Чтение 12–й страницы книги ~Зачем их звать обратно с небес?~

рассеянным и уйти, оставив чемоданчик в зале. Но неизвестно зачем он
все-таки притащил его в свою комнату. Дел в тот вечер не было, он полез в
чемодан и обнаружил письмо. Письмо заинтриговало его, и он стал собирать
сведения о человеке по имени Стивен Фернесс.

И вот он здесь, возле реки, рядом с потрескивающим костром, слушает
пение козодоя - он, единственный на свете, кто хотя бы примерно знает, где
укрыты похищенные нефриты; наверное, один из немногих, кто вообще слышал о
краже.

Даже по сей день, рассудил Хиклин, нефриты еще нельзя продать без
риска. Могут сохраниться документы, да и музей стоит и поныне.

Но лет через пятьсот, через тысячу - никаких проблем не возникнет.
Кража забудется, сведения о ней надежно затеряются в архивах.

Неплохой старт для второй жизни. Бриллианты или, скажем, рубины таких
усилий не стоят. Нефриты - дело другое. Это - произведения искусства.
Конверторы могут выпускать бриллианты тоннами, правда, точно так же они
могут штамповать и нефриты, но предметы искусства им не воспроизвести.

Человек, подмигнул себе Хиклин, должен соображать, на что ставить,
собираясь жить вечно.

Трубка захлюпала - табак прогорел. Он вынул ее изо рта и выбил пепел
о каблук сапога. Затем поставил удочки, завтра будет рыба, осталась еще
мука, так что лепешками он обеспечен. Хиклин поднялся и пошел к байдарке
за шерстяным одеялом.

Крепкий сон, плотный завтрак - и снова на поиски острова с двумя
соснами на берегу и отмелью, по очертаниям схожей с рыболовным крючком.
Хотя, конечно, вряд ли отмель сохранилась в прежнем виде, зато сосны
вполне могли остаться.

Он постоял у воды и взглянул на небо. Там не было ни единого облачка,
мерцали звезды, почти полная луна висела над восточными скалами. Он
вдохнул свежий воздух - чистый, чуть прохладный. Чудный будет завтра
денек.

Стоя на тротуаре, Дэниэл Фрост проводил взглядом машину Энн, пока та,
свернув за угол, не скрылась из виду.

Он вздохнул и стал подниматься по истертым ступенькам обратно в
квартиру, но на полпути остановился и снова вышел на улицу.

Слишком ночь хороша, объяснил он себе, чтобы сидеть дома. Однако не в
ночной красоте было дело, да и какая красота тут, в этом обшарпанном
квартале?!

Не хотелось возвращаться в опостылевшие стены.

Надо переждать, пусть память о вечере немного притупится...

Раньше Фрост никогда не думал, насколько же убого его жилье, до
сегодняшнего вечера не думал - пока не вернулся из парка после встречи с
Гиббонсом. И потом все вдруг волшебно изменилось - благодаря Энн. Да, он
потратил сумасшедшие деньги на свечам и розы, но не они превратили жалкий
угол в некое человеческое обиталище. Это все Энн, она придала его жилью
тепло и уют.

В чем же дело? Почему сегодня его ужаснула эта жалкая комната? Не он
один живет так, жить так - неразумно. Есть крыша над головой, есть, где
уединиться, где приготовить себе пищу, где отдохнуть. Что еще? Комфорт?
Какой комфорт, когда его интересует лишь рост вклада на счету!

Или не комната виновата, а сама эта жизнь вдруг показалась ему пустой
и убогой? Но как так может быть, когда существует цель - Бессмертие!

Улица тонула во мраке, нарушаемом лишь редкими фонарями. Скучные дома
по обеим сторонам казались мрачными призраками из прошлого - обветшалые
строения, давным-давно утратившие свою прежнюю гордость, если та была им
свойственна когда-либо.

Он шел по улице, и его шаги грохотали на всю округу, словно колотушка
ночного сторожа. Дома стояли темные, лишь кое-где горел свет. Казалось, он
- единственный пешеход на всей земле.

Сидят по домам, отчего? - задумался Фрост. А куда пойдешь? Кафе,
концерты, спектакли - все денег стоит. Хочешь следующий раз жить
припеваючи - будь любезен не сори деньгами.

Пустынная улица и пустая комната - все, что нынешняя жизнь оставляет
человеку.

Но не ошибся ли он? Не ослепило ли его сияние будущей жизни? Всегда
один. И дома, и на улице.

Из дверного проема, к которому приближался Фрост, возникла
человеческая фигура.

