Чтение 12–й страницы книги ~Стража! Стража!~

- Думаю, что его вызывает пара огромных крыльев, сэр. - сказал он.

- Присмотритесь, сержант.

Дракон пал. Это не был стремительный полет. Он просто оторвался от вершины башни и наполовину упал, наполовину полетел прямо вниз, исчезнув из поля зрения за зданиями Университета.

Бодряк поймал себя на мысли, что он прислушивается, ожидая удара.

А затем дракон опять возник в поле зрения, двигаясь как стрела, двигаясь как выстреленная звезда, двигаясь как нечто, падающее со скоростью тридцать два фута в секунду в безостановочном полете. Он скользнул над крышами на высоте человеческого роста, наводя еще больший ужас своим звуком. Звук был такой, как если бы небеса медленно и аккуратно разорвали пополам.

Дозорные бросились навзничь. Бодряк поймал мимолетный взгляд огромного, немного смахивающего на лошадь чудовища, пока оно не ускользнуло прочь.

- Чертовы задницы. - сказал Валет, откуда-то из-под водостока.

Бодряк изо всех сил ухватился за дымоход и выпрямился. - Вы в форме, капрал Валет. - сказал он дрожащим вовсю голосом.

- Простите, капитан. Чертовы задницы, сэр.

- Где сержант Двоеточие?

- Подо мной, сэр. Держится за дренажную трубу, сэр.

- Ах, незадача. Помогите ему подняться, Морковка.

- Боже. - сказал Морковка. - Посмотрите, что творится.

Вы могли описать положение дракона по рою стрел, выпущенных в городе, и по крикам и стонам всех тех, кого поразили отлетевшие рикошетом и промазавшие стрелы.

- Он даже еще не взмахнул крыльями! - кричал Морковка, пытаясь встать на крышку дымохода. - Вы только посмотрите на его полет!

Он не должен быть таким большим, говорил сам себе Бодряк, наблюдая как огромный силуэт закрывает собой реку. Он был длиной с улицу!

Над доками вздымались языки пламени, и на миг чудовище очутилось в свете луны. Затем оно взмахнуло крыльями, со звуком, подобно тому как породистое стадо шлепается со скалы.

Он превратился в туго сжатый круг, рывками несколько раз сотряс воздух, набирая скорость, и удалился прочь.

Когда он пролетал на Домом Дозора, то выплюнул столб белого огня. Черепица на крыше не расплавилась, но плитки вспыхнули огненно-красными капельками. Дымоход взорвался и кирпичи дождем полетели на улицу.

Громадные крылья колотили по воздуху, в то время как чудовище парило над горящим зданием, пламя взлетало языками над обломками. Затем, когда от всего оставалась только груда расплавленных камней и щебенки, с потеками и пузырями, дракон поднялся ввысь, презрительно хлопнув крыльями, и взмыл все выше и выше, дальше и дальше, улетая прочь из города.

Леди Рэмкин опустила телескоп и медленно покачала головой.

- Это неправильно. - прошептала она. - Это вообще неправильно. Он не мог такого сделать, вообще ничего такого.

Она опять подняла телескоп и замерла, пытаясь разгля деть, что же горит. Внизу, в своих клетках. завыли маленькие дракончики.

x x x

Традиционно, после пробуждения от блаженного беспамятства без происшествий, вы спрашиваете: 'Где я?' Возможно так отзывается расовое сознание или еще что-то.

Бодряк сказал это.

Традиция позволяет сделать выбор между лейтмотивом и вторыми голосами. Ключевым моментом в процессе выбора является ревизия увиденного, то есть чтобы тело обладало всеми битами, позволяющими вспомнить вчерашний день.

Бодряк провел проверку.

Затем является бит танталовых мук. И когда снежный ком сознания начинает катиться, необходимо найти, что же проснулось внутри тела, лежащего в сточной канаве с чем-то множественным, существительное теряет всякий смысл после прилагательного 'множественный', впрочем ничего хорошего не следует после множественного, или это будет ящик с хру стящими простынями, либо предсказующая рука, либо занятая личность в белом, открывающая занавес сияющего нового дня? Закончится ли это все, ведь нет ничего худшего, чем слабый чай, питательная кашка-размазня, короткие укрепляющие прогулки в саду и возможно короткое платоническое любовное приключение с ангелом-посланником, или все это минутное помрачение и какой-то надвигающийся ублюдок врывается в текущие дела, держась за рукоятку кирки? И будет ли, сознание желает знать, виноград?

