Чтение 12–й страницы книги ~Не так страшен черт~

- Да черт с ними, - я безразлично дернул плечом, - пусть будут ангелами!

Священник открыл рот, но подполковник Малинин, нетерпеливо взмахнув рукой, заставил его проглотить возмущенный возглас.

- Продолжай, - обратился он ко мне.

- А потом явился Виталик Симонов и потребовал того же самого, что и черти. Только если черти предложили мне за информацию хорошую плату, то Симон просто велел своим мордоворотам ткнуть меня носом в стол.

Я обиженно шмыгнул разбитым носом.

- Это вполне в духе Симона, - усмехнулся Малинин.

- Кто такой Симон? - спросил у чекиста поп.

- Да так, - пренебрежительно махнул рукой тот, - мелкая сошка из "семьи".

- Откуда же ему стало известно о Нике?..

Малинин глянул на попа так, что тот побледнел и, умолкнув на полуслове, едва ли не до крови прикусил нижнюю губу.

Я же готов был расцеловать священника, случайная обмолвка которого позволила мне, наконец-то понять, что привело меня в подвал НКГБ. Что тут скажешь? Только то, что каждый должен заниматься своим делом: попы - богу молиться, а чекисты... Ну, чем занимаются чекисты, мы все превосходно знаем. А если и не знаем в точности, то вполне можем себе это представить.

Говорят, что в стрессовых ситуациях организм человека может справляться с такими нагрузками, которые при обычных условиях представляются совершенно невозможными. Скорее всего так оно и есть. Мозг мой заработал со скоростью новенького компьютерного процессора, сопоставляя и анализируя все имеющиеся у меня данные, и буквально за считанные секунды я получил нужные мне выводы. Весь процесс построения логически безупречной схемы я воссоздал позднее, вспоминая все, что происходило во время допроса. А в тот момент я просто вдруг понял, что знаю, как мне следует себя вести: получив исходную информацию, заключавшуюся всего в одном коротком слове, произнесенном по неосторожности священником, я тотчас же получил и искомый ответ.

Чтобы с наименьшими для себя потерями выбраться из истории, в которую я попал, мне нужно было с предельной точностью рассчитать тот объем информации, которую я мог предоставить Малинину. Малейшее отклонение в ту или иную сторону могло стоить мне жизни. Подполковнику что-то было известно о Нике Соколовском, следовательно, я не должен был отрицать того, что именно этого человека поручили мне найти святоши. Но если при этом он ничего не знает ни о Ястребове, ни о Красном Воробье, то это давало мне пространство для маневров.

В то время как в голове у меня протекал сей необычайно интенсивный мыслительный процесс, я продолжал равнодушно смотреть под ноги, делая вид, что не понял, о ком хотел спросить у подполковника поп. Не знаю, удалось ли мне заставить Малинина поверить в свою непробиваемую тупость. После небольшой паузы чекист продолжил допрос, сделав вид, что вопрос священника не стоит того, чтобы на него отвечать.

- Что за дела у тебя со святошами?

Я искоса взглянул на священника - тот даже не вякнул, как будто и не услышал слова, которое в моих устах казалось ему оскорбительным.

- Они хотели, чтобы я помог им найти человека, с которым представители Рая заключили договор на проведение научных исследований, - ответил я, посмотрев на подполковника. - Не думаю, что это входит в сферу интересов НКГБ...

- А ты поменьше думай, - перебил меня, не дослушав, Малинин. - Просто отвечай на мои вопросы.

Я вяло пожал плечами - мол, как скажете, господин подполковник.

- Имя? - отрывисто произнес Малинин.

- Ник Соколовский, - ответил я, отметив про себя, как быстро переглянулись подполковник и поп. - Он работает в институте на Погодинке, - быстро затараторил я, как будто торопясь выложить всю имевшуюся у меня информацию. - Сейчас находится в отпуске. Дома его нет, у жены - тоже. Святоши финансировали его исследования, и сейчас как раз пришла пора отчета, а Соколовский как в воду канул. Ну, вот святоши и забеспокоились, не кинул ли их господин ученый.

- И что тебе удалось выяснить?

- Да у меня и времени-то не было заниматься этим делом! - возмущенно всплеснул руками я. - Только и успел, что встретиться с коллегой Соколовского и выслушать его по большей части положительную характеристику.

- По большей части? - удивленно приподнял брови Малинин. - Что, за ним и грешки водятся?

