Чтение 12–й страницы книги ~Танцор меча~

- Эта кошка могла убить тебя, - резко бросил я, разозлившись скорее
на свой испуг, чем на нее. - Не веди себя как дура, Дел.

- Дура? - выпалила она. - Это ты дурак, танцор меча! Разве мужчина
крадет удар у другого мужчины? Разве мужчина запрещает другому мужчине
убивать? Разве мужчина защищает другого мужчину, когда тот готов к бою и
может справиться с ситуацией сам?

- Ты ничего не забыла? - поинтересовался я. - Ты не мужчина, Дел.
Хотя пытаешься его изображать.

- Я это я, - она перешла на крик. - Я просто Дел! И мой пол ни на что
не влияет.

- Аиды, женщина, не веди себя так, будто у тебя песок в голове, -
посоветовал я и прошел мимо нее к воде.

- Это у тебя песок в голове, - с горечью крикнула она. - Ты дурак,
если думаешь, что я беспомощная, хрупкая и нежная.

Я решил не обращать на нее внимания. Бедро горело, возбуждение от боя
улетучивалось, желудок вспомнил, что мы не успели поесть. Я вздохнул.
Ярость не разрешает никакие споры, даже в круге. ОСОБЕННО в круге. Так что
я снял сандалии, перешагнул через кольцо камней и погрузился в воду с
головой.

Когда я вынырнул, схватившись рукой за камни, Дел лезла на скалу к
логову тигров. Я тут же вылетел из воды, зарычав от ярости, и, оставляя за
собой мокрую дорожку, кинулся по песку к камням. Но когда я до них
добрался, Дел уже спускалась вниз. Она соскочила с камней, откинула на
спину мокрую косу и грустно посмотрела на меня. В руках она держала двух
котят.

Малыши попискивали, пытались рычать и беспомощно шлепали лапами по ее
рукам - когти у котят прорезались через мембраны только в три месяца.
Возможно поэтому первые три месяца тигриной жизни их родители были так злы
и агрессивны. Котята не имеют природной защиты гораздо дольше, чем другие
жители пустыни. У этих малышей еще не выпали молочные зубы, значит они еще
не перестали сосать мать.

Я выругался. На песок с меня стекала вода.

- Ты хочешь оставить их себе?

- Они умрут без помощи.

- Я им помогу.

Я присел на корточки, не обращая внимания на боль в бедре, и поднял
одного котенка за шкирку. Не могу отрицать, в два месяца они были
милашками, глупыми как кумфа.

- Лучше будет, если я убью их сейчас.

Дел отшатнулась.

- Ты не осмелишься!

- Баска, они беспомощны, - сказал я. - Ради спасения в валхайле, Дел,
это песчаные тигры. Не нужно, чтобы они жили в этом оазисе, или начнут
погибать люди.

- Люди сами о себе позаботятся. А котята нет.

Я снова вздохнул и позволил котенку схватить меня за палец. Пока
малыши не могли защищаться, зубы у них были тупыми, а когти скрывались под
мембранами, но уже через месяц они должны были вооружиться клыками и
когтями и начать убивать все, что движется.

Котенок вцепился в мой палец. Боли не было. Низкое урчание и
отдаленно не напоминало крик ярости, который издал его отец.

Дел сунула котенка мне в руки и что-то промурлыкала второму зверьку.

- Это же малыши, Тигр. Им нужно дать шанс выжить.

Я хмуро покосился на нее, а котенок продолжал грызть мой палец пока
не заснул у меня на руках. Дел была права, я не осмелился их убить.
Жестокий старина Тигр, профессиональный танцор меча.

Я дотащил котенка до своего бурнуса, осторожно уложил его на ткань,
посмотрел как он спит и выругался.

- В аиды, что ты будешь с ними делать?

Дел щекотала кончиком косы нос второго котенка. Он удивленно моргал и
тихо попискивал.

- Мы повезем их с собой.

- Через Пенджу? - недоверчиво переспросил я. - Аиды, баска, я знаю,
что женщины всегда хотят кого-то нянчить, но пойми, что нам повезет если
мы сами отсюда выберемся. Зачем еще обременять себя парой песчаных тигрят.

- У нас нет выбора, - она спокойно встретила мой взгляд. - Ты убил их
родителей, ты перерезал связь. Теперь ты в долгу перед ними.

- Аиды! - выругался я. - Будь я проклят, за то, что связался с
сумасшедшей женщиной с Севера с ее сумасшедшими Северными принципами. И
вообще... слушай, кажется ТЫ хотела убить самку, так что не надо делать из
меня злодея.

Глаза под бледными, выгоревшими бровями горели сверхъестественным
голубым огнем.

