выискивая нужную ему информацию, делая подробные выписки, а вернувшись
домой, надписал конверты и наклеил марки.
дикторам радио, высшим офицерам и важным правительственным чиновникам,
шефам полиции крупнейших городов, известным политикам и членам кабинета
министров.
печатью с крылатым мечом, было кратким, но содержательным:
конвертов и выбросил пишущую машинку в речку, выбрав место поглубже. Если
ему придется еще раз заняться письмами, он купит другую и избавится от нее
таким же образом. Если потребуется, он сможет купить и выбросить сотню
пишущих машинок. Чем больше их будет, тем забавнее. Пусть в Кайтемпи
занимаются анализом его посланий; они обнаружат различные шрифты,
принадлежащие неизвестным пишущим машинкам, и решат, что имеют дело с
гигантской организацией. К тому же каждая сделанная им покупка ведет к
дестабилизации экономики Джеймса, наводняя планету фальшивыми деньгами.
машину на неделю под именем Шира Агавана и дал адрес отеля, в котором
остановился в первый день. С помощью динокара Моури избавился от пятисот
листовок, расклеив их в шести городках и тридцати деревнях вокруг столицы.
Работа здесь была связана с большим риском, чем в Пертейне или Радине. В
деревнях приходилось труднее всего, и чем меньше было селение, тем больше
опасностей его подстерегало, В городе, где обитают сотни тысяч или
миллионы людей, никто не обращает внимания друг на друга; но в местечке с
населением в несколько сотен человек незнакомца заметят, запомнят,
проследят за каждым его шагом.
возможность налепить листовку, пока все их внимание было приковано к
машине. Дважды кто-то записывал номер его динокара - очевидно, просто ради
интереса. Он поступил весьма предусмотрительно, использовав псевдоним, к
которому не собирался возвращаться впредь. Очень скоро полиция свяжет
появление листовок с немногословным и таинственным незнакомцем,
исколесившим округу на динокаре ХС-17978.
мифического джеймекского подполья. И тут он упал духом.
подрывной деятельности на Джеймеке. Ни словом они не обмолвились об
убийстве Салланы - Свинорылого. Казалось, правительство нисколько не
беспокоило ни жужжание "осы", ни таинственная и грозная, но - увы -
воображаемая Партия Свободы Сириуса.
ли они вообще. Иногда вся эта бумажная война казалась ему чепухой -
несмотря на утверждение Вулфа, что целую армию можно поставить на колени с
помощью двух-трех пропагандистских заклинаний. Получалось, что он, Моури,
размахивает кулаками в темноте - возможно, ему и удалось зацепить кого-то
по носу, но противник даже не удосужился нанести ответный удар.
подогреть его снова, требовалось какое-то проявление эмоций
противоборствующей стороны - крик боли, проклятье или угроза: тогда он
поймет, что удар попал в цель. Хотя бы тяжелое дыхание врага!.. Но Джеймс
не слышал и этого.
которыми он мог бы разделить тяжкий груз неясных предположений и тревожных
предчувствий; товарищей, которые нуждались бы в его поддержке, и
одобрении, а в нужный момент были бы готовы прийти на помощь. Никого,
никого рядом... Ни одной живой души, разделяющей с ним опасности
нелегального существования в чужом мире. Ни единого человека, с кем можно
переброситься словом... или хотя бы посмеяться. В роли осы он мог
рассчитывать только на собственные душевные силы, а их требовалось
поддерживать зримыми свидетельствами успеха его операций - но этого как
раз и не было.
целых два дня не выходил из дома, мрачно слоняясь по квартире из угла в
угол. На третий день им внезапно овладело растущее чувство тревоги. Моури
не стал с ним бороться; в разведшколе ему сотню раз твердили о
необходимости прислушиваться к интуиции.
аномальное обострение психического восприятия - вплоть до проявления
шестого чувства. Именно поэтому матерых преступников так трудно поймать.