- Говорят, что у Соколовского довольно-таки странные отношения с зеленым змием, - ответил я. - Может полгода вообще не пить, а потом ни с того ни с сего удариться в запой.

- А что ты сегодня делал в Интернет-кафе на Солянке?

Признаться, этот вопрос чекиста меня удивил. Никакой слежки за собой я сегодня не замечал, а это означало, что у НКГБ имелся иной источник информации о моем передвижении по городу. Об этом стоило подумать, но не сейчас.

- Я слышал, что в это Интернет-кафе порою захаживал и Соколовский, - ответил я на вопрос Малинина. - Хотел узнать, когда он был там в последний раз.

- И что?

- Бармен не узнал Соколовского на фотографии. А остальные находившиеся в кафе психи были настолько не в себе, что с ними и разговаривать-то не имело смысла. Кстати, у одного из них я и отобрал нож, который вы нашли у меня в кармане.

- Что теперь планируешь делать?

- Стандартная процедура поиска: опрос соседей, знакомых, родственников, проверка через Районные управы...

- Что за работу выполнял Соколовский по заказу Рая?

- Насколько мне известно, он занимался изучением инсулинового гена. Рассчитывал создать генно-инженерный инсулин. Говорят, это была о идея-фикс.

Подполковник Малинин вопросительно глянул на попа.

- Вы уверены в этом? - спросил у меня священник.

- Святоши передали мне список оборудования и реактивов, которые они закупали по заказу Соколовского, - ответил я. - Человек, с которым я консультировался, подтвердил, что это именно то, что необходимо для подобных работ.

- А почему ты отправился в Интернет-кафе в сопровождении черта? - задал вопрос Малинин.

- Потому что черти хотели держать под контролем весь процесс расследования, - я недовольно поморщился, давая понять, что мне и самому неприятно постоянное присутствие рядом со мной демона-детектива. - А при той сумме аванса, которую они мне заплатили, я не имел возможности ответить отказом. - Выдав необходимый минимум вранья, я решил увести разговор в иную сторону: - Между прочим, у меня в офисе с самого утра сидит тип, присланный Симоном, которому также поручено контролировать ход расследования.

- Зачем Симону Соколовский? - задумчиво почесал бровь Малинин.

- Это вы лучше у него самого спросите, - усмехнулся я. - Лично мне кажется довольно-таки странным то, что Виталик решил обратиться ко мне. Он прекрасно знает, что я не работаю на "семью", - я сделал паузу, чтобы смысл сказанного успел дойти до подполковничьих мозгов, после чего добавил: - Если бы мне потребовалось кого-то найти, то я обратился бы за помощью к "семье", а не к частному детективу.

Вначале лицо Малинина приобрело выражение мрачной задумчивости. Наверное, он был не самым плохим чекистом, если сумел дослужиться до подполковника, однако чего он не умел совершенно, так это воспринимать информацию с ходу. Для того, чтобы понять суть любого дела, ему требовалось вначале как следует все обдумать. О том, что я работаю на святош, которые поручили мне отыскать Ника Соколовского, и то, что в этих поисках меня сопровождал черт, подполковнику Малинину было известно еще до нашей встречи, и он заранее мысленно выстроил ход нашей беседы. Но то, что интерес к Соколовскому проявляет еще и один из "семейных" унтеров, для чекиста оказалось полной неожиданностью. Поэтому он и не сразу понял, насколько важную новость я ему сообщил: Симон что-то затевал, не ставя в известность об этом своих боссов. Такая информация много стоила!

- Когда я наконец-то заметил на лице подполковника Малинина проблеск мысли, то понял, что Виталик Симонов попался. При том, что Малинин не выделялся среди других чекистов особой сообразительностью, хватка у него была бульдожья. Ухватив добычу, он уже не выпускал ее из зубов. Меня же ему не удавалось прижать к земле только потому, что завышенное самомнение не позволяло бравому чекисту считать такую мелочь, каковой представлялся ему я, достойным противником. Он полагал, что меня достаточно всего лишь припугнуть, чтобы заставить делать то, что нужно. А случай, вроде того, что свел нас когда-то, Малинин скорее всего списывал на мою непробиваемую тупость. Я же только радовался подобному пренебрежительному отношению к моей персоне, и даже гордость, моя при этом не была уязвлена.

