будто он жонглировал невидимыми булавами. Хиссуне и в голову не могло
прийти, что кто-то, пускай даже высокий советник, может так резко
разговаривать с Короналом. А случалось это, похоже, нечасто, поскольку
Хиссуне заметил, как на лице Лорда Валентина отразилось нечто, весьма
похожее на гнев: гнев Лорда Валентина, которому, по всеобщему убеждению,
неведома ярость; который мягкостью и любовью стремился умиротворить даже
своего врага, узурпатора Доминина Барьязида, на заключительном этапе войны
за престол. Затем гнев вновь уступил место ужасной усталости, придававшей
Короналу вид семидесяти-восьмидесятилетнего старца вместо молодого и
энергичного сорокалетнего мужчины, каковым Хиссуне его знал.
Лорд Валентин заговорил медленно и взвешенно, обращаясь к одному Хиссуне,
будто в комнате больше никого не было.
на мир. Но знамения были зловещими и достаточно правдоподобными: если не
война, то какое-то другое бедствие неизбежно. Я не стану пренебрегать
такими предупреждениями. Этой ночью, Хиссуне, мы изменили кое-что в наших
планах.
предлогом того, что у меня нет времени для увеселительных поездок по миру,
что нельзя пренебрегать делами на Замковой Горе. Возможно, я откладывал ее
слишком долго. Процессия должна проводиться каждые семь-восемь лет.
как в Тил-омоне, как ты знаешь, произошла небольшая неприятность, когда
меня, против воли, освободили на какой-то срок от моих обязанностей. -
Коронал смотрел мимо Хиссуне куда-то в бесконечность. Мгновение казалось,
что он всматривается в туманные бездны времени: вероятно, он думал о
странной узурпации Барьязида, о тех месяцах или годах, когда скитался по
Маджипуру, лишенный рассудка и сил. Лорд Валентин покачал головой. - Нет,
великая процессия должна состояться. Более того, ее нужно удлинить. Раньше
я думал о поездке только по Алханроелю, но теперь считаю, что нужно
посетить оба континента. Народ Цимроеля тоже должен убедиться в
существовании Коронала. И если Слит прав в том, что нам следует опасаться
метаморфов, ну что ж, тогда именно на Цимроель и надо отправляться,
поскольку метаморфы обитают как раз там.
сильное волнение. Еще и Цимроель! Невообразимо далекий, чуть ли не
мифический край лесов, полноводных рек, волшебных городов с волшебными
именами...
воскликнул юноша, радостно улыбаясь. - Я и не надеялся когда-нибудь
увидеть те места, разве что во сне! Мы поедем в Ни-мойю? А в Пидруид,
Тил-омон, Нарабал?..
оглушившим Хиссуне, подобно удару дубиной.
время великой процессии.
Лабиринта пронесся налетевший с небес звездный ветер. Он задрожал, и душа
его съежилась под этим ледяным порывом; он ощутил себя отброшенной
шелухой.
меня связаны серьезные замыслы!
Нет, Хиссуне, я не могу допустить, чтобы ты потратил год или два, мотаясь
со мной из провинции в провинцию. Тебе надлежит как можно скорее убыть на
Замковую Гору.
сверстников. Но сметливости тебе не занимать: ты наверстаешь упущенное и
поднимешься до своего истинного уровня достаточно быстро. Ты должен
наверстать свое, Хиссуне. Мы не имеем понятия, какое именно зло может
поразить наш мир, но сейчас я знаю, что должен ожидать худшего, готовиться
к нему и готовить тех, кто будет рядом со мной, когда наступят тяжкие
времена. Так что, Хиссуне, для тебя великой процессии не будет.
побываешь в Пилиплоке, Ни-мойе и Пидруиде. Согласен? Но сейчас...
теперь...
постигает смысл сказанного Короналом. Лорд Валентин долго, не отрывая
взгляда, смотрел на него, и Хиссуне твердо выдержал этот взгляд усталых
голубых глаз, но уже начинал чувствовать изнеможение, подобного которому
ему еще не доводилось испытывать. Он понял, что аудиенция окончена, хотя
вслух ничего сказано не было. Молча сделав знак звездного огня, он вышел
из комнаты.
суматошная ночь отняла все его силы. Всего два дня назад тот же Лорд
Валентин вызывал его в ту же комнату и сказал ему тогда, чтобы он срочно
готовился к отбытию из Лабиринта, поскольку его включают в состав
королевского поезда, совершающего великую процессию по Алханроелю; а вчера
его назначили одним из королевских помощников и выделили место за высоким
столом на время банкета; и вот, банкет прошел, завершился необъяснимым
происшествием; и он лицезрел Коронала измученным, тот выглядел в таком
состоянии обыкновенным человеком; его лишили радости участия в великой
процессии, а теперь... Замковая Гора? Кандидат в рыцари? Наверстать
упущенное? Что именно? Жизнь начинает напоминать сон, подумал Хиссуне. И
нет никого, кто мог бы этот сон растолковать.
запястье и притянул поближе к себе. Хиссуне почувствовал в коротышке
необычайную силу и энергию, что сжималась внутри этакой пружиной.
когда так резко разговаривал с тобой.
война.
по новой. Довольно скоро ты начнешь думать так же. Валентин не замечает
беды, пока она не схватит его за горло, - это в его характере, он слишком
добр, слишком верит в добропорядочность других, как мне кажется... но
ты-то не такой, мой мальчик, верно? Ты живешь с открытыми глазами. На мой
взгляд, именно это Коронал и ценит в тебе больше всего. Ты слушаешь меня?
юго-восточной части Цимроеля и осветили его бледно-зеленым светом.
Наступление рассвета моментально разбудило пятерых лиименов,
расположившихся в потрепанной, латаной-перелатанной палатке на краю дюны в
нескольких сотнях ярдов от моря. Они безмолвно поднялись, зачерпнули
пригоршни сырого песка и растерли его по грубой, рябой коже серо-черного
цвета у себя на груди и руках, чтобы совершить таким образом утреннее
омовение. Выйдя из палатки, они повернулись на запад, где в темном небе
еще светились несколько звезд, и сделали приветственный знак.
предки. Они не представляли, с какой именно. Этого не знал никто. Семь
тысячелетий прошло с той поры, когда на Маджипур прибыли первые
лиимены-переселенцы; за долгие годы большая часть знаний была утеряна. За
время скитаний по гигантской планете, появляясь везде, где можно было
отыскать простую черную работу, лиимены уже давно позабыли то место,
откуда начался их путь. Но однажды они вспомнят то, что забыли.
вертела и насадил на них мясо. Обе самки безмолвно взяли вертела и стали
держать их над пламенем; вскоре послышалась песня кипящего жира. Тогда они
молча раздали куски мяса, и лиимены в молчании съели то, чему предстояло
стать их единственной пищей на протяжении целого дня.
ним обе самки, затем двое других самцов - пять поджарых, широкоплечих
существ с плоскими головами и горящими глазами, которых на их бесстрастных
лицах насчитывалось по три. Они пошли к берегу моря и выстроились на узком
выступе мыска вне досягаемости прибоя. Сюда они приходили каждое утро вот
уже несколько недель.
день позволит им увидеть драконов.
Суворов Виктор
Семенова Мария
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Апраксина Татьяна