сплошь были телеги запряженные лошадьми и быками, велосипеды и пешеходы.
Небо над Рефьюджем было чистое. Не было никаких следов смога или
промышленных отходов. В порту буксиры двигались с бесшумной эффективностью
электрической энергии, а также гонимые ветром парусные суда, омароловы на
веслах и даже одна замечательно красивая на фоне чистой голубой воды
марсельная шхуна. Она подымала белые буруны, устремляясь в открытое море.
На верфи был причален трехмачтовый корабль с полной оснасткой и его
вручную грузили огромными тюками того, что могло быть хлопком. Они
проехали мимо повозки с дынями. Нарядно одетая парочка весело помахала им,
затем мужчина щелкнул длинным кнутом, тянувшую повозку упряжку лошадей.
Фалькенберг какое-то время изучал эту первобытную сценку и наконец
произнес:
избежать бесформенной группы слонявшихся на припортовой улице подростков.
Ему снова пришлось свернуть, чтобы избежать закрываемой ими баррикады из
булыжников. Машина дико затряслась и Баннерс газанул, чтобы поднять ее
повыше и направил к самому низкому месту в баррикаде. Она скребанула по
ней, когда проходила, а затем он и прибавил ходу. Фалькенберг вынул руку
из-за пазухи. Позади него Кальвин проверял автомат, появившийся из
принесенного им с собой крупногабаритного ранца. Когда Баннерс ничего не
сказал об этом инциденте, Фалькенберг нахмурился и слушая дальше откинулся
на спинку сиденья. Рапорты разведки упоминали о беззаконии, но тут было
худо как на Острове Благополучия на Земле.
было никакой нужды развивать основные виды промышленности. Рудники сделали
всех богатыми, так что все, что нам было нужно, мы импортировали. Фермеры
продавали горнякам продукты за громадные цены. Рефьюдж был городом
индустрии обслуживания. Работавшие здесь люди скоро могли позволить себе
домашних животных и рассеялись по равнинам и лесам. Фалькенберг кивнул.
чтобы сбежать от нее. - С минуту Баннерс ехал молча. - А потом какой-то
проклятущий бюрократ Кодоминиума прочел экологический отчет с Хэдли. Бюро
контроля над населенностью решило, что это превосходное место для
недобровольной колонизации. Корабли все равно приходили сюда за торием,
так что вместо предметов роскоши и машинерии им приказали привозить
осужденных. Сотни тысяч, полковник Фалькенберг. За последние десять лет на
нас сваливали более пятидесяти тысяч человек в год.
- Видит бог, мы пытаемся. Каждый эрг, который могут произвести плавильные
генераторы, уходит на обращение нефти в протоуглероды, только для того,
чтобы их прокормить. Но они не такие как первые колонисты! Они ничего не
знают, они ничего не делают! О, не в самом деле, конечно. Иные из них
работают. Некоторые из наших лучших граждан - ссыльные. Но ведь тут
столько совсем иного рода.
напрямик спросил Кальвин. Фалькенберг бросил на него холодный взгляд и
сержант слегка кивнув погрузился в спинку своего сиденья.
у нас же не было самоуправления. Сотрудники Бюро Перемещения указывали что
нам делать. Они заправляли всем...
влияния на Бюрпер Лиги Гуманности. Мой главстаршина не задавал вам вопрос,
а выражал мнение. Тем не менее я удивлен. Я бы подумал, что ваши фермы
могли бы поддержать городское население.
мрачном молчании. - Но нет никакого транспорта. Народ здесь, а большая
часть обрабатываемой земли находится в пятистах милях вглубь материка.
Есть и ближе пригодная для обработки земля, но она не расчищена. Наши
поселенцы хотели убраться подальше от Рефьюджа и Бюрпера. У нас есть
железная дорога, но ее без конца взрывают бандитские шайки. Мы не можем
полагаться на продукцию Хэдли в сохранении жизни Рефьюджа. На Хэдли
миллион населения и половина его набита в один этот неуправляемый город.
