тополей успела нагреться, и теперь пахло по-летнему терпко. Склон Воробьевых
гор, круто уходивший к реке, блестел от спелой травы. Внизу, укрытый утренней
дымкой, лежал город. Над огромной котловиной, на дне которой он распахнулся
скатертью-самобранкой, в блеклом утреннем небе плыла белая луна.
и читать наизусть: "Москва, как много в этом звуке..." и далее по тексту. Он
отлично знал цену этому городу. Нет более русского города на земле. И как
русский человек, он размашист и расхлябан, жесток и радушен, красив в загуле и
страшен в тоске. Перед всеми шапку готов ломать и ею же всех закидать. Душа
нараспашку нож в сапоге, одной рукой перекрестит и ею же фигу покажет,
европейскому. А на-ка, выкуси! Кровавой юшкой умывались, но перетерпели. Кряхтя
и треща костями, Северную Пальмиру отстроили царям на потеху, да так по-русски
и не обжили. А свою посконную, ситцево-разляпистую сберегли, как полушку за
щекой. Пришел черный день, выплюнули на ладонь, оттерли, чтобы орел заиграл
медным цветом, и вновь провозгласили столицей. Как знать, что бы с большевиками
сделали, не придумай они такую хитрость. Коммунизмы-империализмы - понятия
высокие, умом понять, конечно, можно, а к сердцу не прикипают. А Москва,
Россия... Тут все понятно, родное, русским духом продубленное, хуже некуда.
Здесь и опричник при деле, и боярин в теле, и юродивый в почете. Здесь не надо
мудрить, живи как Бог на душу кладет, небось не пропадем. А неровен час, враги
придут, так и тут думать не надо. Потому как отступать некуда. Стало быть, с
четырех углов поджечь, рвануть рубаху от горла до пуза, да и пошло, поехало...
Эх, какой там Восток-Запад, Европа-Азия. Россия, твою мать, Россия! Только тут
русскому человеку и развернуться, только тут ему - жизнь.
хорошо, опасностью.
скамейке, щелкнул портсигаром.
организм. Порядок и жизнь висят на волоске. Даже страшно подумать, насколько
просто превратить эту низину между семью холмами в озеро кислоты с пленкой
горящей нефти.
простертый над городом. Что бы ни происходило в Москве, катастрофических
последствий не наступает, - отозвался сосед. - На этом Лилит и строит расчет.
Достаточно лишь на йоту превысить долю хаоса, как город превратится в
преисподнюю. Весь вопрос, как она это сделает.
коричневых старческих пятен на голой до предплечья руке не было. Кожа у соседа
была сухой, чуть тронутой загаром.
раз поражаясь, насколько время невластно над этим человеком. Все таким же
крепким оставалось пожатие сухих пальцев, все так же остр и бесстрастен взгляд
блекло-голубых глаз. Но после каждой встречи жизнь Максимова совершала
очередной смертельно опасный кульбит. "Личный контакт" для конспиративной
встречи, когда выходишь только на того, с кем знаком, кому привык доверять
безраздельно, само по себе явление чрезвычайное, "светить" сразу двоих,
равноценных для Ордена, - так рисковали только в случае крайней необходимости.
А "личный контакт" с Навигатором, последним из открытой части Ордена - такое
может случиться только раз в несколько лет, да и то не у каждого.
было после, об этом никогда не узнают те, кто будет писать историю. Бой на
плавучем острове в Балтийском море, отмель с зависшим в небе вертолетом, трупы
своих и чужих в холодных волнах... Как их привязать к спектаклю "обороны"
Белого дома, речам с танка и многоголосой толпой, орущей здравицу новому царю?
Никак. Потому, что все концы - в воду.
сделалась похожей на мертвую медузу.
