишком ясным.
ходом, но я вышел на высокое место, и часовой мог легко заметить меня. Я
заставил свои ноги двигаться вперед, пока можно, потом полз, извивался,
перекатывался, одним словом, делал все, что мог, лишь бы двигаться.
сильную боль, но не калечили тела, так что сейчас оно могло делать
необходимые усилия. Но я впал в какое-то оцепенение, в котором верх взяла
та часть мозга, которая не могла сознательно понимать, планировать или
жить, а лежала глубоко под всем этим.
какой-то скрытый сигнал предупреждает меня о скрытой опасности. Оба раза я
оказывался способным снова сойти с дороги и идти там, где кусты и скалы
могли укрыть меня. Один раз мне показалось, что меня выслеживает какой-то
ночной хищник. Но, видимо, это создание не сочло меня подходящей добычей и
исчезло.
всегда было два кольца, но через определенное количество лет появлялось
третье, что служило великим предзнаменованием для жителей планеты. Я
смотрел на них без удивления, только с благодарностью, потому что их свет
освещал мне путь.
пересох, как посыпанный пеплом, сжигавшим язык и внутреннюю поверхность
щек. Только тренированная воля заставляла меня двигаться, и я боялся
отдыхать, потому что потом мне не удастся не только идти, но и ползти. А
мне необходимо было миновать то место, где дорога шла только в одном
направлении - в западную сторону. Потом - я обещал своему телу - потом я
отдохну в первой попавшейся норе.
пространства в кусты и проталкивался в них до тех пор, пока не
почувствовал, что дальше ползти некуда. Последний толчок просунул мое
избитое и исцарапанное тело между двумя густыми кустами.
высохшему телу. И был гром, удары воды о пороги речки. Я не решался
пуститься вплавь по дикому течению, потому что меня разобьет о скалы.
Вода... Грохот...
но я был мокрым, и влага лилась всюду, образуя сплошную завесу дождя. И
гром действительно громыхал, но в небе.
холмами сверкали стрелы молний. Наверно, был еще день, но такой темный,
что трудно было что-нибудь разглядеть. Я поднял голову и раскрыл рот,
чтобы дождь напоил меня.
разрываемого жуткими вспышками молний, и при свете этих молний сквозь щель
между кустами я увидел отряд всадников, ехавших к востоку, как будто их
гнал дождь. На них были плащи с капюшонами. Отряд растянулся длинной
вереницей, уставшие животные отставали, пена капала из их пастей. Весь вид
этой компании говорил о том, что их гонит какая-то неотложная
необходимость. Когда они проезжали мимо меня, я почувствовал их эмоции -
страх, злобу, отчаяние - которые были так сильны, что меня как бы ударило.
Под плащами я не мог видеть цветов и геральдических знаков, указывающих
чье походное знамя полощется над их головами, но я был уверен, что это
люди Озокана. И, значит, они охотятся за мной.
были для меня пыткой. Наверное, меня распустила и разбаловала жизнь
Свободного Торговца, вот мне и трудно работать в условиях дискомфорта. Но
я все-таки снова двигался в тумане, который так плотно окутал меня, что
мне казалось, будто я попал в охотничью паутину краба-паука с Тайдити.
небес выпало столько дождя, что вода уже не могла впитаться и бежала по
поверхности. Время от времени я пил, не думая о том, что в ней могут быть
какие-нибудь элементы, вредные для меня. Но если я имел воду, то пищи не
было, и воспоминания о жирной массе, которую я так неохотно ел - когда это
было? Прошлой ночью? Две ночи назад? - преследовали меня, принимая
пропорции авакианского банкета с его двадцатью пятью церемониальными
блюдами. Через некоторое время я нарвал листьев с кустарника и стал жевать
их, выплевывая мякоть.
и не хотел знать.
светом.
крепости или Ырджара...
шар-лампа. Последний предупреждающий шепот в моем мозгу быстро увял...
лунный шар...
дальнее зрение, всестороннее зрение, растягивание колец. Иногда это
отягчает жизнь, когда внутреннее желание входит в противоречие со всем
этим. Если так случается, тогда желание Майлин идет насмарку. Я желала
только одного: оставаться на ярмарке со своим маленьким народом, а
проснулась от первого ночного сна, поняв, что пришел зов, хотя не знала,
откуда и от кого. И я услышала, как скулил и хныкал мой маленький народ,
чувствительный к влиянию власти, потому что ее сильное принуждение
задевает также и их, приносит недовольство и страх.
вверх и вниз, чтобы они смотрели на меня и забыли страх. Когда я дошла до
того места, где мы положили барска, я увидела животное на ногах. Оно
стояло, чуть опустив голову, как бы готовясь к прыжку, его глаза горели
желтым огнем, и в них жило безумие.
они взывали к власти, то этот ответ не им, а мне!
слова. Мы были кровными родственниками, хотя и не близкими, и Малик не
всегда был одного мнения со мной. Он часто предостерегал меня от того, что
считал безрассудством. Однако, он не мог не верить Певице, которая
говорит, что получила сообщение, так что теперь он ждал. А я взяла жезл в
ладони и медленно поворачивала, потому что теперь мой маленький народ
успокоился, и страх был отгорожен от их мозга барьерами власти. Я
направляла жезл на север, юг, запад, он не двигался в моем слабом захвате.
Но когда я повернула его на восток, он сам выпрямился, указывая точное
направление. Он стал горячим, требовательным, и я сказала Малику:
могут быть уравновешены на весах Моластера. Для Певицы это еще более
справедливо, потому что только так власть питает и хранит вспыхнувший
свет.
планы? - спросила я.
Малик слегка замялся.
трибунале ярмарки в этом году. И не говорил ли также инопланетник Слэфид о
другом родственнике Озокана, об Окоре, капитане стражи? Но все-таки никто
не может ломать все законы и обычаи.
со мной. Я видела, что он смущен, хотя и не опустил глаз. Он ведь был
Тэсса, и между нами всегда была правда и откровенность. И я сказала:
Крипа Ворланда отвечать на жалобу Отхельма, продавца животных. На отряд
напали всадники из-за границ ярмарки. Произошла схватка, и инопланетник
исчез. Думают, что он вернулся к своим, поэтому глава жрецов приказал
закрыть ларек Торговцев и их самих удалить с ярмарки.
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Сапковский Анджей
Бажанов Олег
Березин Федор