мне. Джонни открыл рот, чтобы ответить, но я опередил его.
дать вам окончательный ответ. Когда мы увидим корабль, полагаю, вы его
получите.
что я говорил от имени нас обоих.
она.
это название не самым удачным для корабля.
верфи, там все еще кипела кое-какая работа, а эти были пустынными. За
двадцать лет здесь не построили ни единого корабля, даже частные лица не
были в них заинтересованы. Для тех, кто считал, что он попросту должен
строить на Земле, строили в другом, более подходящем месте. С одной из
вышек доносился стук молотка лудильщика - но он звучал как-то одиноко и
глухо. Наверное, кто-то возился со своей машиной. В доках самой дальней
части верфи стояли три яхты и пара старых грузовых кораблей. Яхты,
вероятно, предназначались для приятного времяпрепровождения, а корабли
красовались как памятники старины - или готовились на слом. Вокруг бродили
какие-то люди, но на рабочих они не были похожи - скорее,
праздношатающиеся. Любители достопримечательностей, возможно, или
мусорщики. Мне они показались червями, ползающими по трупу верфи. Никогда
так не бросалось в глаза то, что Земля мертва.
назначения. Верфь, на которой строил дель Арко, была самой безлюдной из
тех, что мы видели. Она была совершенно мертвой. Окружена высокой стеной и
- никаких видимых следов работы, но я увидел, что на вышке есть еще что-то
кроме пыли. Там были люди - сторонний наблюдатель вряд ли смог бы их
рассмотреть.
двери, но только после того, как у дель Арко тщательно проверили
документы. Я подумал - это из-за до сих пор не замеченной мною склонности
дель Арко к театральности, или новоалександрийцы действительно считали,
что их затея стоит того, чтобы с ней так носились - ну прямо как в
комедиях "плащ и кинжал". - А ловушка для дураков здесь тоже есть? -
спросил я.
Ему потребовалось отыскать еще два для внутренних дверей, и мы, наконец,
вошли в кабинет, где нас с притворным радушием встретил какой-то парень,
очевидно, уже ожидавший нас какое-то время. Я пожал ему руку, не глядя на
него и не имея желания запоминать его имя. Мой взгляд был прикован к
кораблю.
завтрака на столе, когда под ногами на ковре у тебя валяется окурок, и
говорить о корабле. И совсем другое - стоять у него под брюхом и
разглядывать его.
который не может летать, сумасбродной мечтой. Здесь, в смутных очертаниях
его строительных лесов корабль был живым. Реальность, полная содержания и
красоты.
моя жизнь, моя кожа, моя сила и слава.
эмоций, как это сделали бы шестеро из семи плохих космонавтов. Меня не
ошеломляют прелести и величие кораблей. Но я знаю, для чего они
предназначены. Я умею смотреть на них. А "Хохлатый Лебедь" был
необыкновенен. Без сомнения.
как он смотрится на Земле, они связаны с уверенностью в нем пилота. Дель
Арко прав. Этот корабль не был пулей - не стальной червяк и не гигантское
металлическое яйцо на ходулях. Этот корабль был птицей. Он был создан для
движения. Я не понимал толком, что имел в виду дель Арко, когда говорил,
что корабль хорошо сочленен. Этот корабль напоминал живое существо - птицу
с крыльями из блестящего металла. Альбатрос глубокого космоса. Лайнеры
строятся, чтобы быть величественными, гордыми, могучими. Но сколь мало они
могут гордиться собой можно понять только сравнив их с "Лебедем". Ив
Лэпторн тоже была права. Этот корабль способен вытеснить в конкурентной
борьбе корабли жесткого сцепления. Если бы он мог летать так же хорошо,
как и смотрелся. Если бы только он вообще мог летать.
что знали, что я нарочно принижаю достоинства корабля. Они и за мной
следили, не отрывая от него глаз.
очевидно, сильно потрясен. Всю свою жизнь он прилежно изучал лайнеры -
вдоль и поперек. И только сейчас он понял, что же такое звездный корабль.
находим корабль неплохим.
кораблей - это не поможет ему в глубоком космосе.
подозревать, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Корабль был
слишком красив, чтобы принять вызов неумолимого глубокого космоса.
Глубокий космос пуст и одинок и - кроме всего - безжизнен. "Лебедь" в
каждой своей клеточке предполагал жизнь, но не выносливость, не истинно
звериную силу. Разве он мог справиться?
нетрудно было ощупать - в ее управлении не было массы забавных
приспособлений. Только манипуляционные рычаги и панели выключателей и
включателей. Плюс использование приборов. Но этот корабль был другим.
Множество входов и выходов. Повсюду подающие сигналы счетчики. Изобилие
дисков набора, чехол с датчиками, похожий на улей, комплект сигнальных
электродов. Некоторые любят летать на корабле так, как будто подвергают
себя серьезной операции. Я не люблю. Некоторые любят, чтобы на пульте
отражалось все, что можно себе вообразить - например, с какой скоростью
бьется их сердце или сколько тепла в их пепельнице. А мне нужно знать, что
жизнестойко и что необходимо - в таком порядке. И ничего более. С такого
угла зрения я был убежден, что не способен летать на таком корабле и
никогда не буду способен. И никто другой, собственно говоря.
мониторных устройств работает по автоматическому режиму. О сигнальном
сцеплении не беспокойтесь. Оно работает без какого бы то ни было
осознанного контроля. Чехол очень велик из-за невероятно увеличенного
сенсорного диапазона и чувствительности, достигнутой посредством
происходящего в соты нервов корабля органо-металлического синапсиса. На
этом корабле вы можете получить намного более высокую степень интеграции,
чем на условной модели, и тогда абсолютная запутанность системы управления
будет не столь пугающей. Она немного озадачит, но как только вы
акклиматизируетесь, непосредственность восприятия более чем компенсирует
изобилие поступающих и убывающих сигналов. Вы можете быть мозгом корабля,
буквально его разумом и мыслью. Вы будете больше частью этого корабля, чем
вы когда-либо были на борту "Джевелин". "Лебедь" и его пилот -
неразделимы. Они один суперорганизм. Вы можете стать Гигантом, Грейнджер,
- путешествующим по космосу гигантом.
которые космонавт не может игнорировать, рабство или не рабство. Если дель
Арко был прав, то за то, что он мне предложил, стоило продать душу. А он,
колеблясь, редко проигрывает. Потому что истощает свою неуверенность при
конструировании. Я колебался.
сомнения. Корабел был упрям, но сам этого не понимал. Он -
землянин-наземник, а не космонавт.
указывать вам как на нем летать. И уж тем более не собираюсь объяснять
вам, что возможно, а что нет. Все, что от вас требуется, это сделать все,
что вы умеете.
согласен выполнить по какой-то причине, вы сумеете перевесить двадцать
тысяч назад мне на шею прежде, чем я успею отыграть назад.
борту. Затем Джонни. И инженер, присланный с Новой Александрии. И, может
быть, Эви. Я не стану упрашивать вас провезти нас через звезды. Этот
корабль драгоценен. Не только из-за денег, которые в него вложили, но и в
смысле определения его истинной ценности. Он сможет успешно доказать свою
ценность только в руках, способных хорошо с ним управиться, и Новая
Александрия установит положительную ценность своей работы по интеграции с
чужими расами. Это могло бы сплотить между собой все народы галактики.
Василенко Иван
Шломо Вульф
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Контровский Владимир
Белогорский Евгений