В этом месте весьма полезен внешний стимул. 'Все будет хорошо' звучит великолепно, а вот 'Все получили свои номера?' без сомнения плохой лозунг; хотя оба гораздо лучше, чем 'Вы двое, держите руки за спиной'.

На самом деле кто-то может сказать. - Вы же были совсем рядом со смертью, капитан.

Болезненные ощущения, воспользовавшиеся бессознательным состоянием Бодряка, проснувшегося для метафорической быстро выкуренной сигареты, нахлынули вновь.

Бодряк сказал. - Тьфу. - Затем открыл глаза.

Это был потолок. Его наличие исключило один неприятный вариант из существующего выбора и было весьма приятно. Искаженное зрение Бодряка признало также капрала Валета, который был значительно меньше обычного. Капрал Валет ничего не доказывал; вы могли умереть и увидеть нечто подобное капралу Валету.

Анк-Морпорк не изобиловал больницами. Все Гильдии содержали свои собственные санатории, а также было несколько общественных, руководимых самыми странными религиозными организациями, вроде Балансирующих Обезьян, но скорая и неотложная медицинская помощь не существовала, и люди были вынуждены умирать неэффективно, без помощи врачей. По общему мнению существование лечения не одобрялось медлительностью и так или иначе шло против пути Природы.

- Я уже сказал: 'Где я?' - слабо сказал Бодряк.

- Да.

- Я получил ответ?

- Не знаю, где находится это местечко, капитан. Оно принадлежит шикарной бабе. Она приказала принести вас прямо сюда.

Хотя мозги Бодряка были полны вязкой розовой патоки, тем не менее он ухватил два ключа к загадке и сложил их вместе. Комбинация 'богатая' и 'прямо сюда' что-то да значила. И еще этот странный химический запах в комнате, который пересиливал привычные дневные ароматы Валета.

- Вы не о леди Рэмкин говорите, а? - с подозрением сказал он.

- Вы должно быть правы. Огромная здоровущая курочка. Чокнутая на драконах. - Лицо Валета, как у грызуна, расплылось в самой ужасной ухмылке, которую доводилось видеть Бодряку. - Вы в ее постели. - сказал он.

Бодряк осмотрелся, почуяв первые такты увертюры слабой паники. Потому что сейчас, когда он был в состоянии наполовину навести фокус, он смог заметить холостяцкий беспорядок в комнате. Витал слабый запах талька.

- Это будуар. - сказал Валет, втянув воздух с видом знатока.

- Остановись, остановись на минутку. - Там был дракон. Он был прямо над нами...

Воспоминания всплыли и нанесли ему злобный удар как зомби.

- С вами в порядке, капитан?

... торчащие когти, шириной в человеческую руку; грохот и удары крыльев, больших чем паруса; вонь химикатов, один бог знает, из чего они состоят...

Дракон был так близко, что он мог разглядеть чешуйки на ногах и красный блеск в глазах. Глаза были больше чем у рептилий. Это были глаза, в которых вы могли утонуть.

И дыхание, такое горячее, что это даже был и не огонь, а что-то почти твердое, не испепеляющее вещи, а разбивающее их на кусочки...

С другой стороны, он был здесь и жив. Левый бок болел так, как если бы его ударили железным прутом, но без сомнения он был вполне жив...

- Что случилось? - сказал он.

- Это все юный Морковка. - сказал Валет. - Он схватил вас и сержанта и спрыгнул с крыши до того, как дракон вцепился в нас.

- У меня болит бок. Он должно быть вцепился в меня. сказал Бодряк.

- Нет, полагаю, что это произошло, когда вы упали на крышу. - сказал Валет. - А затем вы скатились и ударились об водяную бочку.

- А как Двоеточие? Он ранен?

- Не ранен. Не совсем ранен. Он приземлился более мягко. Он такой тяжелый, что пробил крышу насквозь. Рассказывает об остром душе из...

- И что случилось потом?

- Ну, мы устроили вас поудобнее, а затем все отправились в разные стороны и начали звать сержанта. До тех пор пока они его не нашли, разумеется, а затем они просто стояли и орали. И ту прибежала женщина и начала причитать. сказал Валет.

- Ты имеешь в виду леди Рэмкин? - холодно сказал Бодряк. Его ребра по-настоящему заболели.