- Ты такой, какой ты есть, танцор меча.

Я вздохнул, признавая свое поражение.

- Ладно, сейчас мне нужно поспать. Обсудим все, когда проснусь.

Дел тут же прекратила дразнить котенка.

- Но ты же говорил, что мы только наберем воды и передохнем и тут
же...

- Точно. Но теперь я не могу никуда ехать, пока не посплю, - она
удивленно смотрела на меня. - Баска, когти песчаного тигра отравлены.
Тигру достаточно лишь зацепить жертву, а потом он может спокойно
дожидаться, пока яд парализует ее... чтобы киска могла насладиться свежим
мясом, - я показал на свое бедро. В бассейне вода смыла кровь, но теперь
горячие капли снова медленно стекали по ноге. - След неглубокий, но лучше
мне поспать. Так что если ты не возражаешь... - я едва не застонал, когда
опускался на бурнус рядом с котенком. Котенок вздохнул во сне, и уже через
секунду я погрузился в забытье.

Круг. Тонкая линия, прочерченная в песке. Темная на светлом.
Маленький круг, ограниченный неглубокой ложбинкой на шелке горящего песка.
Было очень тихо, но я слышал отчаянный крик круга, жаждущего крови. Я
чувствовал ее запах.

Я молча выскользнул из бурнуса и он опустился к моим ногам. Мягкий
шелк скользил с шипящим шепотом. Легкая ткань ненадолго поднялась волной,
а потом растеклась ярко-коричневым пятном по песку. Как темная бронза на
слоновой кости.

Я развязал сандалии, скинул их и ногой отбросил в сторону. Привычно
расстегнул перевязь и бросил ее на сандалии: горка гибких кожаных ремней,
потемневших с годами от пота. Но еще до того, как перевязь успела
опуститься на песок, я вытащил из ножен меч.

Разящий, чье имя уже вошло в легенды. Голубая сталь, золотая рукоять.
Блеск меча слепил глаза.

Я подошел к краю круга. Я ждал. Песок под ногами стал горячим, но из
этого тепла я и черпал свою силу. Для меня, рожденного и выросшего в
пустыне, Южное солнце было источником энергии.

Мой противник повернулся ко мне лицом. Как и я, она сбросила сандалии
и бурнус и осталась только в короткой тунике из мягкой кожи, расшитой по
краям голубыми руническими узорами. Как и я, она держала меч.
Жемчужно-розовый клинок, в котором под тонким слоем металла извивались
чужие, враждебные тени.

Я смотрел на меч. Он не успел коснуться меня, поскольку танец еще не
начался, но я уже чувствовал дыхание смерти. Холодное, такое холодное,
тянувшееся к моей душе. И под опаляющими лучами солнца я поежился.

Дел запела. Запела Северную песнь.

Сознание вернулось одним толчком и я понял, что действительно
поежился, потому что Дел положила свою прохладную и мягкую ладонь на мой
лоб.

Ее лицо склонилось над моим. Прекрасное, молодое, непреклонное. Почти
безупречное по своей красоте, под нежностью которого скрывались твердость
металла и обжигающая острота стали.

- Жар спал, - сказала она и убрала руку.

Через секунду я перекатился на бок и приподнялся на локте.

- Сколько?

Она отошла в сторону и присела у стены камней. Руки отдыхали на
бедрах.

- Всю ночь. Ты бредил. Я промыла рану.

Я посмотрел в ее искренние глаза и снова встретил взгляд равного мне
противника, готового войти в круг. За ее левым плечом, в ножнах спокойно
висел Северный меч. Блеск изрезанного узорами серебра, казавшегося
снежно-белым под яркими солнечными лучами, резал глаза. Я вспомнил свой
сон и задумался, что же мог наговорить в бреду.

Но спросить почему-то не решился.

Она снова надела алый бурнус и распустила волосы. Кожа на носу стала
еще краснее и в ближайшее время должна была потрескаться и облупиться.
Светлые-светлые волосы и голубые-голубые глаза подчеркивали разницу между
Севером и Югом, хотя я понимал, что главное отличие было не внешним, а
внутренним. Мы воспитывались в разных мирах и поэтому мыслили по-разному.

И между нами вставала стена.

Я осмотрелся. Дел знала, что делала. Пока я спал, она собрала вещи и
оседлала лошадей. Животные, низко свесив головы и прикрыв глаза, чтобы не
раздражал свет, грустно ожидали отправления. Местами кожа их подрагивала.
Жеребца и серого изводили назойливые насекомые.

Я повернулся к Дел, собираясь сделать ей комплимент, а она уже
протягивала мне ломоть поджаренного мяса. Я сразу понял, что это была не
кумфа.