Чтение 12–й страницы книги ~Малыш и Буйвол~

- Есть тут кто?

Собрав все силы, Буйвол чуть повернул голову, скосил глаза. Шею пронзило острой горячей болью, мгновенно растекшейся по плечам. Перед глазами заплясали черные точки... Он зажмурился, выждал немного. Снова открыл глаза.

Чахлый куст в кадке. Оштукатуренные голые стены. Колышущиеся тени.

А значит, есть светильник. Следовательно, это не склеп.

- Есть тут кто? - повторил Буйвол. - Эй!

И снова никто не отозвался.

Если светильник горит, значит, люди где-то рядом.

- Малыш! - позвал Буйвол и поперхнулся слюной. Он вдруг почувствовал жуткий голод. А это значило, что теперь с ним все в порядке.

Подземный храм жил по своему тайному распорядку. Днем монахов почти не было видно. То ли они занимались делами на поверхности, то ли отсиживались в кельях-одиночках. С наступлением вечера слуги Локайоха собирались в трапезных и молельных. Малыша туда не пускали, и он мог только предполагать, что там происходит. Еду дважды в день приносил ему Суайох, оставлял на треногом столике - хлеб, сыр, рыба и вода.

Первую ночь Малыш провел в келье рядом с Буйволом. Утром он чувствовал себя совершенно разбитым - всю ночь его мучили кошмары, он задыхался под землей. После этого он старался как можно чаще бывать под открытым небом, за воротами храма. И каждый раз, выходя из пещеры, он наслаждался яркими красками мира, тихим многоголосием природы и вкусом свежего воздуха. Спал он теперь на улице рядом с кобылой зарывшись в охапку травы.

Монахи его игнорировали. Они не замечали его приветствия - и он перестал здороваться с ними. Они не отвечали на его вопросы - и он уже ни о чем их не спрашивал. Только Суайох иногда произносил что-нибудь непримечательное и скучное.

Малыш так и не понял, сколько же монахов проживает а многочисленных пещерах храма. Иногда ему казалось, что он единственный живой человек в этом подземелье. А иной раз из запретных молельных комнат до него доносился приглушенный гул сотен голосов.

Главная пещера .почти всегда пустовала, и это казалось странным - никогда никого не видел Малыш возле алтаря перед золотой статуей бога.

Он не мог понять даже, насколько велик монастырь. Ему запретили совать свой нос куда не следует, а на вопрос, что будет, если он не послушается, многозначительно промолчали. И он не решался ослушаться. И вовсе не потому, что боялся этих странных монахов, а лишь из-за опасения потеряться в лабиринте бесчисленных ходов.

Малыш с нетерпением ждал, когда Буйвол придет в себя и можно будет отсюда убраться.

- Эй! - Буйвол перевернулся на другой бок. Это оказалось не так трудно, только раненая рука отозвалась болью, и на чистой тонкой повязке проступило кровавое пятно.

Треногий стол с объедками. Светильник над ним. Из трех фитилей зажжен лишь один.

- Проклятье... - пробурчал Буйвол. - И куда все запропастились?.. - Он набрал в легкие побольше воздуха и заорал во всю глотку, довольный тем, что может кричать так громко:

- Малыш! Чтоб тебя разорвало! Где ты там?!

Кровь прилила к голове, застучала в висках. Глаза застила красная пелена. Перевязанная рука запульсировала тянущей болью.

Буйвол какое-то время ждал ответа, напряженно вслушиваясь в могильную тишину. Так ничего и не услышав, он сердито рыкнул, рывком приподнялся на руках, спустил ноги на пол.

Выдохнул. Закрыл глаза, борясь с головокружением и тошнотой Скрипнул зубами, стиснул кулаки, отгоняя одолевающую слабость.

Опираясь на жесткую постель, Буйвол встал на ноги. Силькачнувшись вперед, теряя равновесие, сделал шаг. Потом один. Прижавшись к стене, перевел дыхание. Разозлился на себя за немочь и беспомощность. Шагнул к портьере, вцепился в плотную ткань, решительно отдернул.

Открывшаяся черная дыра дохнула затхлостью. Буйвол осторожно сунул голову в непроглядную тьму прохода, пробормотал удивленно:

- Да где же это я?

