- Он был членом совета. Члены совета не могут драться между собой. А Оливера могла остановить только истинная смерть.
- И вы пустили его сюда, зная, что он задумал.
- Мы знали, что он покинул страну, но не знали, куда направился или что планирует.
Странник поднял руку к моему лицу. Балтазар повторил этот жест, подняв руку к Жан-Клоду. Маленькая ладошка Вилли висела у меня перед лицом.
- Вы его объявили вне закона, - сказал Жан-Клод. - Любой вампир, который его найдет, мог его убить, не нарушая наших законов. Собственно, это и значит - "вне закона".
Странник едва заметно коснулся моего лица - легчайшее, пробующее прикосновение.
- И ты думал, что мы к тебе не явимся, потому что ты избавил нас от хлопот самим за ним охотиться.
- Oui.
Балтазар перестал гладить лицо Жан-Клода и встал возле своего Мастера. Рука коротышки скользила по моему лицу. Балтазар казался озадаченным, удивленным. Что-то здесь происходило, и я не понимала что.
Странник взял меня за подбородок и повернул лицом к себе. Рука его скользнула вниз по челюсти, мне за шею, в волосы на затылке.
Я высвободилась.
- Я думала, ты не любишь девушек.
- Не люблю. - Он стоял, уставясь на меня. - У тебя интересная сила.
Его рука метнулась слишком быстро, чтобы я среагировала. Я даже ее не видела. Он ухватил меня за волосы, и его глаза - глаза Вилли - встретились с моими. На этот раз я успела закрыться, подготовиться, но все равно у меня сердце ушло в пятки. Я ждала, что снова меня потянет в себя эта холодная чернота. Но ничего не случилось. Мы стояли в дюймах друг от друга, и это были просто глаза как глаза. Я чувствовала, как его сила пульсирует вниз по его руке, но этого было мало.
Он взял мое лицо в ладони, будто хотел поцеловать. Мы находились так близко друг от друга, что следующие его слова прозвучали интимно, хотя таковыми не были.
- Я мог бы подчинить тебя своему взгляду, Анита, но это была бы трата силы, о которой мне, возможно, пришлось бы пожалеть еще до рассвета. Ты дважды в эту ночь ранила Лив. Я ее лечу, но это тоже требует силы.
Он отступил от меня, обхватив себя руками, будто коснувшись меня, получил больше, чем простое ощущение кожи. Тремя скользящими шагами он оказался лицом к лицу с Жан-Клодом.
- Ее сила пьянит. Как будто можно обернуть ее вокруг своей холодной кожи и согреть сердце на всю вечность.
Жан-Клод испустил медленный вздох:
- Она - мой слуга.
- Разумеется, - согласился Странник. - Сто лет назад я мог войти в тебя, не касаясь твоей гладкой кожи. Сейчас не могу. Это она дала тебе такую силу?
Он потянулся к лицу Жан-Клода, как только что к моему. Я потянула Жан-Клода назад и встала между ними.
- Он мой, и делиться я не буду.
Жан-Клод обнял меня за плечи.
- Если ты оставишь нас в покое, я позволю Балтазару и любому, кого ты укажешь, меня использовать, но я не стану твоей лошадью добровольно, Странник.
Карие глаза Вилли сверлили Жан-Клода взглядом. В этих знакомых глазах светилась проницательность, пугающая сила.
- Я - член совета. А ты - нет. У тебя здесь нет выбора.
- Ты хочешь сказать, что, если он займет кресло в совете, ты не сможешь его тронуть? - спросила я.
- Если у него хватит сил удержать это кресло, то я не буду способен войти в его красивое тело, даже если прижмусь к нему губами.
- Я хочу проверить, правильно ли я поняла. Если он займет кресло в совете, ты все равно попробуешь взять его силой, поскольку если это выйдет, значит, у него не хватает силы быть членом совета? А если он не займет кресло, ты все равно его захватишь.
Странник улыбнулся мне мило, и радость сочилась из его глаз, глаз Вилли.
- Совершенно верно.
- Почему с вашим народом всегда выходит уловка-22? Вы не делом занимаетесь, а пытками.
- Ты нас судишь? - спросил он. Голос его вдруг стал ниже и глубже, чем могла бы издать глотка Вилли.
Внезапно он шагнул вперед, и я оказалась вплотную к ним обоим. Сила их запылала на моей коже, будто я оказалась между двумя огнями, но они не жгли. Сила Странника была подобна силе Жан-Клода, прохладная и плывущая, дыхание смерти, прикосновение могилы.
От этой силы я невольно ахнула, и волоски у меня на теле встали дыбом.