- Да-а, завидная партия. - сказал Валет, не шелохнувшись. - Конечно она не потерпела ничьих других приказаний ни на миг! 'Ах, бедняжка, вы должны отнести немедленно его прямо в мой дом.' Мы так и сделали. Прекрасное место. Все в городе бегают, как курицы, у которых отрубили головы.

- Много разрушений наделал дракон?

- После того как вы отключились, волшебники врезали ему огненными шарами. Это вообще ни на что не похоже. Но это сделало дракона только злее и сильнее.

- И...?

- Все то же. Он сжег еще много чего, а затем весь в дыму улетел.

- И никто не видел, куда он улетел?

- Если и видели , то никто не сказал. - Валет сел и бросил косой взгляд. - Наверно противно жить в такой комнате. У нее же мешки денег, как сказал сержант, а у нее нет никакой причины жить в обычных комнатах. Зачем же хотеть избавиться от бедности, если богатые позволяют себе жить в обычных комнатах? Все должно быть из мрамора. - Он засопел. - Впрочем она сказала, чтобы я сходил за ней, когда ты проснешься. Сейчас она кормит драконов. Препротивные маленькие твари. Удивительно, как ей разрешают держать их.

- О чем ты говоришь?

- Вы сами знаете. Смолить кистью, и все тому подобное.

Когда Валет завершил разгром, Бодряк еще раз оглядел комнату. В ней отсутствовали позолота и мрамор, что по мнению Валета было обязательным для людей высокого общественного положения. Вся мебель была старая, а также картины, хотя без сомнения и ценные, выглядевшие как и всякие другие картины, которые люди вешают в спальнях, то есть не вызывающие никакого интереса. Там еще было несколько любительских акварелей с драконами. В общем и целом комната имела вид нежилой, и даже полинявшей за эти годы, впрочем как и одежда, лежавшая на полу.

Это была без сомнения комната женщины, ведущей свою собственную жизнь весело и без глупых увлечений уборкой и прочей романтической дребеденью, которой посвящают свою жизнь другие люди, женщины, безмерно благодарной, что бог не обидел ее здоровьем.

Подобная одежда по-видимому была выбрана по соображениям ее износостойкости, возможно еще предыдущим поколением из-за ее вида, а не в качестве легкой артиллерии в войне полов. На трюмо было нагромождение бутылок и пробирок, но значительное количество пометок наводило на мысль, что надписи на них скорее гласили; 'Натирать на ночь', а не 'Только смазывать за ушами'. Вообразите, что обитательница этой комнаты прожила в ней всю свою жизнь и отец называл ее 'моя маленькая девочка', пока ей не исполнилось сорок.

За дверью висел голубой халат. Бодряк знал, даже не заглядывая, что на кармашке вышит кролик.

Короче говоря, это была комната женщины, которая никогда не предполагала, что внутри этой комнаты побывает и увидит внутреннее убранство мужчина.

Столик, стоявший в изголовье кровати, был завален кучей бумаг. Испытывая неловкость и чувство вины, но верша преступление, Бодряк заглянул в них.

Основной темой были драконы. Там были письма от Выставочного Комитета Пещерного Клуба и Лиги Дружественных Огнеметов. Там были памфлеты и воззвания из Сияющего Убежища для Больных Драконов - 'Пламя Бедняжки ВИННИ совсем Угасло после Пяти Лет Жестокого Использования в качестве Обдирщи ка Краски, но сейчас... ' Там были просьбы о пожертвованиях, протоколы, и дела, способные вызвать приступ великодушия у всего мира, или по крайней мере той его части, которая обладала крыльями и огненным дыханием.

Если вы мысленно обитали в такой комнате, удивительно печальной и полной странного всепроникающего сострадания, то могли прийти к мысли, что может самым лучшим было бы стереть всю человеческую расу и начать вновь с амеб.

Рядом с ворохом бумаг лежала книга. Бодряк развернул и взглянул на корешок. Книга называлась: 'Болезни Драконов' Сибил Дейрдра Олгиванна Рэмкин.

С удивлением он перелистнул несколько негнущихся страниц. Они открыли ему другой мир, мир совершенно ошеломительных проблем. Слюнявая Глотка. Неудачные Копуляции. Сухие Легкие. Потрясение, Рвота, Плач, Косточки. Как же изумительно, по думал он после прочтения нескольких страниц, что болотный дракон сумел выжить, чтобы увидать второе рождение. Даже хождение по комнате подтверждало биологический триумф.

