нравилась Тропайлу, да и голос звучал уж слишком тепло.
голос был вполне спокоен.
не вернулся живым, так? Но вы сказали, что сами видели Пирамиду.
из лагеря, разбитого в пяти тысячах футов.
глупостью, она, по крайней мере, что-то новое, над чем стоит подумать.
Вполне возможно, ее перспективы несбыточны. Но они могут оказаться и
реальными. Или, может быть, можно отыскать нечто реальное среди всех
призрачных надежд и самообманов. Глен Тропайл был Волком. Он сделает все
возможное и найдет способ получить выгоду в любых обстоятельствах. Если не
удастся одно, он попробует другое. Это новое стоило испытать.
двадцать пять дней, сорок три тысячи восемьсот часов. Сначала наступили
примерно семьдесят дней весны, в течение которых обновленное Солнце
заливало теплом льды, и океаны, и камни, а они с жадностью поглощали его.
Льды плавились, океаны нагревались, а камни, наконец, становились приятно
теплыми на ощупь, а не ледяными.
- Фермеры снова копались в земле, угольщики торжественно запечатали свои
печи и временно занялись плотничным делом или ремонтом дорог, а полторы
тысячи приверженцев Культа Льда из всей Северной Америки начали
паломничество на Ниагару, посмотреть, как вскрывается река.
фермеры быстро готовили землю для новых посадок и вновь собирали урожай, а
потом, уже в последний раз, сажали снова. Прибрежные города, как обычно,
затоплялись разливающимися потоками воды с полярных шапок, доставляя
утонченное удовольствие тем, кто любил Погружения в Воду. Отличный год,
говорили они друг другу, виноградный год - плоская вершина Здания-Стрелы
исчезла в пламени заката.
сад городка-колонии. Это было не то, чего он ожидал, но имело то
преимущество, что пока его подопечные учились, он учился тоже.
грабители "овец", между ними существовали гораздо более сложные
экологические отношения. Повсюду среди Овец жили Волки, они были
закваской, ферментом этого общества.
Как и вы, ваши друзья играют на деньги, как только начинают говорить, и вы
умеете подсчитать проценты и сложные проценты, когда захотите. Многие
этого не могут.
ним и было.
подвергаются постоянной опасности; его могут обнаружить и убить. Хотя
обычно Волк может защититься от любого количества Овец.
жить среди Овец. Но это очень важно. Без нас они бы погибли - от застоя,
разложения, в конце концов от голода.
свои заборы.
подыскивая слово, но ему все-таки удалось придумать его -
конкурентоспособны. Он обнаружил, что словесные табу продолжали довлеть
даже после того, как он преодолел табу в поведении.
бы Правила Поведения для Малышей, эти дети учились драться. Вечный спор о
том, кто будет Биг Билл Зекендорф в странной игре, которая называлась
"Зекендорф и Хилтон", иногда заканчивался разбитыми носами.
сказал:
Мы подозрительные животные, Тропайл. Когда дети немного подрастают, мы
достаточно тренируем их для того, чтобы они могли один раз погрузиться в
Медитацию и прочувствовать, что это такое, - или, по меньшей мере,
притвориться. Если им придется жить среди Граждан, этого им хватит. Но
большего мы не разрешаем.
надпочечники начали сокращаться.
знаем, что иногда во время Медитации люди исчезают. В разговорах Овец о
Перемещении достаточно правды. Мы не хотим исчезать. Не погружайся в
Медитацию, Тропайл. Слышишь?
минуту, когда Хендл был не занят, вернее, не занят настолько, насколько
было возможно для этого человека. Все взрослое население колонии было на
площадке, которую они использовали как учебный плац; когда-то это было
"футбольное поле", как сказал Хендл. Они занимались строевой подготовкой,
которая проводилась регулярно два раза в неделю; лишь небольшая плата за
то, что живешь среди свободных и прогрессивных Волков, а не скучных,
теплокровных Овец. Тропайл очень запыхался, но бросился на землю рядом с
Хендлом, затаил дыхание и проговорил:
знал, о чем он хочет сказать. Как может быть плохо то потрясающее
ощущение, которое возникает, когда чувствуешь Единство? И в конце концов,
Перемещения настолько редки, что вряд ли стоит принимать их во внимание.
Но он не был уверен, что сможет разъяснить это Хендлу таким образом. Но
попытался:
Понимаешь, что я хочу сказать? Это чувство ни с чем не сравнимо. Этот
покой, красоту, гармонию, спокойствие невозможно описать.
золоченые идолы, поэтому они созерцают свои собственные пупки. И только.
Им не по карману спиртное. Они даже не могут позволить себе напрячь
мускулы, чтобы глубоко вздохнуть и основательно провентилировать легкие,
чтобы дойти до состояния кислородного опьянения. И что же остается?
Самогипноз. Ничего больше. Это все, на что они способны, этому они и
учатся, это они считают приятным и полезным, и все довольны.
мысль. Он приподнялся на локтях.
понимаем всего этого и боимся. Но, умоляю, не говори мне, что Перемещение
- это высший Самопроизвольный Акт, Полное Отрицание Двойственности,
Соединение с Брахм-Землей и прочую чушь. Ты не знаешь, что это такое. Мы
тоже. - Он начал вставать. - Мы знаем лишь то, что люди исчезают, а мы
этого совсем не хотим. Поэтому мы не медитируем. Ни один из нас, включая
тебя.
недосягаемую Пирамиду в Гималаях обходным маневром с флангов?
калорий в день способствовали тому, что тело Тропайла обрастало мускулами,
мясом, а мозг при этом сохранял живость. Он не утратил дар быстро
воспринимать все вокруг, своей энергии, всего того, что отличало Волков от
Овец. Но в нем появилось и новое чувство. Счастье? Ну, если счастье - это
сознание цели и надежды на то, что эту цель можно достичь, тогда счастье.
Никогда раньше в своей жизни он не испытывал этого чувства. Всегда лишь
секреция надпочечников была причиной того, что он добивался превосходства,
это прошло или почти прошло, потому что было позволено в том обществе, в
котором он жил сейчас.
поля Джерси. И все же слабое сомнение оставалось. Отряды против Пирамид?
жарко, стояла середина лета пятигодичного цикла, навязанного Пирамидами.
Настало время немного отдохнуть, а может быть, и перекусить.
Шилова Юлия
Куликов Роман
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Курылев Олег