Что мне хотелось бы сейчас знать, так это то, какие действия предпримет подполковник Малинин в свете открывшейся ему новой информации.

Как мне представлялось, чекист мог воспользоваться ею тремя способами: он мог доложить о необычном интересе Виталика Симонова своему непосредственному начальству, надеясь на то, что его усердие будет отмечено; мог проинформировать отцов "семьи" о странном поведении унтера, рассчитывая получить соответствующее вознаграждение, и, наконец, он мог сам взять Симонова в оборот. Для меня наиболее предпочтительным был тот вариант, при котором все проблемы с беспокойным унтером были бы улажены внутри "семьи", тихо и спокойно, так, чтобы при этом даже не всплыло мое имя. Но, судя по моим личным наблюдениям, наши желания чаще всего идут вразрез с тем, что происходит на самом деле. Видимо, таков уж один из основополагающих законов мироздания. Или божья воля - это кому как нравится.

- Симон интересуется Соколовским. - Произнося это, подполковник Малинин прижал указательный палец к столу и повернул его, как будто муравья раздавил.

- Ну да, - закивал я. - Интересно было бы знать, что за тип этот Соколовский, если за ним одновременно гоняются святоши, черти, да еще и Виталик Симонов пристроился в хвосте?

- Интересно? - насмешливо посмотрел на меня Малинин.

В ответ я скорчил идиотскую гримасу - мол, работа у меня такая.

- Слушай меня внимательно, Каштаков, - подполковник Малинин положил свою широкую ладонь на стол, посмотрел на нее и, оставшись вполне доволен увиденным, перевел взгляд на меня. - Надеюсь, тебе не нужно напоминать о том, что 6 нашем разговоре никто не должен знать?

Я понимающе улыбнулся - не дурак, мол, - и быстро кивнул.

- Список оборудования и реактивов, который передали тебе святоши, сегодня же вечером перебросишь мне факсом, - продолжил чекист.

Я снова кивком подтвердил свою готовность беспрекословно исполнять все, что он скажет.

- Все новые данные, какие появятся у тебя по делу Соколовского, ты должен первым делом сообщать мне.

Сержант, стоявший у меня за спиной, сунул мне в руку карточку, на которой были указаны три телефонных номера, номер факса и адрес электронной почты. Рядом не было даже инициалов того, кому они принадлежали.

- Если не дай бог тебе удастся отыскать самого Соколовского, клади его на пол и держи под прицелом, пока я лично не прибуду.

- Значит, мне продлят разрешение на оружие? - глуповато, но с надеждой улыбнулся я.

- Продлят, - усмехнулся Малинин. - Вот только надолго ли, будет зависеть от тебя самого. Усек?

- Конечно, - с готовностью заверил я чекиста.

- От чертей избавься.

- Как? - беспомощно развел руками я. - Они же мои клиенты.

- Это уже твое дело, как, - недовольно поморщился подполковник.

- Изгони бесов из души своей! - вскинув указательный палец, торжественно провозгласил поп.

- Да кончайте вы, батюшка, - покосившись на него, презрительно поморщился Малинин.

Поп скроил недовольную физиономию, но ничего не ответил, - видно, еще не забыл о своей оплошности.

- А с Симоновым как быть? - поинтересовался я.

- О Симоне я сам позабочусь, - пообещал Малинин. - Вопросы есть?

- Никак нет, господин подполковник! - Не вставая с табурета, я выпрямил спину и расправил плечи, чтобы сидевший за столом чекист понял, что, если бы не сержант у меня за спиной, я бы вскочил на ноги и вытянулся перед ним по стойке "смирно".

- Сержант, - с усмешкой обратился к моему надзирателю подполковник Малинин, - проводите господина Каштакова до выхода.

- Благодарю, - улыбнулся я, осторожно поднимаясь на ноги, - но не стоит. Я помню дорогу. Малинин только головой покачал, дивясь на мою глупость.

Сержант рукой указал мне на выход, и я, еще раз улыбнувшись на прощание подполковнику Малинину, направился к двери.

- Каштаков! - окликнул меня чекист. Я обернулся.

- Шляпу забыл.

Посмотрев на то, во что превратилась шляпа после того, как над ней дважды грубо надругались, я только головой покачал:

- Признаться честно, господин подполковник, мне эта шляпа никогда не нравилась. Все искал способ, как бы от нее избавиться. Даже не подозревал, что это можно сделать так просто.