- Уйди!
Я попыталась оттолкнуть его от нас, но он поймал меня за руку неуловимо стремительным движением - настолько быстро, что я едва ли его видела. От ощущения кожи Странника по моему телу прошлась волна холода, словно вонзилось ледяное копье. Он отдернул меня от Жан-Клода.
Жан-Клод схватил меня за другую руку, и как только он коснулся меня, холод растаял. Его сила окатила меня волной теплой воды, и это была не его сила. Я знала это ощущение тепла. Ричард. Жан-Клод черпал силу Ричарда, как я недавно.
И он изгнал из меня силу Странника, как летний жар растапливает лед. Странник отпустил меня первым и шагнул прочь, обтирая руку об одежду, как от боли.
- Какой ты нехороший мальчик, Жан-Клод!
Жан-Клод притянул меня к себе, положив руку мне на шею. По моей и его коже все еще плясало то же электрическое тепло, и я знала, что Ричард почувствовал в тот момент, что он нам нужен.
15
В дальнем коридоре раздался шум, и все мы обернулись туда. Я его не узнала. Высокий, худой, смуглый мужчина - быть может, испанец или что-нибудь более экзотическое. На нем была только пара атласных штанов с серебряной вышивкой. И он тащил за руку подругу Вилли, Ханну.
У нее тушь размазалась по лицу от слез. Все та же работа дорогого парикмахера обрамляла ее лицо, и также привлекали взгляд широкие скулы и полные губы. Но сейчас ее лицо было похоже на маску - черные слезы и размазанная по нижней части лица помада, похожая на рану.
- Зачем ты ее сюда привел, Фернандо? - спросил Странник.
- Мой отец - такой же член совета, как и ты. Странник.
- Я с этим не спорю.
- Но ты запретил ему появляться на этой первой встрече.
- Если он член совета, пусть подчинит меня своей воле. - В голосе Странника слышалась издевка. - Все мы - члены совета, но мы не равны.
Фернандо улыбнулся, схватил Ханну за синее платье и разорвал его вдоль спины. Ханна закричала.
Странник покачнулся, приложив ладонь к лицу.
- А сейчас я ее буду трахать, - сказал Фернандо.
Балтазар шагнул к ним, но из коридора вылезли два леопарда размером с пони. Один черный, другой с желтыми пятнами, и каждый мог разорвать Балтазара в клочья. С горловым рычанием они на мягких лапах встали между Балтазаром и Фернандо.
Фернандо обхватил Ханну за талию и задрал ей платье выше бедер, обнажив бледно-голубые подвязки. Ханна развернулась и дала ему такую пощечину, что он отшатнулся. Она была хрупка и женственна, но все же она была вампиршей и могла так бросить его об стену, что он бы прилип.
Фернандо дал сдачи. Сияющими бисеринками изо рта Ханны показалась кровь, и она, полуоглушенная, села на пол. Сила Фернандо забурлила в комнате, будто до того он ее сдерживал. Оборотень. Той же породы, что леопарды, стерегущие ему спину? Быть может, но сейчас это не важно.
Он схватил Ханну за перед платья и вздернул на колени, свободной рукой снова замахнувшись для удара.
Я вытащила браунинг из кармана пальто. Вилли рухнул на колени, поднял глаза и произнес:
- Ангельский клык!
Он попытался встать, но не смог. Жан-Клод взял его под мышки и поднял без усилия.
Фернандо снова ударил Ханну. Небрежно, но у нее откинулась голова и глаза закатились под лоб.
- Наверное, он действительно тебя любит, раз борется с прикосновением Странника каждый раз, когда видит, как тебя обижают.
Рука Жан-Клода легла мне на плечо, и я смогла взять себя в руки. Ствол уже был направлен на Фернандо, и мне пришлось медленно выдохнуть, чтобы не дать себе спустить курок. Предохранитель был уже снят, хотя я не помнила, как им щелкнула. Почему Фернандо, а не его киски? Леопарды могли бы покрыть расстояние между нами в мгновение ока, но я знала, кто здесь альфа. Убери предводителя, и кошки могут побежать играть в другое место.
Жан-Клод одной рукой поддерживал Вилли, другой чуть отстранял меня, будто боялся того, что я могу сделать.
- Фернандо! - сказал он. - Ты сделал то, что должен был сделать. Странника заставили уйти, а на поиски другого хозяина ему понадобится время. Можешь отпустить Ханну.
Фернандо ухмыльнулся, блеснув белыми зубами на смуглом лице.
- А мне не хочется. - Он поставил Ханну на ноги, обхватил руками так, что ее руки оказались прижаты к телу, и попытался поцеловать. Ханна завертела головой и закричала.
