Чтение 12–й страницы книги ~Кладбище слонов~

едва Мур свернул за угол, затем возобновился. Через секунду снова
наступила тишина.

Мур остановился возле двери в "бункер" Леоты. Сжимая в зубах черенок
трубки, достал авторучку, зачеркнул на табличке фамилию "Мэйсон" и
написал: "Мур". Дописывая последнюю букву, он снова услышал стук.

Он доносился из комнаты Леоты.

Мур отворил дверь, шагнул вперед и застыл как вкопанный. В комнате
спиной к нему стоял мужчина с киянкой в поднятой руке. Мур услышал его
бормотание:

- ...Розмарином прекрасное ее осыпьте тело... Унесите ее в наряде
подвенечном в церковь...

Мур стрелой метнулся к мужчине, схватил его за руку и вырвал киянку.
Потом изо всех сил ударил его кулаком в челюсть. Юнгер ударился об стену и
сполз на пол.

- Леота! - сказал Мур. - Леота...

Перед ним в заиндевелом саркофаге лежала белая статуя паросского
мрамора. Крышка саркофага была поднята. Тело молодой женщины успело
приобрести твердость камня, и на груди, пробитой колышком, не выступило
крови. Только трещины и сколы, как на камне.

- Нет! - прошептал Мур.

Колышек был изготовлен из очень твердой синтетической древесины
кокоболо, или из квебрахо, или из лигнум-вита. Он не сломался...

- Нет! - повторил Мур.

Ее лицо в облаке волос цвета алюминия было безмятежным. На безымянном
пальце Мур увидел кольцо - его свадебный подарок.

В углу послышалось бормотанье.

- Юнгер, - еле слышно произнес Мур, - зачем... ты... это сделал?

- Вампир, - невнятно ответил поэт. - ...Завлекает мужчин на свой
"Летучий голландец" и веками пьет из них кровь... Она - это будущее.
Богиня с виду, а душа - как безжизненная пустыня... - Он уныло забубнил: -
"Счастливей та, что рано умерла... Утрите ваши слезы... Розмарином..." Она
хотела оставить меня висящим в пустоте... А я не мог спрыгнуть с карусели,
и у меня не было обручального кольца... Но никому не дано потерять того,
что потерял я... "... И как велит обычай, унесите ее в наряде подвенечном
в церковь..." Я думал, она вернется ко мне, когда устанет от тебя.

Мур двинулся к нему, и Юнгер закрыл лицо ладонями.

- Для инженера будущее...

Мур ударил его киянкой по голове. Затем еще и еще раз. Потом перестал
считать - в ту минуту его память не удерживала числа больше трех.

Потом он вышел из комнаты с киянкой в руке и побежал по коридорам
мимо дверей, похожих на незрячие глаза, по ступенькам давно нехоженой
лестницы...

Выбегая из парадной Обители Сна, он услышал, как кто-то зовет его по
имени. Но не остановился, даже когда выбился из сил, лишь перешел на шаг.
Рука онемела, в боку кололо, легкие горели. Он взобрался на холм, постоял
на вершине и спустился по другому склону.

Улицы Бального Города - дорогостоящего курорта, опекаемого Кругом -
были безлюдны, но окна светились, а за ними блестели елочные игрушки и
мишура. Откуда-то доносились пение и смех. Услышав их, Мур еще острее
ощутил одиночество. Ему казалось, что это не он сам, а его душа,
покинувшая тело, бредет по ночным улицам. "Наверное, это действует
снотворное", - подумал он.

Ноги заплетались, веки словно налились свинцом. Мур с трудом
преодолевал соблазн рухнуть в ближайший сугроб и уснуть. Заметив
неподалеку церковь, он свернул к ней. Людей внутри не оказалось, но в
церкви все же было теплей, чем на улице. Он приблизился к алтарю, на
котором горело множество свечей, и, прислонясь к спинке церковной скамьи,
долго рассматривал икону, изображающую сцену в хлеву: младенца, его мать и
отца, ангелов и любопытный скот. Потом из его горла вырвалось клокотание,
и он запустил в икону киянкой. Ругаясь и плача, он прошел шагов десять
вдоль стены и сполз на пол, царапая ногтями штукатурку.

Его нашли в ногах у распятого Христа.

По пробуждении Мур обнаружил, что со времен его молодости
судопроизводство значительно ускорилось. Этого требовали обстоятельства:
население Земли так выросло в числе, что судьям, рассматривай они каждое
дело с прежней тщательностью, пришлось бы трудиться круглые сутки.

Обвиняемый предстал перед судом в десять вечера, через два часа после
пробуждения. Слушание длилось менее четверти часа. От защиты Мур
отказался. Присяжные единогласно признали его виновным, и судья, не
отрывая глаз от стопки бумаг, лежащей перед ним на столе, вынес смертный
приговор.

