Чтение 12–й страницы книги ~Мастер снов~

сумочку и достала сигареты. - И что ты о ней думаешь?

- Что можно думать об архитектуре? Она как солнце: большая, яркая и
она тут. Вот примерно и все - если только вы не хотите получить что-то
конкретное.

Она снова покраснела.

- Я имею в виду - она тебе нравится?

- Инвариантно, если она старая, и издали, или, если новая, а я
внутри, когда снаружи холодно. Я утилитарен в целях физического
удовольствия и романтичен в том, что относится к чувствительности.

- Боже! - сказала она и поглядела на Рендера. - Чему ты учил своего
сына?

- Всему, чему мог и насколько мог.

- Зачем?

- Не хочу, чтобы ему когда-нибудь наступил на ноги кто-то размером с
небоскреб, набитый фактами и современной физикой.

- Дурной тон - говорить о человеке, как будто его тут нет, - сказал
Питер.

- Правильно, - сказал Рендер, - но хороший тон не всегда уместен.

- По-твоему, человек и извиняться не должен?

- Это каждый решает сам для себя, иначе это не имеет смысла.

- В таком случае, я решил, что не требую ни от кого извинения, но
если кто-то желает извиниться, я приму это как джентльмен, в соответствии
с хорошим тоном.

Рендер встал и поглядел на сына.

- Питер... - начал он.

- Можно мне еще пунша? - спросила Джил. - Он очень вкусный.

Рендер потянулся к чаше.

- Я подам, - сказал Питер, взял чашу и встал, опираясь локтем на
спинку кресла.

Локоть соскользнул. Чаша упала на колени Джил. По белому меху
побежала полоса земляничного цвета. Чаша скатилась на софу, выливая на нее
остатки пунша.

Питер, сидя на полу, вскрикнул и схватился за лодыжку. Зажужжал
телефон. Рендер сказал что-то по-латыни, взял одной рукой колено сына, а
другой лодыжку.

- Здесь больно?

- Да!

- А здесь?

- Да! Везде больно!

- А тут?

- Сбоку... Вот!

Рендер помог ему встать и держал его, пока мальчик тянулся за
костылями.

- Пошли. Опирайся на меня. Внизу, в квартире доктора Хейделла
любительская лаборатория. Я хочу еще раз просветить ногу рентгеном.

- Нет! Это не...

- А что будет с моим мехом? - спросила Джил.

Телефон зажужжал снова.

- Черт бы вас всех побрал! - буркнул Рендер и включил связь. - Да!
Кто это?

- Ох, это я, босс. Я не вовремя?

- Бинни! Послушайте, я не собирался рычать на вас, но тут случилось
черт знает что. Поднимитесь сюда. К тому времени, как вы придете, тут все
придет в порядок...

- О'кей, если вы считаете, что это можно. Только я на минутку. Я иду
в другое место.

- Понятно. - Он выключил связь. - Останься здесь и прими ее, Джил. Мы
вернемся через несколько минут.

- А что делать с мехом? И с софой?

- Успеется. Не переживай. Пошли, Пит.

Он вывел сына в коридор. Они вошли в лифт и направили его на шестой
этаж. На пути вниз они встретили другой лифт, поднимавший Бинни наверх.

- Питер, почему ты ведешь себя, как сопливый подросток?

Пит вытаращил глаза.

- Видишь ли, я скороспелый, а что касается сопливости... - он
высморкался.

Рендер вздохнул.

- Поговорим позднее.

Дверь открылась.

Квартира д-ра Хейделла находилась в конце коридора. Большая гирлянда
из вечнозеленых растений и сосновых шишек висела над дверью, окружая
дверной молоток. Рендер поднял молоток и постучал.

Изнутри доносились слабые звуки рождественской музыки. Через минуту
дверь открылась. Перед ними стоял д-р Хейделл, глядя на них из-за толстых
очков.

- Добро пожаловать, певцы гимнов! - проговорил он низким голосом. -
Входите, Чарльз и...

- Мой сын Питер, - сказал Рендер.