- Мистер Фрост? - осведомился незнакомец.

- Да. - Фрост остановился. - Что вам угодно?

В голосе незнакомца было что-то неприятное - какая-то наглость или,
может быть, плохо скрытое высокомерие. Человек подошел ближе, но на вопрос
Фроста не отвечал.

- Если вы не против, - начал Фрост, - я бы...

В этот миг что-то ужалило его в шею, боль была острой, горячей. Он
поднял руку, чтобы смахнуть это что-то, но рука почему-то отяжелела и
поднялась лишь до пояса. Кажется, он стал опускаться на землю,
подламываясь на бок в медленном падении - словно прислонялся к
ускользающей опоре. Странно, но это его ничуть не встревожило, отчего-то
он был уверен, что ничего страшного нет, и он не ушибется о тротуар - все
так медленно и мягко...

Незнакомец по-прежнему стоял в двух шагах, но к нему подошел другой;
вот он-то - еще сумел сообразить Фрост - и подкрался сзади. Лиц видно не
было, они стояли в полутьме...

Очнулся он в темном помещении, на жестком стуле, тусклый свет
пробивался в щели и освещал какой-то странный агрегат.

Фрост был расслаблен и вял, двигаться ему не хотелось, и только
немного беспокоило, что он ничего не узнает. Здесь он никогда не был.

Он снова прикрыл глаза, все поплыло, он ощущал лишь твердую спинку
стула и пол. Что-то жужжало, гул был едва слышный - такой издает машина,
работающая на холостом ходу. Щеки и лоб горели. Что же все-таки произошло?
Где он? Но тут было так удобно и сонно, что беспокойства Фрост не ощущал.
Он обмяк на стуле. Теперь к машинному гулу присоединились какие-то
пощелкивания - как бы щелчки времени, проходящего сквозь него: не тиканье
часов - именно, времени. Странно, подумал Фрост, как так может быть, время
ведь не шумит.

Зацепившись за мысль о времени, он чуть пошевелился и поднял руку,
чтобы потрогать горящие щеки.

- Ваша честь, - произнесла окружавшая его темнота, - подсудимый
пришел в себя.

Фрост приоткрыл глаза и попытался приподняться. Но в ногах не
оказалось сил, а руки болтались как плети, да и вообще, оставаться в
прежнем положении было приятнее.

Но кто-то сказал "ваша честь" и что-то о подсудимом, который очнулся.
Непонятно, надо, наконец узнать, где он очутился.

- Он может стоять? - спросил другой голос.

- Похоже, нет, ваша честь.

- Ладно, - сказал второй. - В конце-концов - какая разница.

Фросту удалось повернуться и привалиться к спинке стула боком. Он
увидел приглушенный свет чуть выше уровня глаз и там, под лампой,
наполовину освещенное лицо какого-то призрака.

- Дэниэл Фрост, - обратилось к нему лицо. - Вы меня видите?

- Да, вижу, - выдавил Фрост.

- В состоянии ли вы слушать и понимать мои слова?

- Не знаю, - пробормотал Фрост. - Кажется, я спал... я не могу
встать...

- Слишком много болтаете, - сказал первый голос.

- Оставьте его, - произнес призрак. - Дайте ему время. Он, похоже, в
шоке.

Фрост безвольно сидел на стуле, а эти двое чего-то ждали.

Он, помнится, шел по улице, от стены отделился человек и заговорил с
ним. Что-то ужалило в шею, он хотел поймать, но не дотянулся. Потом он
падал, очень долго, но как упал - не помнил. Да, там были два человека,
два - не один, и они безмолвно глядели, как он оседает на тротуар.

"Ваша честь", - сказали из темноты, то есть - обращались к судье,
значит этот агрегат - Присяжные, и тогда выходит, что призрак сидит на
судейском месте.

Что за бред. Как он мог попасть в суд?

- Вам лучше? - осведомился судья.

- Кажется, да, - медленно ответил Фрост. - Но я не понимаю. Это что,
суд?

- Да, - сказал голос из темноты-Именно.

- А почему я здесь?

- Заткнитесь, - сказал тот же голос, - и вам объяснят.

Тот, в темноте, произнес это и захихикал. Смешки разбежались по
комнате, как тараканы.

- Послушайте, пристав, - сказало лицо, нависшее над судейским местом,
- успокойтесь. Это хоть и преступник, но я не вижу повода для насмешек.

Тот, в темноте, ничего не ответил.

Фрост, опираясь на спинку, попытался встать на ноги.

- Не понимаю, что происходит, - он сделал попытку повысить голос. - Я