И вдруг из мрака прямо на него двинулась серая тень. Он шарахнулся, ударился раненой рукой о стену, взвыл от боли, потерял равновесие, судорожно схватился за занавеску, но ткань с треском расползлась, наверху что-то лопнуло, и Буйвол мешком свалился на пол. Сорванная занавесь накрыла его, он попытался сдернуть ее с головы, но лишь еще больше запутался. Он на четвереньках пополз куда-то вслепую, налетел лбом на стену. Дернулся, силясь встать, завалился набок. И замер, беспомощный, незрячий, спеленатый словно младенец. Даже ругаться не мог - пыль забила горло.

А рядом кто-то знакомо хохотал.

Над ним!

Серая тень!

Он отплевывался, чихал и кашлял одновременно. Чьи-то руки помогали освободиться.

- Ты! - выдохнул Буйвол и снова захлебнулся пылью.

Звонко хохоча, его распутывал Малыш.

Наконец-то освободившись, отплевавшись и откашлявшись, угрюмый Буйвол долго разглядывал развеселившегося друга.

- Что смешного? - спросил он.

- Ничего особенного, - развел руками улыбающийся Малыш. - Как ты себя чувствуешь?

Буйвол не ответил, он сам задал вопрос: - Где мы?

- В монастыре.

- Где? - переспросил Буйвол, заподозрив, что Малыш над ним издевается.

- В монастыре служителей Локайоха. Под землей. В пещерах.

Буйвол, надув щеки, фыркнул, почесал переносицу.

- Правда?

- Ага, - Малыш кивнул.

- И как мы тут очутились?

- Ты не помнишь?

- Помню только, как шли через горы. Как спускались - помню. А дальше что?

- А ничего. Нам встретился человек. Монах. Он отвел нас сюда, изрезал твою руку, промыл рану какой-то гадостью, пошептал что-то, наверное помолился, потом...

- Моя рука... - Буйвол посмотрел на повязку, пропитавшуюся свежей кровью. Спросил с затаенным страхом: - Он меня изуродовал? Я не чувствую руку! Она работает?

- Он тебя вылечил, - сказал Малыш. - Ты ничего не соображал, бормотал что-то насчет серой тени и судьбы...

Буйвол вздрогнул.

- ...ты сам не свой был. Мне пришлось привязать тебя к седлу, чтобы ты не свалился. Да ты бы помер, если б не этот монах!

- Локайох, - сказал вдруг Буйвол, и Малыш понял, что друг его совершенно не слушает.

- Что? - переспросил он.

- Та тень! В моих снах! Это Локайох!

- Да?

- Ему что-то от меня было нужно!

Малыш, прекратив улыбаться, с тревогой глянул на товарища. Сказал неуверенно:

- Пожалуй, на сегодня достаточно болтовни. Давай-ка я помогу тебе добраться до постели, ты ложись, отдыхай. А я попробую раздобыть еды.

- Что им нужно от нас? - Буйвол задыхался, и Малышу показалось, что его друг опять бредит.

- Ну-ка поднимайся! Пошли отдыхать!

- Что они хотели? - Буйвол отбросил протянутую руку друга.

- О чем ты? - обеспокоенный Малыш присел рядом с товарищем, нахмурившись, заглянул ему в глаза.

- Не знаю... - Буйвол вдруг обмяк, голос его зазвучал глуше. - Не знаю... Сам не пойму... Странные сны... Ничего не могу вспомнить.

- Ты еще болен. Тебе надо набраться сил.

- Я здоров. Просто я голоден.

- Давай, поднимайся...

Они встали вместе. Одновременно с одной ноги шагнули к широким дощатым нарам. Буйвол пошатывался, но Малыш придерживал его, не давая упасть. Левая рука мечника висела плетью вдоль тела, повязка на ней казалась черной от крови. С пальцев срывались крупные, словно бобы, капли и разбивались о пол.

- Мне не нравится это место, - сказал Буйвол, опрокидываясь на колючие тюфяки.

- Мне тоже.

- Тогда что мы тут делаем?