Многие рецидивисты, которых разыскивала полиция, умудрялись неожиданно
улизнуть в самый последний момент, проявляя чудеса изобретательности. На
самом деле такой тип вдруг чуял, что пахнет жареным и пора уносить ноги.
Для спасения собственной шнуры делайте то же самое. Если вы почувствуете,
что кто-то сел вам на хвост, не ждите, не проверяйте, не тяните время -
сматывайтесь!"
природе этого странного чувства - предвидения опасности. Может быть, в его
основе лежала телепатия?
преступником. Агенты, которым поручена слежка, сосредотачивают внимание на
предмете своих забот, - и жертва иногда ощущает некие исходящие извне
импульсы, которые воспринимаются на уровне подсознания и создают ощущение
опасности.
покинул квартиру с черного хода Никто не слонялся поблизости, никто не
видел, как он выходил, никто не заметил, куда он направился.
крепких парней; они расположились так, чтобы блокировать черный ход. У
парадного подъезда со стороны улицы остановились две машины с такими же
типами; дверь распахнулась под сильным ударом, и агенты устремились
наверх. Они пробыли там часа три и чуть не прикончили хозяина - прежде чем
убедились в его полной невиновности.
ответную реакцию, но, к счастью, он сумел проворонить столь явное
доказательство успеха своих операций.
комнату на верхнем этаже полуразвалившегося здания в самом опасном
квартале Пертейна, в районе, где тротуары очищали единственным способом -
спихивая мусор на мостовую. Документы здесь никого не интересовали; одна
из самых похвальных привычек обитателей этого квартала заключалась в том,
что они не лезли в чужие дела. Чтобы снять комнату, оказалось достаточным
предъявить купюру в пятьдесят гильдеров. Взамен он получил старый ключ.
врезал его в дверь. А также поставил новые шпингалеты на окно, хотя оно
находилось в сорока футах над землей и к нему было трудно пробраться. И
наконец, он сделал небольшой люк на крышу, которым предполагал
воспользоваться, если лестница будет заблокирована агентами Кайтемпи.
станут размениваться на комнаты в трущобах. Моури решил, что новый замок и
шпингалеты на окне окажутся для них серьезным препятствием. Он доверял
своим беспокойным соседям не больше, чем сами соседи доверяли друг другу.
жилой вид. Если он когда-нибудь попадет в застенки Кайтемпи, то там будет
не до соблюдения правил гигиены; но на свободе ему хотелось жить в
чистоте. Когда он закончил свой труд, комната стала такой опрятной, какой,
видимо, не была с тех пор, как из нее ушли строители.
хорошем настроении он вышел из дома и бодро зашагал по улице, которая
упиралась в заваленный мусором пустырь. Поблизости никого не было;
оглянувшись, он положил конфискованный у Свиного Рыла пистолет на краю
тротуара - так, что его не заметил бы только слепой. Затем, сунув руки в
карманы, чуть искривив ноги, он двинулся обратно. Ярдах в семидесяти ему
попался подходящий подъезд; Моури встал там в небрежной позе, с видом
человека, не столь глупого, чтобы утруждать себя честным трудом. Такая
манера считалась весьма модной в квартале, избранном им для проживания.
времени бросал цепкий взгляд на пистолет, валявшийся на тротуаре.
себе под ноги. За четверть часа тридцать человек прошли мимо пистолета,
ничего не заметив; один даже наступил на него. Наконец оружие увидел
парень со впалой грудью, ногами, кривыми, как колесо, и темно-сизыми
пятнами на лице. Он застыл на месте, глядя на пистолет; потом наклонился,
чтобы разглядеть его получше, и уже протянул было руку к оружию, но в
последний момент передумал и поспешил убраться. Кривоногий парень перешел
улицу перед носом Моури; на лице его застыло выражение неудовлетворенного
желания и страха.
притворились, что ничего не видят. Не решились они и вернуться, чтобы
завладеть оружием, когда поблизости никого не будет. Вероятно, они
догадались, что пистолет был опасной уликой, от которой кто-то счел нужным
избавиться, и не горели желанием таскать такую штуку в своем кармане.