Юлий тайком ухватился за оборку одеяния отца Сифанса, чтобы не потерять
его в темноте. Затем раздался голос священника, который поведал о
нескончаемой битве между Акхой и Вутрой. Ночь принадлежала Акхе и
священники были готовы защищать свою паству в течение долгой битвы. Те,
кто выступал против своих хранителей, должны умереть.
том же громадном зале, через который когда-то его провел Сатаал. Источник
слепящего света, как и раньше, находился высоко над головами.
человеческую фигуру. Как только осужденный издал крик, Юлий сразу узнал
квадратное, обрамленное короткими волосами лицо, пылающее страстью. Это
был Нааб, молодой человек, выступление которого он слушал в Прейне.
врагу. Поколение за поколением вы погрязаете в бездействии, ваши ряды
редеют, Панновал гибнет! Мы не должны быть пассивными служителями великого
Акха. Нет! Мы должны сражаться вместе с ним. Мы также должны страдать. Мы
должны внести свой вклад в великую битву Неба и Земли! Мы должны
очиститься, переделать себя.
шлемах. Прибывали и новые, неся в руках дымящиеся головешки. Вместе с ними
шагали на кожаных поводках фагоры. Все остановились и повернулись к
осужденному. Головни взметнулись над головами. Дым ленивыми струями
поднимался вверх. Несгибающееся тело великого кардинала со скрипом
нагнулось вперед, согбенное под тяжестью одеяния и митры. Он три раза
ударил жезлом в землю и пронзительно закричал на церковно-олонецком языке:
стала еще гуще, плотнее. Позади осужденного, позади фагоров и солдат вверх
взметнулась фигура Акха. Толпа заволновалась в томительном ожидании.
Нечеловеческая голова бога, казалось, нависла над толпой. Под невидящими
глазами зиял распахнутый рот.
своему усмотрению!
вделанную сбоку рамы. Рама со скрипом начала сгибаться.
назад. По мере того как на раме обнажались петли, его тело выгибалось,
делая его совершенно беспомощным.
животного украшали наконечники из серебра. Он стоял в своей обычной
неловкой позе, нагнув вперед морду.
взвилась пронзительная трель флуччеля, затем звук оборвался.
грудь, беспомощно светящиеся в столбе света.
плоть!
Его пасть раскрылась и два ряда тупых зубов стиснули беззащитное тело.
Челюсти сомкнулись. Фагор поднял голову и из пасти у него торчал кусок
плоти. Он шагнул назад, стал между двумя солдатами и с безразличным видом
сглотнул. По его белой волосатой груди потекла струйка крови. Задняя
колонна света погасла. Акха исчез во тьме. Многие послушники упали в
обморок.
человеческого. Их всех нужно истребить.
они постоянно напоминали нам о нашем общем враге, - сказал Сифанс.
горшечникам - им ведь всегда не хватает топлива. Но я, по правде говоря,
точно не знаю. Я предпочитаю держаться подальше от распоряжений
администрации.
голосе недовольство. Но про себя он все время повторял:
ничего общего.
милиционерами, а их светящиеся в темноте глаза пристально и недобро
смотрели по сторонам из-под косматых бровей.
фагоры.
Иногда Акха усмиряет их дух.
наклонился в темноте к Юлию.
ты лучше поймешь сложности Панновала. А может, и нет. Существуют особые
группы духовных лиц, воинственные мистики, о которых ты ничего не знаешь.
Но наверное, об этом лучше ни слова...
едва слышным сквозь плеск падающей рядом воды.
плоти, но взамен приобретают таинственную силу...
сану, предпочитают, чтобы административные духовные лица оставались
такими, какие они есть сейчас. Эти воинствующие мистики могут вступать в
контакт с мертвыми. Если бы ты был одним из них, ты мог бы поговорить с
отцом после смерти.
такой степени, что станут почти божественными. Я сам, когда умер отец, с
горя начал поститься, а после многих дней поста отчетливо увидел его
висящим в земле, как будто в другой стихии. А уши у него были закрыты
руками, как будто он слышал звуки, которые ему не нравились. Смерть - это
не конец, а наше продолжение в Акхе - ты вспомни, что мы с тобой учили,
сын мой.
трудности. Он оказался слабым, а я хочу быть сильным. Где они, эти
воинствующие мистики, о которых ты говоришь?
углубляться в эту тему. - В голосе священника слышалось раздражение.
считаешь, что священники должны переродиться, как об этом говорил Нааб, не
так ли?
напряженной тишине Юлий слышал шорох его сутаны... - Многие ереси приносят
раскол в Святилище, и ты узнаешь это, когда примешь духовный сан. Когда я
был молодым, было гораздо легче. Иногда мне кажется...
не пойму, почему я вообще говорю с тобой об этом? Ну ладно, на сегодня
все.
пирамиде власти, которая цементировала Панновал в одно целое. Управление
всеми делами находилось в руках священников, которые опирались на милицию
и в свою очередь оказывали ей поддержку своим авторитетом. Не было
верховного судьи, не было верховного вождя, подобного вождям племен,
живущих в безмолвной пустыне. За спиной каждой группы священников стояла
другая группа, за ней третья - и так далее. Ранги священников образовывали
бесконечную иерархическую пирамиду, уходящую в метафизический мрак, и не
было той последней инстанции, которая повелевала бы всеми остальными.
далеких горах. В Святилище не было устоявшихся норм. Священники могли
служить солдатами и наоборот. Под покровом молитв и учений царила
настоящая неразбериха. Акха был где-то там. Там, где была более крепкая
вера.
мистики, которые могли общаться с мертвыми и творить другие чудеса, думал
Юлий. Ходили слухи, к которым следовало прислушиваться в такой же мере,