- Только то, что можем сейчас делать. Ждем.

- Проклятье! - Буйвол неловко повернулся, придавив больную руку. - Где мой меч?

- Под кроватью.

- Дай мне его.

Малыш, встав на корточки, вытащил меч из-под нар. Вложил рукоять в ладонь товарища.

- Вот теперь гораздо лучше, - сказал Буйвол и закрыл глаза. - Найди чего-нибудь поесть, а потом будем выбираться отсюда.

- Так и сделаем, - согласился Малыш.

- Нам надо держаться подальше от богов, - сонно пробормотал Буйвол.

- Точно. Боги нам ни к чему...

Из открытого черного хода донесся многоголосый гул, похожий на невнятный рокот далекого прибоя. Это где-то опять молились монахи - рабы Локайоха.

Целых два дня Буйвол набирался сил. Он ел за двоих - Малыш отдавал товарищу почти всю свою долю. Большую часть суток спал с мечом в обнимку. А когда бодрствовал, мучился от безделья.

Левая рука практически не работала, и Буйвола это очень беспокоило. Что за воин из однорукого? Он осторожно массировал мышцы, избегая касаться раны, чтоб не вызвать нового кровотечения. Пытался шевелить непослушными пальцами.

Два раза в день приходил молчаливый Суайох, приносил еду, доливал масло в светильник, а потом долго возился с рукой Буйвола - менял повязку, внимательно осматривал швы, осторожно промывал рану какой-то желтовато-зеленой жидкостью. Воин безропотно терпел боль и некоторое неудобство. И каждый раз спрашивал, станет ли рука такой, как была раньше. И каждый раз монах не отвечал.

Малыш приходил в келью лишь для того, чтобы перекусить. Все остальное время он пропадал на природе, на свежем воздухе, за воротами храма.

Буйвол не обижался на товарища. Он отлично его понимал.

- Ну, как ты? - спросил Малыш, появившись в келье раньше Суайоха. На столе была лишь грязная посуда, время трапезы еще не пришло, и лучник, не зная, чем заняться, стал строить пирамиду из деревянных тарелок и медных мисок.

Буйвол зевнул, приветствуя товарища.

- Нормально.

- Я думаю, пора уходить.

- Давно пора, - согласился Буйвол.

- А выдержишь дорогу?

Буйвол фыркнул, встал с кровати, демонстративно поприседал, попрыгал на месте. Размял шею, качая головой из стороны в сторону. Сказал:

- Я в порядке.

- Только вот рука, - заметил Малыш.

- Я на руках не хожу. Я на ногах хожу.

- Что ж, тогда решено - уходим. Когда? Завтра?

- Сегодня! Сейчас!

- Может, сперва перекусим?

- Дельная мысль.

И друзья, перемигнувшись, дружно завопили:

- Суайох!

Монах явился не сразу. Малыш и Буйвол успели собрать свои немногочисленные вещи - в основном оружие и одежду, когда наконец Суайох принес еду.

- Мы уходим, - сразу объявил Буйвол.

Монах промолчал, сосредоточенно переставляя тарелки с подноса на стол.

- Мы перекусим и пойдем, - сказал Малыш. Суайох, не реагируя, собирал грязную посуду.

- Эй, дружище! - Буйвол схватил монаха за рукав, потянул, стремясь привлечь его внимание. - Ты что, не слышишь? Или не понимаешь?

- Вы уходите, - равнодушно сказал Суайох, не пытаясь высвободить свою руку.

- Заговорил! - фыркнул Буйвол. - Хвала Локайоху!

- Я обещал уплатить за лечение, - сказал Малыш. - Все, что у нас есть - твое.

- Больше ничего не надо, - сказал монах.

- Больше? - переспросил лучник.

- Мы взяли, что нам было нужно. Остальное оставьте себе.

- Что взяли? - спросил Буйвол. - Лошадь?

- Она ждет вас у ворот.

- Если не ее, то что тогда?

Монах, не ответив, направился к выходу. Проговорил равнодушно:

- Ешьте и уходите. Вас никто не будет задерживать. И провожать никто не будет.

- Странные у вас тут порядки, - пробормотал Буйвол. - Никогда больше не полезу в пещеры.