Подполковник посмотрел на меня странным взглядом, пытаясь определить, говорю ли я серьезно или издеваюсь над ним. Не дожидаясь, к какому выводу он придет в результате сих непростых размышлений, я вышел за дверь.

Когда я проходил мимо краснорожего сержанта, тот неожиданно заговорщицки мне подмигнул. Столь странный жест с его стороны заставил меня подумать о том, что, возможно, сержант был совсем не так глуп, как казался. Просто в присутствии старшего офицера ему приходилось изображать из себя кретина. Собственно, так же, как и мне, - по долгу службы.

Глава 13

ЩЕПА

Признаться, я был в немалой степени удивлен, когда, войдя в паб "Герб старого герцога", увидел детектива Гамигина за тем же столиком, где оставил его без малого шесть часов назад. Собственно, я зашел в паб, вовсе не надеясь застать там черта, который, по моим расчетам, должен был отправиться по своим делам спустя пару часов бесплодных ожиданий, а только для того, чтобы как следует поесть и, пропустив пару стаканов пива, прийти немного в себя после дружеской беседы с подполковником Малининым.

За время моего отсутствия посетителей в пабе не стало больше, поэтому черт сразу же заметил меня, как только я вошел в зал. Махнув Гамигину рукой, я первым делом подошел к стойке, чтобы заказать себе сразу два больших стакана "Фостера" и горячую закуску.

Усевшись за стол напротив Гамигина, я залпом осушил один из принесенных с собой стаканов, После чего с облегчением перевел дух. Не сказать чтобы я совершенно успокоился, однако почувствовал себя значительно лучше. Оптимизм хотя и не стал доминантой моих нынешних умонастроений, однако занял подобающее ему место на шкале жизненных ценностей.

- Однако ты задержался. - Гамигин сказал это без упрека, просто констатируя факт, после чего аккуратно передвинул указательным пальцем фишку незнакомой мне игры, лежавшей перед ним на столе.

Игра была похожа на пятнашки, только фишек в ней было всего десять. Зато все они были разных размеров и на каждой были изображены поясные портреты чертей, облаченных в пышные одежды.

- Старинная игра, - заметив мой взгляд, объяснил Гамигин. - Все фишки нужно расставить в порядке, соответствующем титулам изображенных на них придворных.

- Много времени занимает? - поинтересовался я.

- Этот кон я играю уже вторую неделю. - Гамигин накрыл коробочку с игрой прозрачной пластиковой крышкой и спрятал ее в карман.

Судя по тому, сколько вещей он носил с собой, карманы у него были безразмерные.

Официантка принесла мне большую тарелку с двумя стейками, жареной картошкой и зеленым горошком. Взявшись за вилку с ножом, я принялся торопливо нарезать мясо на небольшие кусочки, чтобы потом переместить вилку в правую руку и быстро все съесть.

- Нас кто-то пасет, - сообщил я Гамигину, когда официантка отошла от столика, унося с собой пустые стаканы.

Левая бровь черта едва заметно приподнялась.

- Да? - только и произнес он. Я кинул в рот пару кусков мяса, быстро проглотил их и запил пивом.

- Если бы ты не был чертом, я бы решил, что ты работаешь на НКГБ, - сказал я. - Чекистам известен буквально каждый мой шаг. Понять не могу, откуда...

На то, чтобы расправиться с едой, мне понадобилось около десяти минут. За это время я успел поведать детективу Гамигину о том, что произошло со мной в подвале НКГБ. Само собой, я не пересказывал нашу беседу с подполковником Малининым во всех подробностях, но при этом и не упустил ничего существенного.

- И что ты теперь намерен делать? - спросил, выслушав меня, черт.

- Буду продолжать заниматься своими делами, - ответил я и, допив пиво, добавил: - Собственно, этого ждет от меня и подполковник Малинин.

- Подполковник Малинин велел тебе также избавиться от меня, - напомнил Гамигин. Я с безразличным видом пожал плечами:

- Думаешь, мнение образцового чекиста что-нибудь для меня значит?

- У тебя могут быть неприятности.

- А когда их у меня не было? - усмехнулся я. - Если тебя не смущает то, что я притягиваю к себе неприятности, мы можем продолжить совместное расследование. - С долей стыда и раскаяния я добавил: - К сожалению, мы пока еще и близко не подошли к делу Ястребова...

- Это тебе так кажется, - невозмутимо возразил мне черт.