такого места на земле - Ад, как и нет Рая. Все здесь. - Навигатор похлопал себя
по груди. - Слишком близко, чтобы поверить, да? Но, как сказал Гермес
Трисметист, то, что внутри, то и снаружи, что внизу, то и наверху. Можно
считать, что Лилит лишь миф, игра ума. Если бы не свойство человека
материализовывать химеры, живущие в бездне подсознания. Как бы мы ни изощрялись
в построениях, но мыслим по сути лишь двумя понятиями - Добра и Зла. Так вот,
Лилит - один из феноменов Зла, тотального, абсолютного, совершенного. в своей
законченности. Не скрою, от этого еще более привлекательного. Но оформившись в
миф, пустив корни в сознании, он неминуемо породил жизнеспособную форму. Лилит-
это культ. А значит- организация. Сплоченная группа адептов, готовая на все,
чтобы миф обрел плоть. Истинно знающих, что творят, естественно, мало, больше
сочувствующих, инфицированных мифом, как бациллой.
призраком.
абстрактным. В мире людей оно проявляется вполне осязаемо, конкретно и
безоговорочно. Единственный носитель Зла в мире- человек. Потому что лишь он
знает, что есть Зло. - Навигатор нервно щелкнул зажигалкой. - Опасность в том,
что она женщина. Опасность в том, что рядом с ней опытный и беспощадный воин.
Опасность в том, что ты сам не знаешь, где пределы Зла в тебе самом. Я говорю
это, чтобы ты понял, шансов проиграть слишком много, выиграть - почти нет.
максиму средневековых инквизиторов.
это так, ты обязан убить его. Это приказ.
давно прошел, ушла и растерянность. Теперь внутри вслед за растущей тревогой
медленно всплывала жажда схватки. Пусть пока с тенью. Он знал, любой бой - это
бой с самим собой. Противник лишь помогает раскрыть в себе то, что дарует
победу или несет смерть. Бой не страшен, если к нему готов.
нехотя поднялся, неторопливо подошел к скамейке. Не обращая внимания на соседа,
прижался мордой к коленям Максимова.
ограничился внешним осмотром.
меня в подкопе и полумертвого вывезли с той сгоревшей дачи *, первое, что
увидел, выглянув из окна, была вот эта образина. Я неделю без сознания лежал, а
он, оказывается, мало что нашел тот "объект", на который меня эвакуировали, но
и прятался все это время в кустах. Подозреваю, не жрал ни черта. Как такого
бросишь?
вторжения", изданного в "ОЛМА-ПРЕСС" в 1999 г. и переизданного в 2000 г.
янтарь прошел солнечный свет. Он не раз замечал, что измотанный разлуками и
одиночеством человек выливает все накопленное в душе на бессловесное живое
существо.
расчет. Я слишком давно не был в деле, возможно, чутье на опасность
притупилось. Глупо было бы узнать это в последнюю секунду. А Конвой - сплошной
нюх на опасность. Пусть пока подежурит. Будет мешать, передам вам на временное
содержание. - Он запустил пальцы в густую шерсть, пес сладко прищурился. - А
что касается тонких чувств...- Максимов поднял взгляд на Навигатора. Глаза
вновь сделались холодными, как янтарные шарики в студеной воде. - Если надо,
Конвой, не задумываясь, умрет за меня. А я, если придется умирать от голода,
буду питаться его мясом. Подозреваю, что он это знает, и если я хоть на секунду
сделаюсь слабее, сожрет меня первым. Вот такая у нас любовь. И другой быть не
может, пока я - это я, а он - это он.
скамейку.. Запомни. - Навигатор незаметно кивнул на соседнюю скамейку, где
сидел уткнувшийся в газету плотный мужчина лет пятидесяти. - Это Сильвестр. От
него получишь все необходимое. Как всегда, действуешь в автономном режиме, но,
если потребуется, выходи на связь с Сильвестром, он обеспечит силовую
поддержку. - Навигатор протянул сухую ладонь. - Удачной охоты, Олаф.
Пошли по аллее вдвоем, как привыкли, медленно, никуда не торопясь. Пес время от
времени вскидывал голову, заглядывал в лицо человеку, что-то прочитав в глазах,
удовлетворенно сопел и брел дальше.
своих ботинок.
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Якубенко Николай
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Афанасьев Роман