Они приближались к огромному чашеобразному строению, соединенному с
массивным квадратом каменной крепости. Фалькенберг внимательно изучил их,
а затем спросил что это за здания.
никакой гордости. - Его построил нам КД. Мы скорей бы предпочли новый
плавильный завод, но получили стадион, который может вместить сто тысяч
человек.
Девелопмент", - сказал Фалькенберг.
легко: ГЛК принадлежала акционерной компании, которая в свою очередь
принадлежала семейству Бронсонов. Было достаточно легко понять, почему
посланная Гранд Сенатом помощь, в конечном итоге использовалась на то, в
чем могла принять участие ГЛК.
Баннерс. - Здание рядом с ним - Президентский Дворец. Его архитектура
совершенно функциональна. Перед ними вырисовывались смутные очертания
дворца, приземистого и массивного. Он походил скорей на крепость, чем на
столичное здание. По мере их приближения к дворцу город становился все
более густонаселенным. Здания здесь были по большей мере из камня и литого
бетона, а не из дерева. Немногие были более трех этажей в высоту, так что
Рефьюдж далеко расползался вдоль берега. За пределами дворцово-стадионного
комплекса плотность населения стремительно возрастала. Баннерс внимательно
смотрел вперед, когда они ехали по широким улицам, но казался менее
нервозным, чем в районе доков. Рефьюдж был городом контрастов. Улицы были
прямые и широкие и тут, по-видимому, существовала хорошая система удаления
отходов, но нижние этажи зданий были открытыми лавками, а тротуары
заставлены лотками. Мимо этих киосков и лавок двигалась толпа пешеходов.
По-прежнему не было ни моторного транспорта, ни движущихся тротуаров.
Вместе с совершенно функциональными фонарями и водозаборными колонками
были поставлены с частыми интервалами ясли для лошадей и коновязи.
Немногие признаки технологии контрастировали с общим примитивным видом
города. На уличном переходе пробивал себе дорогу сквозь толпу контингент
людей в форме. Фалькенберг внимательно посмотрел на них, а затем на
Баннерса:
неорганизованные резервы Президентской Гвардии, но тем не менее это
частные войска. - Баннерс зло рассмеялся. - Звучит словно из какого-то
исторического романа, не правда ли? Мы почти вернулись к феодализму,
полковник Фалькенберг. Всякий достаточно богатый держит наемных
телохранителей. Они _в_ы_н_у_ж_д_е_н_ы_. Преступные шайки настолько
сильны, что полиция не пытается поймать тех, кто под организованной
защитой, а судьи не карают их, если те попадутся.
форме. Фалькенберг заметил надраенное оружие и четкую вымуштрованность
Президентской Гвардии. Здесь на посту были хорошо обученные солдаты, но
часть-то была маленькая. Фалькенбергу хотелось знать, смогут ли они так же
хорошо драться, как стоять на посту. Они были местными гражданами, верными
Хэдли и были непохожи на привычных ему Десантников КД.
металлические двери и некоторые были кордегардиями. Фалькенберг не видел
никаких признаков правительственной деятельности, пока они не прошли через
внешние слои огромного дворца в открытый двор, а через него во внутреннее
здание.
задрапированные в тоги модные на Земле много лет назад, сидели за столами
по кабинетам. Большинство, казалось, упаковывало содержимое столов в
ящики, а другие шныряли по коридорам. Некоторые кабинеты были пустыми, а
их столы покрыты легкой пылью, а перед ними были свалены передвижные
пластмассовые ящики.
высоким худощавым мужчиной с рыжими тонкими усами и быстрыми жестами.
Когда их ввели в эту чересчур изукрашенную комнату, Президент оторвался от
кипы бумаг, но глаза его не сразу сфокусировались на посетителях. Его лицо
было маской беспокойства и озабоченности.
главстаршина Кальвин. Будро поднялся на ноги.
он посмотрел на своих посетителей с легким отвращением и знаком велел
Баннерсу покинуть кабинет. Когда дверь закрылась, он спросил:
ракетоносца, не возбуждая подозрений. Нам повезло, что и столько-то
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Кервуд Оливер Дж.