- Что ты хочешь этим сказать? - не прекращая жевать, удивленно посмотрел я на черта.

- Мне кажется, что все три дела, за которые ты взялся вчера, в конечном итоге сольются в одно, - ответил Гамигин. - А из этого следует, что если нам удастся отыскать Красного Воробья, то это будет означать, что мы сделали шаг по направлению к Ястребову.

- И на чем основывается это твое предположение? - поинтересовался я.

- Интуиция.

Черт произнес это так, словно речь шла о неких косвенных уликах, с помощью которых тем не менее можно было попытаться прижать подозреваемого к стенке. Я подобной точки зрения не разделял, но спорить с Гамигином не стал. В конце концов, это он мне платил за работу, за которую я пока еще даже и не брался.

Допив пиво, мы с Гамигином поднялись со своих мест и направились к выходу. Девушка за стойкой одарила нас на прощание обворожительнейшей улыбкой и выразила надежду, что вскоре снова увидит нас в пабе. Гамигин заверил ее, что именно так и произойдет в самое ближайшее время. И это были не просто слова. Похоже было, что черту действительно здесь понравилось, и это при том, что ему пришлось без дела проторчать в пабе почти полдня.

Из машины я снова позвонил в офис.

- Были звонки? - спросил я у Светика.

- Несущественные, - ответила она.

- Понятно... А как Сережа?

- Сидит на месте. Даже обедать не выходил.

- Надеюсь, ты его покормила?

- Конечно... Он интересуется, когда ты вернешься в офис.

- Пока точно не знаю.

- Мне тебя ждать?

- Нет, можешь закрывать офис и идти домой.

- А как же Сережа?

- У него наверняка есть мобильник. Дай мне его номер и скажи, чтобы посидел где-нибудь в кафе. Я перезвоню ему, как только освобожусь.

- Есть какие-нибудь новости? - поинтересовалась Светик после того, как продиктовала мне номер сотового телефона Сергея.

- Нетелефонные... Я просил тебя поискать в архивах НКГБ человека по кличке Щепа. Удалось что-нибудь найти?

- Да, - я услышал, как Светик быстро защелкала клавишами, открывая нужный файл. - Вот... Первушин Олег Тихонович, 22 года, проживает, согласно прописке, в районе Ново-Бибирево. Программист высокого класса. В колледже ему прочили большое будущее, но Первушин бросил учебу и подался в компанию программистов, занимающихся разработками дэд-программ. Два года назад он был арестован при попытке взлома банкомата с помощью поддельной кредитной карточки. Ему грозила высылка из Московии, но кто-то внес за него довольно-таки крупную сумму залога, и Первушина выпустили на свободу. Также у него имеются два привода за драки в общественных местах. Но, поскольку серьезно пострадавших не было, Первушин оба раза отделывался небольшим штрафом.

- Это все?

- Все.

- Ты не проверила адрес, по которому должен проживать Щепа?

- Проверила. По указанному адресу живут его родители, которые утверждают, что уже полгода не видели сына дома. Да и говорить они о нем особенно не хотят: в свое время строили планы на его счет, старались дать сыну хорошее образование, а он, по их же собственным словам, вместо того, чтобы стать человеком, связался с отребьем.

Распрощавшись со Светиком, я пересказал Гамигину то, что удалось узнать о Щепе.

- Щепа занимался созданием дэд-программ? - удивленно приподнял бровь черт.

- Да, может быть, и сейчас этим занимается, - ответил я. - Я, признаться, плохо себе представляю, что это такое...

На самом-то деле я вообще ничего не знал о дэд-программах. Да и не мог знать по той простой причине, что впервые услышал это слово сегодня. Компьютеры и все остальное, что было с ними связано, никогда не вызывали у меня повышенного интереса, поэтому и за новинками компьютерных разработок я следил только по тем коротким публикациям, что время от времени появлялись в широкой печати. Но расписываться перед детективом Гамигином в собственной некомпетентности мне не хотелось, поэтому я предоставил ему возможность первому продемонстрировать свои знания по данному вопросу.

- Дэд-программирование относится к области нелегального бизнеса, - сказал черт, не заметив или только сделав вид, что не заметил моей небольшой хитрости. - Даже по законам Московии заниматься дэд-программированием официально запрещено, но, насколько мне известно, власти Московии смотрят сквозь пальцы на то, что на подведомственной им территории этот вид программирования получает все более широкое распространение. Программист, занятый созданием дэд-программ, загружает исходные данные, которые предоставляет ему заказчик, в собственный мозг. После этого он подсознательно выбирает отдельные блоки из других известных ему программ, которые могут быть использованы в данном конкретном случае. В результате этой операции он получает алгоритм для решения задачи, которую не потянет ни одна другая программа.