- В таком случае, - крикнул Малыш в спину Суайоху, - спасибо за все и прощай!

- Мы еще увидимся, - отозвался монах из-за портьеры.

Малыш и Буйвол переглянулись.

- Не хотелось бы, - сказал Буйвол, взяв ложку.

- Точно! - поддержал Малыш, пододвигая к себе блюдо с жареной рыбой.

- Что это у нас?

- Не понял, - лучник наморщил лоб.

- Обед, завтрак или ужин? Что там, на свободе? Утро, день или вечер?

- А это ничего не меняет, - ответил Малыш, копируя интонации Суайоха, и друзья рассмеялись.

Они быстро съели все до последней крошки и, взяв оружие, подхватив единственную полупустую сумку, в которой были две грязные рубашки и две рваные портянки, покинули келью. Малыш шел впереди - он знал дорогу. Буйвол держал товарища за плечо. Друзья проследовали тесным длинным ходом, похожим на червоточину, и оказались в главной пещере. Как всегда, здесь никого не было. Но алтарь в центре был сплошь уставлен горящими свечами, искрились рубины, и сияла золотом статуя Локайоха.

- Вот бы его с собой прихватить, - сказал Буйвол. Ему вдруг показалось, что Локайох скосил на него рубиновые глаза, и неожиданно для себя воин показал богу язык. И тут же смутился, обругал себя - что за ребячество!

- Боюсь, столько золота нам не утащить, - заметил Малыш.

- Ну, хотя бы глаза ему выковырнуть, - понизив голос, сказал Буйвол. Странно - ему казалось, что истукан прислушивается к их разговору. - Один тебе, другой мне.

Малыш хохотнул:

- Глаз бога в кармане! Мне это нравится! - Смех его звучал жутковато и неестественно.

Язычки пламени на фитилях свечей дружно раскачивались из стороны в сторону, хотя никакого сквозняка не ощущалось. Живые тени шевелились под потолком среди каменных сосулек. Именно к ним тянул руки бог.

- Ладно, пошли отсюда, - сказал Буйвол, чувствуя себя как-то неуютно.

- Ага, - Малыш поежился, махнул рукой в сторону Выход там.

Держась стен, избегая приближаться к алтарю, друзья поспешили к свободе.

Глава 11

Буйвол все же еще не совсем оправился. Постоянно болела рука - ныла, дергала, тянула. Он чувствовал слабость, иногда его одолевало сильное головокружение, и тогда приходилось останавливаться, прислоняться к чему-нибудь, чтобы не упасть. Он был еще болен. Но не собирался в этом никому признаваться. Даже самому себе...

Кобыла ждала их возле ворот. Признав Малыша, фыркнула, потянулась к нему мордой. И лучник достал откуда-то заранее приготовленную хлебную корочку, подал на открытой ладони. Погладил мягкие губы, подвижные, теплые и бархатистые.

- Я рад, что они тебя не взяли, - сказал кобыле Малыш. - Так что опять пойдем все вместе.

Буйвол, прислонившись к створке ворот, пытался справиться с некстати накатившей слабостью. У него сильно дрожали колени, но он надеялся, что Малыш этого не заметит.

- Ну, чего там встал? - лучник.повернулся к товарищу. Понял, что с ним что-то не в порядке. Спросил, стараясь казаться веселым:

- Наверное, опять верхом хочешь? Буйвол кивнул.

- А я, значит, опять на своих неподкованных? - Малыш притопнул. - Ладно, уговорил! Кровь застоялась, надо поразмяться. - Он отвязал лошадь, подвел к Буйволу. - Сам заберешься или как?

- Рука побаливает, - сказал Буйвол, словно извиняясь.

- Понял... - Малыш огляделся, придумывая, как помочь товарищу. Приметил в стороне большой камень, вросший в землю. Похоже, из него собрались что-то вырубить - на поверхности остались следы зубила, - но в самом начале работы камень раскололся. И так и остался здесь лежать, обрастая мхом и постепенно утопая в земле.

- Заберешься туда? - спросил Малыш, показывая на макуш-ку валуна.

Буйвол кивнул и ухватился за седло.