присоединиться?
повода, а сам он даже не чувствовал никакого физического желания.
развешанные по стенам пучки растений. Эта прохладная комната с высокими
потолками и старинной мебелью словно принадлежала другой эпохе.
поклонник искусства должен остаться здесь навсегда. Чем ты насолила
молодому человеку, Сильвия?
довольно тяжелые.
городе.
догнал его и через минуту они уже катили по аллее. Мир выглядел другим,
словно они вышли на солнечный свет из сумрачного бара. Даллен никак не мог
уловить, что же произошло. Наверное, все дело в восприятии случившегося.
Он никогда не встречал женщины, подобной Сильвии Лондон, поэтому из-за
своей неопытности или мужского тщеславия мог неверно понять ее. А может,
во всем виновато долгое воздержание? Когда он рассказал Рою Пиччано о том,
что Кона часто занимается онанизмом, доктор предложил ему возобновить
физическую близость, но Даллену эта идея показалась отвратительной...
произошло?
Ты к ней приставал?
помирать на Большой О, и Сильвия живет одна. Это преступная
расточительность, но в качестве компенсации она придумала себе отличную
игру. Музыкальное брачное ложе новой модели. Несколько неуклюжее название,
я его только что придумал. Стоит музыке стихнуть, под музыкой я,
разумеется, понимаю эмфиземный хрип Карала, и возникнет страшная свалка.
Сильвия стремится по возможности расширить круг претендентов. Победителем,
конечно, буду я, хотя она, бедняжка, не хочет себе в этом признаться. Я
полагаю, иллюзия выбора разнообразит ее жизнь.
гнев.
только в виде голоморфного призрака. Лично я нахожу это несколько
безвкусным.
передвигается по комнате.
не остался здесь или не взял Сильвию с собой на Большой О? Очевидно, у нее
не хватило времени оседлать своего второго излюбленного конька, иначе ты
бы уже все узнал... Думаю, это произвело бы на тебя впечатление... не
меньше, чем... гм...
рассмеялся, а Даллен насторожился, ожидая очередного подвоха. - Неужели ты
никогда не слышал, что будешь жить вечно?
религии и всякой мистики. Он основал фонд "Анима Мунди". С конкретной
целью...
удивленный решением заместителя связаться с ним после нескольких недель
молчания. - Что-нибудь случилось?
прежних забот. - Ну, так поймайте его.
случился три дня назад, а Лэшбрук сообщил мне только сейчас. Бомон
наверняка давно в Корделе.
кресла. - Болтаешь сам с собой?
попытался расслабиться. Он ощущал приятный холодок предвкушения, к нему
возвращалась утраченная иллюзия смысла жизни.
которой сняли почву и горные породы, обнажив материал оболочки. Илом не
отражал света, поэтому ночью темная полоса казалась холодным черным
озером. Домики исследователей, прилепившиеся к поверхности илема,
выглядели небольшой флотилией судов, между которыми протянулись кабели
питания и связи.
черному озеру погружали его в какое-то странное созерцательное состояние,
всегда напоминая о том, что от холода межзвездного пространства его
отделяют лишь несколько сантиметров... После смерти жены Дэн начал
страдать бессонницей, и у него появилась привычка бродить ночью вдоль
черной полосы, предаваясь размышлениям и воспоминаниям. Беззвездное ночное
небо Орбитсвиля было по-своему красиво, и эта красота помогала ему ценить
и любить жизнь.
оболочки с небольшим солнцем внутри. Но более сведущие люди знали еще об
одной сфере, без которой вся система Орбитсвиля не годилась бы для жизни.
Вторая сфера имела гораздо меньшие размеры и была невидима - своеобразная
силовая паутина, преграждающая путь солнечной энергии. Сфера состояла из
узких, абсолютно непрозрачных полос. Они отбрасывали огромные тени на
просторы Орбитсвиля, создавая чередование света и тьмы, дня и ночи, что
было совершенно необходимо для естественного развития флоры. Невидимая
днем внутренняя сфера прослеживалась в виде полос света и тьмы на
противоположной стороне Орбитсвиля, удаленной от наблюдателя на две
астрономические единицы. Днем о ней напоминала едва заметная полосатость
неба, в сумерках чередование синего и голубого становилось хорошо
различимым, а ночью небо пересекали сотни тонких линий, исходящих из двух
противоположных точек горизонта и сливающихся в равномерное сияние там,
где структура сферы становилась неразличимой из-за огромной толщи
воздушного слоя.
пор находился во власти его красоты и таинственности. Многие вопросы
относительно этой фантастической конструкции так и остались открытыми, но
Дан не желал сдаваться. Пускай ответы, несмотря на все усилия Комиссии по
науке Оптима Туле, пока не найдены. Он искренне верил, что прорыв рано или
поздно наступит. Это стало его религией, он не собирался ей изменять,
предпочитая жить в Долине, чтобы не пропустить великого дня. По той же
причине Кэвендиш сопротивлялся всем попыткам отправить его на пенсию.
После смерти Рут ему осталась только работа, поэтому он не отказался бы от
нее ни за что на свете. И, конечно, он не позволит Филу Вигасу выжить его
из Долины. Кэвендиш уже несколько лет находился в отвратительных
отношениях с главным инженером. Воспоминание о Вигасе заставило старика
тихо зарычать от гнева.
безмолвное черное озеро. - Я еще покажу этому молокососу, кто чего стоит.
что разговоры вслух с самим собой подтверждают мнение Вигаса. Ночь
выдалась чудесная, с редкими облачками, скользящими по полосатому сапфиру
неба. Все вокруг принадлежало сейчас Кэвендишу. Остальные сотрудники давно
уже разбрелись по домам и, судя по темным окнам, давно спят. Дэн подавил
приступ зависти и тоски: он вдруг вспомнил, как приятно было проснуться
ночью, ощутить рядом тепло Рут, тронуть ее за руку и вновь погрузиться в
сладкую дрему. Они прожили вдвоем хорошую жизнь, и сейчас он не хотел
предавать ее память, жалея себя. Кэвендиш глубоко вздохнул, расправил
плечи и попытался вызвать в душе чувство единения со всей Вселенной,
Трубников Александр
Андреев Николай
Доценко Виктор
Березин Федор
Круз Андрей
Плотников Александр