- Разве нельзя сделать то же самое с помощью обыкновенного компьютера? - удивился я.

- Можно. Но даже простой перебор с помощью компьютера всех комбинаций, какие только возможно составить из ныне существующих программных блоков, занял бы не один год. Дэд-программисты, подбирая требуемые блоки интуитивно, проделывают то же самое всего за несколько часов. Кроме того, дэд-программисты зачастую используют совершенно парадоксальные сочетания отдельных блоков, которые искусственный компьютерный интеллект даже не стал бы пробовать, сочтя совершенно нереализуемыми.

- Но, если известен принцип создания дэд-программ, почему нельзя поставить их изготовление на промышленную основу?

- Дэд-программирование наносит невосполнимый вред психическому здоровью человека, который этим занимается. Кроме того, любая дэд-программа самоуничтожается после однократного использования. Заниматься созданием дэд-программ могут только программисты очень высокого класса, знакомые со всеми современными разработками. Такие люди не станут попусту гробить собственные мозги, поскольку и без дэд-программирования могут зарабатывать с их помощью огромные деньги.

- Везде, кроме Московии, - закончил я за черта.

- Верно, - согласился со мной Гамигин. - Даже с учетом того, что высококлассные программисты постоянно покидают Московию, их здесь все еще гораздо больше, чем рабочих мест для специалистов соответствующего уровня. Ну а о заработках московских программистов я уже и не говорю. Для многих из них дэд-программирование является единственным способом хоть как-то свести концы с концами.

Гамигин отлично запомнил дорогу, по которой мы уже однажды проехали, и ему уже не требовались мои подсказки. В нужном месте машина свернула в проулок и встала на уже знакомую нам парковку с неработающими счетчиками. О том, что жизнь в Интернет-кафе к вечеру пошла веселее, свидетельствовало то, что несколько мест на стоянке уже были заняты. Изрядно потрепанные колымаги, рядом с которыми мы припарковались, не годились нашему "Хэлл-мобилю" даже на запчасти. Единственный автомобиль, смотревшийся в этой компании необычно, был новенький светло-серый "Даймлер-Бенц" на водородном двигателе, стоявший возле самого выезда со двора.

Прежде чем покинуть машину, Гамигин повернулся ко мне вполоборота и спросил с чрезвычайно серьезным видом:

- Ты думаешь, здравомыслящий демон рискнул бы вернуться вместе с тобой в притон, в котором уже во время первого визита на нас бросился придурок с ножом?

Признаться, вопрос поставил меня в тупик. Главное, я не мог взять в толк, к чему Гамигин задал его.

- Ты хочешь сказать, что нам не следует снова туда заходить? - спросил я, указав взглядом на козырек, нависающий над лестницей, ведущей в Интернет-кафе.

- Мой врач-психокорректор считает, что у меня не все в порядке с инстинктами самосохранения, - ответил на это черт. - Он считает, что прогулки по краю пропасти доставляют мне некое противоестественное наслаждение, но даже самому себе я не решаюсь в этом признаться.

Глядя на невозможно серьезное лицо детектива Гамигина, я почувствовал, как изнутри меня начинает распирать смех. Вначале я еще пытался как-то его сдержать, но очень скоро убедился в том, что мне это не удастся. Откинувшись на дверцу машины, я ударил ладонью по коленке и захохотал в полный голос.

Какое-то время черт непонимающе взирал на мои судорожные движения, с помощью которых я пытался выразить ему свои извинения, но под конец и его разобрало. И мы, как два идиота обкурившихся дури, сидели и заливались истерическим хохотом, глядя друг на друга, как будто в жизни не видели ничего смешнее. Хорошо еще, что окна "Хэлл-мобиля" были тонированными, иначе кто-нибудь, наблюдавший за нами с улицы, мог черт знает что подумать.

Отсмеявшись, я ладонью вытер выступившие на глазах слезы.

- Ну, хватит. - Я сунул руку под мышку, чтобы проверить, легко ли выходит пистолет из кобуры. - У нас говорят, что много смеяться - это не к добру.