Вилли уже мог стоять сам. Он оттолкнулся от Жан-Клода:
- Я тебе не позволю ее трогать!
Черный леопард припал на брюхо, подкрадываясь к Вилли, к нам.
- Если мы собираемся их убирать, то надо сейчас, - сказала я.
Первого - Фернандо, потом кого-нибудь из леопардов, если время останется. А если нет... ладно, будем решать проблемы по мере возникновения.
- Нет еще, mа petite. Падма, отец Фернандо, не будет тратить драгоценное время на пытки второстепенных лиц. Слишком скоро вернется Странник.
- А Странник не даст мне ее попробовать, когда появится, - сказал Фернандо. Одной рукой он стискивал Ханну, а другой задирал ей платье.
- Он всерьез думает, что мы будем стоять и смотреть, как он ее насилует? - спросила я.
- Мой отец - Мастер Зверей. И ты не посмеешь мне помешать из страха перед его гневом.
- Ты просто не понял, да, Фернандо? - Дуло моего пистолета смотрело точно ему в голову. - Мне плевать, кто у тебя папочка. Либо ты ее отпустишь, либо твой папуля очень расстроится.
- Не стоит меня расстраивать.
Я глянула в сторону голоса, но ствол пистолета не шевельнулся.
Стоящий в дверях вампир был индийцем. Одет он был во что-то вроде длинной туники - что-то золотое с белым, и оно переливалось, когда он входил в комнату. Я же смотрела на его сына. По одному монстру за один раз.
Жан-Клод отпустил мою руку и шагнул в сторону, следя, чтобы не загородить мне выстрел.
- Падма, Мастер Зверей, приветствую тебя и добро пожаловать.
- Жан-Клод, Принц Города, приветствую тебя. Твое гостеприимство превзошло все мои ожидания. - Он рассмеялся, и это был просто смех. Театральный, неприятный, даже жуткий, но мурашки от него по коже не шли.
- Скажи ему, чтобы отпустил Ханну, - потребовала я.
- Ты, очевидно, слуга Жан-Клода, Анита Блейк.
- Ага, очень рада познакомиться. Теперь скажи своему сыну, чтобы отпустил нашу вампиршу, или я в нем сделаю приличную дыру.
- Ты не посмеешь причинить вред моему сыну.
Пришла моя очередь засмеяться - резко, коротко и не очень весело.
- И твой сын говорил то же самое. Оба вы ошибаетесь.
- Если ты убьешь моего сына, я убью тебя. Всех вас убью.
- Ладно, давай проверим, правильно ли я поняла. Если он ее не отпустит, что он с ней будет делать?
Фернандо засмеялся низким шипящим смехом. Этого хватило. Где-то в этом красивом теле был черный мех и бусинки глаз. Крысолюд.
- Я ее поимею, потому что Странник это запретил, а мой отец отдал ее мне.
- Нет! - выкрикнул Вилли и шагнул вперед, но Жан-Клод его удержал.
- Это не твоя битва, Вилли.
Фернандо схватился рукой за пах Ханны. Только рука Жан-Клода не дала Вилли броситься на леопардов.
- Мастер, помоги! - застонала Ханна.
- Он не может тебе помочь, дитя, - сказал Падма. - Он никому из вас не может помочь.
Я отвела пистолет от головы Фернандо на два дюйма. Выстрел загрохотал под сводами эхом. Пуля ударила в камень. Все застыли.
- Следующая пуля - ему в череп, - предупредила я.
- Ты не посмеешь, - заявил Падма.
- Ты это уже говорил. Для ясности, Зверский Мастер:
Фернандо не изнасилует Ханну. Я его раньше убью.
- Тогда я убью тебя.
- Отлично, но это не вернет к жизни твоего сына. - Я медленно выдохнула, чувствуя, как мной овладевает спокойствие. - Решай, Зверский Мастер.
- Я - Мастер Зверей.
- Хоть Санта Клаус. Он ее отпустит, или он покойник.
- Жан-Клод, уйми свою слугу.
- Если ты можешь ее унять, Падма, я даю тебе такое право. Но будь осторожен. Анита никогда не блефует. Она убьет твоего сына.
- Думай, - тихо сказала я. - Думай - думай - думай...
Мне очень хотелось спустить курок. Очень, потому что мне было ясно как день: если я не убью его сейчас, это придется сделать потом. Слишком он был нагл, чтобы отступить, слишком ослеплен собственной силой, чтобы отпустить Ханну, а иметь ее он не будет. Переступить линию эту и остаться в живых он не может.
- Отпусти ее, Фернандо, - велел Падма.