Он быстро просмотрел тщательно нарисованные иллюстра ции. Вы могли только вообразить себе такое немыслимое количество внутренностей.

В дверь постучали.

- Можно войти? С вами все в порядке? - бодро постучала леди Рэмкин.

- Э-з...

- Я принесла вам кое-что заморить червячка.

Как мог вообразить Бодряк, это должен был быть суп. Вместо этого громоздились тарелки с беконом, жареным картофелем и яйцами. Он ощущал, как его артерии сжимаются в панике при виде всего этого.

- Я еще приготовила пудинг из хлеба. - сказала леди Рэмкин, немного застенчиво. - Обычно я мало готовлю, только для себя. Сами знаете, каково обслуживать одного.

Бодряк вспомнил блюда у себя дома. Мясо всегда почемуто серое, с какими-то прожилками в нем.

- Э-э. - сказал он, не привыкнув обращать к леди из позиции лежа в их собственной постели. - Капрал Валет доложил мне...

- Какой колоритный парнишка, этот Валет! - сказала леди Рэмкин.

Бодряк не был уверен, что правильно понял.

- Колоритный? - устало сказал он.

- Настоящий герой. Мы замечательно с ним поладили.

- Вы?

- Ну, да. Какую кучу анекдотов он знает.

- Ну, да. С этим у него все в порядке. - Его всегда поражало, что Валет мог поладить практически с каждым. Он решил, что это должно быть как-то связано с общим знаменателем. Во все мире математики не было знаменателя столь общего, как Валет.

- Э-э. - сказал он, и тут обнаружил, что не может прекратить это странное новое занятие. - вы не находите, что его язык немного сочноват?

- Солоноват. - весело поправила леди Рэмкин. - Вам надо было бы послушать моего папеньку, когда он был раздражен. Странное совпадение обстоятельств, но мой дедушка выпорол своего дедушку за злостную задержку.

Бодряк подумал, что это сделало их практически родственниками. Приступ боли в разбитом боку заставил его поморщиться.

- Вы получили множество ушибов и ссадин, и возможно сломали одно или два ребра. - сказала она. - если вы перевернетесь, то я смогу наложить еще немного мази на раны. - Леди Рэмкин встряхнула колбу с желтой мазью.

Лицо Бодряка исказилось от страха. Инстинктивно он укрылся простынями до самой шеи.

- Не разыгрывайте из себя глупца, капитан. - сказала она. - Я не увижу ничего, чего бы я не видела раньше. Одна задница ничем не лучше другой. Просто на тех, с которыми я имею дело, торчат хвосты. А теперь перевернитесь и задерите ночную рубашку. Не забывайте, что она принадлежала моему дедушке.

Невозможно было сопротивляться этому тону. Бодряк подумал потребовать, чтобы позвали Валета как дуэнью, а затем решил, что это может оказаться еще хуже.

Крем прижигал, как кусок льда.

- Что это такое?

- Всякая дребедень. Он уменьшает боль от ушибов и способствует росту здоровой чешуи.

- Что?

- Простите. Возможно не чешуи. Не смотрите так перепугано. Я абсолютно уверена в его пользе. Ну вот, все в порядке. - Она дала ему шлепок по заднице.

- Мадам, я - капитан Ночного Дозора. - сказал Бодряк, понимая, насколько чертовски глупо все, что он сказал.

- Полуодетый в женской постели. - сказала леди Рэмкин, не двигаясь. - Садитесь и пейте чай. Мы должны вернуть вас в строй.

Глаза Бодряка вновь заполонил страх.

- Зачем? - спросил он.

Леди Рэмкин полезла в карман своего потертого жакета.

- Прошлой ночью я делала кое-какие заметки. - сказала она. - О драконе.

- Ах да, дракон. - Бодряк немного расслабился. Сейчас дракон казался более безопасной перспективой.

- И я над кое-чем задумалась. Должна вам признаться чертовски странная тварь. Она не должна взлетать в воздух.

- Вы в этом правы.

- Если у нее строение как у болотного дракона, то она должна весить двадцать тонн. Двадцать тонн! Это невозможно. Понимаете, это же все из-за соотношения между весом и размахом крыльев.

- Я видел, как он упал с башни как ласточка.