Мур покинул зал суда и вернулся в камеру, где его ждал последний
ужин. Впрочем, ел он или нет, он не запомнил. Процесс ошеломил его. Перед
этим у него побывал адвокат от Круга, выслушал его со скучающим видом и,
упомянув какое-то "символическое наказание", посоветовал отказаться от
защиты и признать за собой вину. Взяв с него расписку об отказе, адвокат
ушел, и Мур до самого суда не разговаривал ни с кем, кроме своих
тюремщиков. И вот теперь его осудили на смерть за расправу над убийцей его
жены! Его разум отказывался осознать справедливость этого приговора. И все
же, машинально пережевывая пищу, Мур не испытывал страха перед близкой
гибелью. Он просто не мог в это поверить.

Через час его отвели в тесную камеру без окна, с единственным глазком
из толстого стекла в металлической двери. Он уселся на скамью, и тюремщики
в серой униформе вышли, заперев дверь.

Вскоре он услышал шипение и почуял незнакомый запах, а еще через
несколько секунд он катался по полу, заходясь от кашля. Мур кричал,
представляя Леоту, неподвижно лежащую в "бункере", а в мозгу у него звучал
глумливый голос Юнгера: "В больнице святого Иа-акова я детку свою отыскал.
Красивая, милая, сла-авная лежала на длинном столе..."

"Неужели он еще тогда замышлял убийство? - вяло подумал Мур. - Не
случайно он хотел, чтобы я остался с ним. Боялся, что лопнет нарыв в
подсознании..."

Мур понял, что никогда не узнает правды. Огонь из легких пробрался в
череп и принялся пожирать мозг.

Придя в сознание, он не шевелился, измотанный до предела. Он лежал на
койке под льняным покрывалом.

- ...Пусть это послужит вам уроком, - звучал голос в головных
телефонах.

Мур открыл глаза. Судя по всему, он находился в клинике на одном из
этажей Обители Сна. Возле койки сидел Франц Эндрюс, адвокат,
посоветовавший ему не отпираться на суде.

Мур вяло помотал головой, стряхивая наушники.

- Как самочувствие? - спросил Эндрюс.

- Великолепное. Хотите предложить партию в теннис?

Адвокат улыбнулся одними глазами.

- Я вижу, символическая кара сняла бремя с вашей души.

- О! Эти слова объяснили мне все, - произнес Мур с кривой улыбкой. -
Но все-таки, я не понимаю, зачем вообще нужна была какая-то кара? Ведь
этот рифмоплет убил мою жену.

- Он заплатит за это сполна, - пообещал Эндрюс.

Мур повернулся набок и вгляделся в невыразительное лицо собеседника.
Коротко остриженные волосы Эндрюса были тронуты сединой, умные глаза
смотрели не мигая.

- Что вы сказали? Нельзя ли повторить?

- Пожалуйста. За свое преступление Юнгер заплатит сполна.

- Так он жив?

- Жив-здоров и находится в двух этажах над вами. Но для казни он еще
слабоват. Скоро он окончательно поправится, и тогда...

- Он жив! - повторил Мур. - Жив! Так за что же меня наказали, черт бы
вас побрал?!

- Как это - за что? Вы же убили человека! - раздраженно ответил
Эндрюс. - Тот факт, что врач успел его оживить, вовсе не снимает с вас
вины. Убийство совершено. Именно для таких случаев и существует
символическая кара. В следующий раз вы как следует подумаете, прежде чем
хвататься за молоток.

Мур попытался подняться. Не получилось.

- Ну-ну, не торопитесь. Вам надо провести в постели еще несколько
дней. Ведь вас только вчера оживили.

Мур хихикнул. Потом захохотал. Наконец, он всхлипнул и умолк.

- Теперь вам легче?

- Легче, - прохрипел Мур. - Какая кара ждет Юнгера?

- Газовая камера. То же, что перенесли вы, если будет доказана его
невменяемость в момент...

- Тоже символически? Или совсем?

- Разумеется, символически.

Из того, что произошло потом, Мур запомнил только крик врача, чьего
присутствия он прежде не замечал, щелчок безыгольного инъектора и резкую
боль в плече.

Проснувшись, он почувствовал себя окрепшим. В стену перед ним
упирался узкий солнечный луч. Возле койки в прежней позе сидел Эндрюс.

Мур молчал, выжидающе глядя на адвоката.

- Мне сообщили, что вы плохо ориентируетесь в ситуации, - заговорил
адвокат. - Я думал, вы знаете, что такое символическая кара. Вынужден
просить у вас прощения. Видите ли, подобные случаи крайне редки, в моей
практике это первый. Я полагаю, вам известны обстоятельства неумышленного
убийства вашей жены мистером Юнгером...