- Рад встретиться с тобой, Питер. Входи и присоединяйся к
празднеству. - Он распахнул дверь и посторонился.

Они вошли в праздничный взрыв, и Рендер объяснил:

- У нас маленькое несчастье. Питер недавно сломал лодыжку, а вот
сейчас опять упал на нее. Я хотел бы воспользоваться вашим рентгеновским
аппаратом, чтобы проверить ногу.

- Конечно, пожалуйста, - сказал маленький доктор. - Пройдите сюда.
Очень грустно слышать об этом.

Он провел их через гостиную, где в разных местах сидели семь или
восемь человек.

- Счастливого Рождества!

- Привет, Чарли!

- Счастливого Рождества, док!

- Как идет промывка мозгов?

Рендер автоматически поднял руку и помахал в четырех разных
направлениях.

- Это Чарльз Рендер, нейросоучастник, - объяснил Хейделл остальным, -
и его сын Питер. Мы вернемся через несколько минут. Им нужна моя
лаборатория.

Они вышли из комнаты, сделали два шага по вестибюлю. Хейделл открыл
дверь в свою изолированную лабораторию. Лаборатория стоила ему много
времени и средств. Потребовалось согласие местных строительных властей,
подписей больше чем для целого госпиталя, согласие квартирного хозяйства,
которое в свою очередь упирало на письменное согласие всех других жильцов.
Как понял Рендер, для некоторых жильцов требовалось экономическое
уговаривание.

Они вошли в лабораторию, и Хейделл пустил в ход свою аппаратуру. Он
сделал нужные снимки, быстро проявил их и высушил.

- Хорошо, - сказал он, изучив снимки. - Никакого повреждения и
перелом прекрасно заживает.

Рендер улыбнулся и заметил, что руки его дрожат. Хейделл хлопнул его
по плечу.

- Итак, возвращаемся и пробуем наш пунш.

- Спасибо, Хейделл. - Попробую. - Он всегда звал Хейделла по фамилии,
потому что они оба были Чарльзами.

Они выключили оборудование и вышли из лаборатории.

Вернувшись в гостиную, Рендер пожал несколько рук и сел с Питером на
софу.

Он потягивал пунш, а один из мужчин, с которым он только сейчас
встретился, - д-р Минтон - начал разговаривать с ним.

- Вы Творец, да?

- Да.

- Меня всегда интересовала эта область.

На прошлой неделе в госпитале мы как раз разговаривали об отказе от
этого.

- Вот как?

- Наш постоянный психиатр заявил, что нейротерапия не более и не
менее успешна, чем обычный терапевтический курс.

- Я вряд ли поставил бы его судьей, особенно, если вы говорите о
Майке Майсмере, а я думаю, вы говорите именно о нем.

Д-р Минтон развел руками.

- Он сказал, что собрал цифры.

- Изменение пациента в нейротерапии это качественное изменение. Я не
знаю, что ваш психиатр подразумевал под "успешным". Результаты успешны,
если вы ликвидируете проблему пациента. Для этого есть различные пути, их
так много, как и врачей, но нейротерапия качественно выше некоторых, вроде
психоанализа, потому что она производит умеренные органические изменения.
Она действует непосредственно на нервную систему под патиной реальности и
стимулирует центростремительные импульсы Она вызывает желаемое состояние
самосознания и направляет неврологическое основание для поддержки этого
состояния. Психоанализ же и смежные с ним области чисто функциональны.
Проблема менее склонна к рецидиву, если она упорядочена нейротерапией.

- Тогда почему вы не пользуетесь ей для лечения психотиков?

- Раза два это делалось. Но вообще-то это слишком рискованное дело.
Не забывайте, что "соучастие" - ключевое слово. Участвуют два мозга, две
нервные системы. Это может обернуться в свою противоположность -
антитерапию, если схема отклонения слишком сильна для контроля оператора.
ЕГО состояние самосознания может ухудшиться, ЕГО неврологический фундамент
измениться. Он сам станет психотиком, страдающим органическим повреждением
мозга.

- Наверное, есть какая-то возможность выключить обратную связь? -
спросил Минтон.