- Знаю. Он должен был порвать свои крылья и проделать в земле огромную дыру. - твердо сказала леди Рэмкин. - Вам не надо пачкаться с аэродинамикой. Просто нужно увеличить в масштабе из малого в большое и так оставить, понимаете. Это все вопросы мускульной энергии и подымающих поверхностей.

- Я знал, что здесь что-то не так. - улыбаясь сказал Бодряк. - И это пламя. Ничто не может существовать с подобным огнем внутри. Как болотные драконы ухитрятся с этим управляться?

- Да это просто химикаты. - отбрасывая ненужное, сказала леди Рэмкин. - Они просто дистиллируют что-то возгорающееся из всего, что едят, и исторгают пламя так, как будто оно появляется из пищевода. На самом деле у них внутри никогда не бывает огня, иначе они бы страдали от отдачи.

- И что тогда произойдет?

- Вы можете вычеркнуть драконов из сценария. - весело сказала леди Рэмкин. - Боюсь, но они не очень хорошо спроектированные создания, эти драконы.

Бодряк прислушался.

Им никогда и ни за что не выжить, этим болотным драконам, если бы они не были изолированы и вдали от хищников. Совсем не потому, что дракон представлял лакомое блюдо если ободрать с них кожу и громадные мышцы крыльев, все оставшееся нужно было отправить как сырье на плохо управляемую фабрику химикатов. Ничего удивительного, что драконы постоянно болели. Они страдали от непрекращающихся болей в желудке, вызванных нехваткой топлива. Большая часть их умственных усилий направлялась на сложности с пищеварением, которое должно было дистиллировать топливо для производства огня из совершенно непригодных для этого ингредиентов. Они даже умудрялись перенастроить свои пищеводы в течение ночи, чтобы справиться со сложностями процесса пищеварения. Они все время жили на кончике ножа, химическом разумеется. Икотка не к месту и они становились географическими экспонатами.

А когда подходила пора строить гнезда, то самки обладали здравым смыслом и материнским инстинктом кирпича.

Бодряк удивился, почему в древние времена люди так беспокоились из-за драконов. Если возле вас в пещере находился дракон, то вам оставалось только подождать, пока он не самовоспламенится, взорвет самого себя или умрет от острого несварения желудка.

- Вы ведь изучали их, не так ли?

- Кто-то ведь должен.

- А как насчет больших драконов?

- Бог мой, конечно. Они огромная загадка, знаете. сказала она, и выражение ее лица стало весьма серьезным.

- Да, вы говорили об этом.

- Вы же знаете, есть легенды. Кажется один из видов драконов стал все больше и больше, а затем... просто исчез.

- Вы полагаете, что вымер?

- Нет... они иногда появлялись. Неизвестно откуда. Полные прыти и бодрости. А затем, однажды, они вообще прекратили появляться. - Она с торжеством посмотрела на Бодряка. - Думаю, что они нашли место, где могли по-настоящему существовать.

- По-настоящему существовать, кто именно?

- Драконы. Где они могли по-настоящему исполнять свое предназначение. В совсем другом измерении или еще где. Когда гравитация не столь велика.

- Я то же подумал, когда его увидел. - сказал Бодряк. Я подумал, не может быть чтобы такое летало и имело подобные размеры.

Они переглянулись.

- Мы должны отыскать его в собственном логове. - сказала леди Рэмкин.

- Ни один чертов летающий тритон не имеет права поджигать мой город. - сказал Бодряк.

- Подумайте о вкладе в фольклор о драконах. - сказала леди Рэмкин.

- Послушайте, даже если никто не будет поджигать этот город, дракон будет моим.

- Изумительная возможность. Возникает правда много вопросов...

- Вы в этом правы. - Фраза, сказанная Морковкой, всплыла у него в памяти. - Но это может помочь нам в нашем рас следовании. - намекнул он.

- Но только утром. - твердо сказала леди Рэмкин.

Твердая решимость Бодряка быстро увяла.

- Я буду спать внизу, на кухне. - бодро сказала леди Рэмкин. - Я всегда ставлю внизу походную кровать, когда идет сезон кладки яиц. Некоторые самки требуют моей помощи. Не беспокойтесь обо мне.

- Вы так любезны. - пробормотал Бодряк.

- Я отослала Валета в город, чтобы помочь другим устроить вашу штаб-квартиру. - сказала леди Рэмкин.