- Отец!
- Она спустит курок, Фернандо. Она хочет это сделать. Правда, Анита?
- Ага.
- Пули серебряные, насколько я понимаю, - сказал Падма.
- Никогда без них из дому не выхожу.
- Опусти ее, Фернандо. Даже я не смогу тебя спасти от серебряной пули.
- Нет, она моя! Ты обещал!
- Я бы на твоем месте послушалась папу, Фернандо.
- Ты ослушаешься меня, сын мой?
В голосе Падмы было что-то такое, от чего теплый ветер прошел по комнате. Намек на гнев. Что-то пролетело у меня по коже, но не касание вампирской силы - не совсем оно. Падма не пытался подчинить себе Жан-Клода. В этом касании был привкус более теплой крови, электрический танец, выдающий ликантропа. Что было невозможно. Вампир не может быть ликантропом - и наоборот.
Фернандо сжался, прижимая к себе Ханну, как куклу, пряча лицо в ее желтых волосах.
- Нет, отец! Я никогда тебя не ослушаюсь!
- Тогда сделай как я сказал.
Фернандо отшвырнул Ханну. Она заковыляла к Вилли. Он обнял ее, стал промокать носовым платком кровь с ее лица.
Я опустила пистолет.
Фернандо ткнул в меня темной рукой.
- Может, я попрошу, чтобы мне тебя отдали поиграть.
- Круто берешь, крысенок. А духу у тебя хватит подкрепить свои угрозы?
Я его подначивала. И понимала, что хочу, чтобы он на меня бросился. Мне нужен был повод его убить. Нехорошо. Нехорошо. Надо успокоиться, или действительно из-за меня нас всех перебьют.
Черный леопард, в холке выше моей талии, начал подползать ко мне. Он припал брюхом к земле, подрагивая напряженными мышцами. Дуло пистолета смотрело уже на него.
- Даже не пытайся.
- Элизабет! - сказал Падма.
Это имя меня поразило. Я видела Элизабет в образе человека, хотя и на расстоянии. Она была из местных леопардов-оборотней. А я было думала, что леопарды входили в свиту, которую Падма привез с собой. Если Элизабет - местная, то второй леопард тоже может быть здешний. Я только знала, чтo это не Зейн и не Натэниел, а так это мог быть кто угодно. Но Зейн признал меня альфой, и поэтому здесь он быть не может. Если он и сам был альфой, то это давало мне власть над всеми леопардами, и ни одного из них здесь бы не было. По крайней мере, теоретически. Поскольку я человек, а не ликантроп. Мастер Зверей все же мог призвать кисок. Но я бы попыталась не подвергать их опасности. Интересно, сделала ли такую попытку Элизабет?
Она рычала на меня, на него, на всех. Клыки у нее были цвета слоновой кости и на расстоянии меньше трех футов чертовски впечатляли. На таком расстоянии даже обыкновенный леопард мог бы вцепиться мне в горло раньше, чем я произведу смертельный выстрел. На крупную дичь с пистолетом не охотятся.
Леопард пододвинулся ближе.
- Элизабет!
Это слово обожгло мне кожу, заставило судорожно вдохнуть. Леопардиха резко остановилась, будто ее удержал натянутый поводок, и покатилась по полу, полосуя когтями воздух.
- Она тебя ненавидит, Анита, - сказал Падма. Голос его стал обычным, но что-то он продолжал делать с леопардом-оборотнем. Я ощущала, будто по моей коже маршируют термиты. И у каждого раскаленная кочерга в лапках.
Я глянула на Жан-Клода: он это чувствует? Но его лицо было пустым, чистым, непроницаемым. Если ему и было больно, он этого не показывал.
И вряд ли стоит сознаваться, что я это чувствую.
- Прекрати, - сказала я.
- Она тебя убьет, если я ее отпушу. Ты убила того, кого она любила, их предводителя. Она хочет отомстить.
- Ты уже показал, кто здесь главный. Теперь отпусти ее.
- Милосердие к той, что так тебя ненавидит?
Падма вплыл в комнату, едва касаясь ногами пола, будто летел на вихрях собственной силы.
Я должна была бы ощутить его силу вампира, но он был почти пуст, будто что-то сдерживало его или защищало меня. Я снова глянула на Жан-Клода. Действительно ли у него хватает сил нас защищать? Настолько сильно помог ему триумвират? Лицо Жан-Клода ничего мне не сказало, а спрашивать я не решилась - в присутствии Мастера Зверей.
Эриксон Стивен
Лондон Джек
Корнев Павел
Быков Василий
Шилова Юлия
Василенко Иван